— В Каком смысле?

— В том, что в ландурском космопорте была стрельба. Стреляли, по всей вероятности, мятежники-оппозиционеры.

— Ландур… Ландур… Знакомое, вроде бы, название…

— Еще бы не знакомое! — хмыкнула полковник, теряя терпение. — Ведь это вы пресмыкались перед генштабом, добиваясь того, чтобы подразделение Легиона было отправлено на Ландур в качестве миротворческого контингента. Не так часто вы занимаетесь подобными делами, чтобы забыть об этом — если, конечно, вас не настиг скоротечный старческий маразм. Вы отправили Шуттовскую роту… то есть, я хотела сказать роту капитана Шутника, на Ландур.

— Ну да, вроде, направил, — разыгрывая невинность, ответил генерал. — Между прочим, это большая честь для Легиона.

— Не морочьте мне голову, генерал, — рявкнула полковник Секира. — До того инцидента с обстрелом мирных переговоров на Новом Атлантисе — как тогда именовался Ландур — о Шутнике никто слыхом не слыхивал. Последующее возвышение капитана вы восприняли как личное оскорбление. Теперь вы отправляете его на единственную планет у в галактике, где есть люди, которые злы на него сильнее, чем вы. И вы хотите, чтобы я поверила, что все это не нарочно?

— Ну, да… то есть — нет! — Блицкриг побагровел. — Проклятие, полковник, к чему вы клоните?

Секира встала и уперлась ладонями в крышку стола.

— Генерал, вам пора уяснить: независимо от того, нравится вам Шутник или не нравится, он — восходящая звезда. Если бы вы смирились с этим пораньше, вся слава его подвигов досталась бы не ему одному, а всему Легиону. А вместо этого он являет собой блестящее исключение на общем сером фоне. Не могу представить, какую еще роту Легиона генштаб столь страстно пожелал бы поставить в столь щекотливое положение. Теперь, если наш Шутник с треском провалится, с ним вместе провалится и весь Легион. Быть может, вы не в состоянии видеть дальше собственного носа, но те из нас, кому это под силу, не позволят вам этого добиться! — Секира пригвоздила генерала к стулу пламенным взглядом, выпрямилась и, подумав добавила: — О чем я со всем уважением извещаю вас, сэр.

— Это гнусные измышления, — залепетал генерал. — Я все отрицаю.

С его лба струями стекал пот.

— Честно говоря, генерал, ничего другого я и не ожидала, — усмехнулась полковник Секира. — Так вот: если с Шутником что-то стрясется на Ландуре, среди нас найдутся люди, которые позаботятся о том, чтобы за это ответил тот, кто на самом деле в этом виноват. Поэтому я и предлагаю вам позаботиться о том, чтобы с Шутником ничего не случилось.

Блицкриг пожал плечами.

— Честное слово, полковник, — сказал он, — я совершенно не понимаю, с чего это вы так раскипятились. Капитан — командир роты Легиона должен быть в состоянии сам о себе позаботиться. Если же он не в состоянии позаботиться о себе — что ж, очень жаль, но нас в этом винить никак нельзя.

Полковник Секира мрачно кивнула.

— Отлично, генерал. Если вы решили играть в игру по таким правилам — по таким правилам она и пойдет. До свидания, сэр.

Она отсалютовала и стремительно вышла из кабинета.

Блицкриг откинулся на спинку стула. «Ну, не так уже все было ужасно», — с облегчением подумал он, но решил, что за развитием событий на Ландуре надо будет впредь следить более пристально. «Если Шутник там угодит в беду, — решил генерал, — я смогу заработать немало очков за счет разработки плана его спасения». Да, это был бы совсем неплохой способ выиграть от проигрыша врага. Об этом надо было хорошенько подумать.

* * *

— Он отправился… куда?

То, насколько невероятным показался лейтенанту Армстронгу ответ, было написано у него на лице. Он еще не успел выпить первую чашку кофе, так что не успел и обзавестись обычной непробиваемостью.

— Вот записка, которую он оставил Мамочке, — сказала лейтенант Рембрандт и протянула сослуживцу листок бумаги. — Хотя бы записку оставил… Но я бы, конечно, предпочла, если бы он оповестил нас о своих замыслах лично.

— Мы бы стали его отговаривать. Вот почему он решил не встречаться с нами, — проворчал Армстронг, отведя глаза от записки. — Он взял с собой Бикера и Препа. Куда именно они отправились, можем мы хотя бы предположить?

— База повстанцев находится где-то на материке, — отвечала Рембрандт и рассеянно махнула рукой. — Где конкретно — мы не знаем. Мамочка не смогла найти ни каких рапортов разведки на этот счет. Капитан все забрал. Я, честно говоря, обрадовалась, когда она мне это сказала: хотя бы этот вопрос его беспокоил, и он не отправился на материк вслепую. Но мятежники практически никак себя не проявляли все эти годы, и потому никто их розысками не занимался.

Армстронг нахмурился.

— Даже к спутниковой разведке не прибегали?

— Спутниковая сеть здесь крайне примитивна, — с тоской ответила Рембрандт. — Капитан с этим столкнулся, когда интересовался секретным планом правительства. Здесь имеются только два старых-престарых метеоспутника, еще со времен расцвета шахтерских поселений, а на них установлены приставки для средств связи и общего назначения. Но военными спутниками и не пахнет.

— Не пахнет? Но разве здесь совсем недавно не закончилась война?

— Закончилась, — кивнула Рембрандт. — Она подошла к кофеварке и поставила чашку под краник. — Но ты не забывай: на Ландуре проживает всего один народ, фактически и страна здесь одна, и у них нет врагов, за которыми нужно было бы вести слежку со спутников. Когда же здесь разразилась гражданская война, экономика пришла в упадок, а ни у той воюющей стороны, ни у другой не было союзников за пределами планеты. Война в плане уровня вооружений была самая что на есть примитивная — ни тебе артиллерии, ни авиации, ни ракет. И шпионских спутников у них тоже не было. И даже после войны армейские бригады миротворцев никогда не относились к мятежникам настолько серьезно, чтобы запросить у генштаба денег на запуск спутников-шпионов.

— Ну что ж, — глубокомысленно изрек Армстронг. — Следует возблагодарить судьбу за маленькие радости. По крайней мере, здесь ни у кого не наберется оружия столько, сколько его надо, чтобы одолеть роту Космического Легиона. И на том, как говорится, спасибо. Можно и без спутника прожить.

— Согласна, — кивнула Рембрандт и подлила сливок к кофе. — Вот только все равно нам надо выяснить, куда направился капитан. Если произойдет что-то непредвиденное, мне бы хотелось переговорить с ним, чтобы не натворить глупостей.

Армстронг оторвал взгляд от чашки.

— Не пойму, в чем проблема? Мы ведь всегда можем связаться с ними с помощью коммуникаторов, верно? Или есть еще что-то, чего ты мне еще не рассказала?

— Вот именно. Все, кроме капитана, оставили свои коммуникаторы в гостинице, — ответила ему Рембрандт. — А капитан свой коммуникатор выключил. Наверное, решил, что не следует рисковать. Если они попадут в плен, от одного коммуникатора для мятежников никакого толка не будет, а два — это уже продвинутое средство связи.