…Через несколько дней десятки тысяч экземпляров заурбековского обращения к Кабардинскому народу распространялись по хуторам и аулам. Нашлись верные люди, переправившие прокламацию в город.

«ЧЕГО МЫ ДОБИВАЕМСЯ В КАБАРДЕ?»

так начиналась первая прокламация, подписанная председателем Кабардинской партии «Свободная Кабарда» Заурбеком. «Кабарда должна иметь войско из людей честных, по жеребьевке, без различия сословий…» «Никто не имеет права на Кабардинской земле отбирать оружие у кабардинца и самочинно арестовывать без приказания Национального совета…» «Раздел земли, выборная власть…» «Партия «Свободная Кабарда» выступает главным образом в защиту темного неграмотного народа, не знающего всех своих прав, полученных свободой. Князья и дворяне, которые желают народу блага, обязаны присоединиться к нам. Тех же из них, кто вздумает становиться нам поперек дороги, партия объявит врагами Кабарды и предаст их беспощадному народному суду…» «Партия «Свободная Кабарда», святая задача которой заключается в доставлении народу действительной свободы, затоптанной ногами коммунистов, будет до конца биться с врагами народа, с оружием в руках…» «Партия «Свободная Кабарда» считает необходимым легальное существование партии, дабы стоять на страже полученных свобод, помогать простому народу и быть всегда готовыми с оружием в руках выступить против всяких попыток вернуться к дореволюционным порядкам»[84].

Я привожу здесь эти короткие выдержки из политической программы Заурбека, чтобы сказать, что он опередил свое время. Программа эта была написана в августе 1918 года. Она предвосхитила основные положения двух модных теперь течений: фашизма и евразийства. Идея защиты свобод и служения народу путем образования единой партии честных людей, готовых выступить с оружием в руках в защиту народа, – вот, собственно говоря, в чем состояла мысль Заурбека и что он противопоставлял коммунизму и реакции.

Однако было бы неправдой сказать, что прибывавшие, подобно половодью, добровольцы шли за идеями Заурбека. Нет, они шли за самим Заурбеком. Они верили ему. Верили в его счастливую звезду, верили в то, что он победит. И он победил!

Уже в первых числах сентября, во главе сотни людей, Заурбек разбил коммунистический батальон, захватил пулеметы, пушку, много снарядов и вооружения. Весть о победе разнеслась далеко по Кабарде. Если до сих пор в отряд прибывали одиночки, то теперь стали прибывать десятки. К тому дню, когда Заурбек решил приступить к очищению Кабарды от коммунистических войск, он имел три сотни отборных всадников, батарею и четыре пулемета. За исключением двух пушек, все остальное огневое вооружение было добыто отрядом в боях с красными.

Строение заурбековского отряда напоминало строение средневекового города. Средневековый город строился во времена беспрерывных войн всех против всех. Отряд Заурбека собирался и организовывался в период гражданской войны, которая почти не отличается от «войны всех против всех». Середину средневекового города составляет твердыня, именуемая Кремлем или Градом. Ядро заурбековского отряда составляли специально отобранные им всадники.

В самом начале таких всадников было десятка два-три на всю сотню отряда. К середине сентября из имевшихся в строю трехсот пятидесяти кабардинцев Заурбек отобрал сто, и эти сто и были его Кремлем. Опираясь на сотню отборнейших, он управлял остальными двумя сотнями. Опираясь на триста пятьдесят отборных, он предпринял очищение Кабарды от коммунистов.

Да не смутят никого эти малые цифры! Вспомним: ведь Гарибальди начинал дело с «тысячью гарибальдийцев». А Италия во много и много раз превосходит своими размерами не только Кабарду, но и всю область, к которой принадлежит Кабарда. И еще вспомним: когда-то был только один фашист – Бенито Муссолини. Сколько их теперь?.. И наконец, – да будет нам стыдно! – ведь на всю полуторамиллионную Коммунистическую партию, которая управляет сейчас одною шестою частью земной суши – Россией, насчитывается не больше двух тысяч «настоящих» «старых» коммунистов. Tеx коммунистов, которые вступили в партию до первой русской революции! Таким образом, важно не «сколько», а «кто». Важно не количество, но качество…

Была ночь. На всех въездах в селение, где находился отряд Заурбека, стояли заставы. Кони спали, опустив голову, и время от времени моргали темными, не видными в темноте глазами. Кое-кто из всадников курил, пряча огонек свернутой папиросы в широкий рукав черкески. Издалека донесся топот. Кабардинцы прислушались. Это, несомненно, ехал один человек. Вот показался силуэт – миниатюрный всадник на высоком коне. Посадка обличала в нем горца.

– Это Заурбек! – сказал Измаил [85], начальник заставы, сощурив глаза до последней степени, напряженно вглядываясь в темноту.

Заурбеку случалось выезжать ночью по неотложным делам, на совещание начальников, и в таких случаях он непременно проверял ночные заставы, возвращаясь в отряд. Измаил вышел вперед. Он уже собирался подать команду, когда предполагаемый Заурбек подъехал совсем близко, и перед Измаилом вырос очень знакомый всадник, которого, однако, он не узнавал.

– Здесь стоит Кабардинский отряд Заурбека? – спросил прибывший.

Что-то, независимое от воли, чего нельзя вызвать нарочно, но что приходит само по себе, внезапно осенило Измаила: он узнал голос прежде, чем мог сообразить:

– Кебляга, полковник Юрий, – вскричал он радостно, – милости просим, пожалуйста, извините, что не сразу узнал!

Полковник Юрий – это был действительно он – протянул руку Измаилу. Всадники, бывшие в заставе, сгруппировались вокруг них, как это всегда бывает на фронте, при появлении нового человека. Однако полковник Юрий спешил повидать Заурбека. Расспросив о дороге, он толкнул уставшего коня пяткой в бок и на рысях поехал дальше. Уже в десяти шагах он снова сделался похожим на Заурбека, и это сходство несколько удовлетворило всадников, ожидавших «xaбар»[86] и не получивших его. За неимением более занимательной темы, кабардинцы разговорились о сходстве фигур Заурбека и полковника Юрия. А полковник Юрий уже стучался в дверь, за которой находился Заурбек.

– Кто там? – крикнул Заурбек. – Войдите!

Полковник Юрий вошел и остановился на пороге. Свет лампы упал на его лицо, покрытое загаром и пылью. Светлые глаза казались еще светлее и казалось, что из глаз его сверкали два меча, только что отбитые кузнецом. Лишь одну перемену нашел Заурбек в полковнике Юрии: он не носил уже усов, напоминавших зубные щетки. Как видно, пребывание среди англичан не прошло бесследно.

Заурбек приподнялся, одновременно поднялись и брови. Он не знал, как встречать полковника Юрия: встречать ли его, как человека, последняя встреча с которым была обидна для обоих, или же отнестись к нему, как к другу, пришедшему с протянутой рукой.

– Заурбек, – сказал Юрий, – в Перми я услышал о восстании на Северном Кавказе, я поспешил сюда. Я ехал через Мoздoк и там узнал, что существует Кабардинский отряд. Примете ли вы меня к себе?..

…Когда поссорившиеся псы возобновляют дружбу, они лижут друг друга, и зрелище