– Что именно?

– Силки Бури. Вот как Сейнт нажил свое состояние и начал вести торговлю.

– Да, – ответила я. – Он потратил годы на составление карты через Силки, прежде чем проложил свой первый торговый маршрут. Он использовал деньги, вырученные от продажи грузов затонувших кораблей, чтобы купить свое первое судно.

Уэст молчал, как будто представлял себе это. Как будто он представлял себя на месте Сейнта.

Цепочка белых камней с глазами бога звякнула, когда они покачнулись на открытом окне позади него.

– Ты думаешь, они действительно приносят удачу? – спросила я.

Казалось, его позабавил мой вопрос.

– До недавних пор приносили.

Уголки его губ дрогнули, и я услышала недосказанность в его словах, хотя и не поняла, о чем именно он думал.

Я взяла белый камень с угла его стола.

– А это откуда?

– Из Уотерсайда.

– О, – я поставила камень обратно, внезапно почувствовав себя неловко. Глаза Уэста метнулись ко мне.

– Сейнт дал мне его, когда я получил «Мэриголд», чтобы я не забывал, откуда пришел.

Я присела на край стола, недоверчиво ухмыляясь. Сейнт хотел, чтобы Уэст знал свое место. И по какой-то причине Уэст хранил этот камень.

– Я знаю, ты в курсе, что Уилла – моя сестра, – сказал он, и его голос снова стал жестким. – И еще я знаю, что ты навещала нашу мать.

Я попыталась прочесть его мысли, ища хоть какие-то следы гнева, который обычно отражался на его лице. Однако Уэст по-прежнему смотрел на меня глазами, полными невысказанных слов.

– Я не специально. Я не знала, куда мы пришли…

– Это неважно, – он поставил локти на стол, потирая подбородок, и я удивилась, почему он так сказал. Это было важно. Вероятно, это была одна из немногих вещей, которые действительно для него что-то значили.

– Как тебе удалось скрывать это от остальных так долго?

– Возможно, они все знают, просто молчат об этом. Они не задают вопросов. А мы с Уиллой давным-давно договорились никогда никому не рассказывать, кем приходимся друг другу.

Я кивнула. Если бы кто-то знал, что Уилла была его сестрой, то этот человек имел бы над Уэстом власть. И над Уиллой тоже. По той же самой причине никто за пределами корабля не знал об Остере и Падже.

– У Уиллы было больше шансов выжить на корабле, чем в Уотерсайде, поэтому я добился того, чтобы она стала членом экипажа, – он сказал это так, как будто пытался оправдаться. Как будто он знал, что Уилле было нелегко смириться с этим решением.

– А что насчет твоего отца? – спросила я тихим голосом.

Однако я зашла слишком далеко. Я не совсем понимала, зачем я вообще задаю такой личный вопрос, разве что мне просто было любопытно.

– Солнце сядет через несколько часов, – Уэст встал, подошел к рундуку у стены и открыл его.

– Что еще нужно сделать? Я помогу тебе.

Уэст оглянулся на меня через плечо, и на мгновение мне показалось, что он улыбнулся.

– Я сам справлюсь, – он вытащил из рундука широкий плоский скребок и засунул его рукоятку за пояс. Если Уэсту потребовался этот инструмент, то он намеревался заняться чисткой корпуса. Ракушки, мидии, морские водоросли, а также ряд других морских обитателей прикреплялись к днищу кораблей, создавая свой собственный вид путешествующего рифа. В Силках Бури мы не могли рисковать зацепами, поэтому нам нужно было, чтобы киль в случае чего свободно скользил по морскому дну.

Это была отвратительная, утомительная работа. Неудивительно, что Уэст думал, что я не смогу или не захочу ею заниматься.

– Тебя беспокоит осадка? – спросила я.

Глубина, на которой корабль находился в воде, была первым, что могло посадить нас на рифы. Однако трюмы «Мэриголд» были пустыми, и с новыми парусами она двигалась по морю очень плавно.

– Прямо сейчас я беспокоюсь обо всем.

Крышка рундука захлопнулась, и Уэст стянул рубашку через голову, морщась от боли, которая вспыхнула в его теле после движения руками. Он бросил рубашку на свою койку, после чего протиснулся мимо меня и вышел на палубу.

Я уставилась на открытую дверь в раздумьях, прежде чем последовала за ним. Когда я повернула за угол, Уэст уже забрался на бортовые ограждения, а потом спрыгнул, исчезнув за бортом.

Внизу послышался всплеск, и я оглянулась на открытую дверь его каюты, разглядывая белый камень, который лежал на углу стола. После этого я вернулась в коридор, где сняла замок со стенного шкафчика и пошарила по полкам, пока не нашла еще один скребок и молоток.

Уилла наблюдала за мной с квартердека, когда я сбросила ботинки и взобралась на бортовые ограждения, наполняя грудь воздухом. Я прыгнула, падая в море с поднятыми над головой руками и зажатыми в кулаках инструментами. Вода вокруг меня заколыхалась, когда я вынырнула, и я стала поворачиваться, пока не заметила Уэста, плывущего рядом с кормой в огромном синем пространстве, которое простиралось вокруг нас. Длинные ленты водорослей тянулись под кораблем. Руки Уэста замерли на корпусе, когда я подплыла к нему.

Шипение и треск мидий, прилипших к кораблю, окружили нас, и я заняла место рядом с Уэстом, чтобы приставить скребок к толстой корке ракушек и ударить по нему молотком. Корка распалась на куски, превратившись в белое облако, прежде чем уйти глубоко под воду.

Уэст некоторое время наблюдал за моей работой, после чего поднял свои инструменты. Он не намеревался выстраивать со мной хоть какие-то дружественные отношения, как с остальными. Он сказал мне об этом, когда согласился проголосовать за меня. Однако если я хотела быть в его команде, я должна был найти способ показать Уэсту, что мне можно доверять.

Даже если это означало нарушение еще одного из правил Сейнта.

Никогда и ни при каких обстоятельствах не раскрывай, что для тебя важно и кто тебе дорог.

Я шла на риск, когда прыгала в воду. Я показывала ему, что меня волнует не только «Жаворонок» или вступление в команду. Я показывала Уэсту, что готова помогать ему и что хотела быть рядом с ним. И я все меньше и меньше боялась того, что он сделает, если узнает о том, что небезразличен мне.

Силки Бури возвышались над спокойной водой, как хребтовые спины спящих под водой драконов.

Падж стоял на носу с широкой улыбкой на лице, в его глазах отражались лучи восходящего солнца. Его расчеты были верны с точностью до часа, и мы заметили рифы как раз в тот момент, когда на горизонте забрезжил рассвет. Лабиринт рифов раскинулся перед нами на километры вперед, и вода была такой прозрачной, что песок на дне, казалось, мерцал.

Уилла, Остер и Хэмиш стояли по левому борту плечом к плечу, и на корабле воцарилось молчание, погрузившее «Мэриголд» в тишину. Я посмотрела на Уэста, стоявшего в одиночестве на квартердеке. Его руки были скрещены на груди, а фуражка низко надвинута на глаза.