царя Евримитра (Истрин, стр. 117). Рассказ о «нечистых народах», запертых Александром в горах, восходит к так называемому «Откровению Мефодия Патарского», памятнику, возникшему в VII в. и пользовавшемуся широчайшим распространением по всей Европе (к VIII в. относится древнейшая рукопись латинского перевода «Откровения»). Эсхатологический характер памятника — содержащиеся в нем предсказания нашествия иноплеменников, конца мира и пришествия Антихриста — позволял приурочивать его к различным историческим эпохам и связывать с различными бедствиями и войнами. «Откровение Мефодия» было использовано «Повестью временных лет» (известие 1096 г. — ср.: Повесть временных лет, ч. I. М.—Л., 1950, стр. 152—153 и 167—168; ч. II. М.—Л., 1950, стр. 424 — 425 и 457—458; ср.: А. А. Шахматов. «Повесть временных лет» и ее источники. — ТОДРЛ, вып. IV, М.—Л., 1940, стр. 92—103). Текст «Откровения» об Александре был использован также во второй редакции Хронографической Александрии, включенной в «Еллинский летописец» второго вида (В. Истрин. Александрия русских хронографов, текст, стр. 186—187). Подробнее об истории этого памятника на русской почве см.: В. Истрин. Откровение Мефодия Патарского и апокрифические видения Даниила в византийской и славяно-русских литературах, стр. 5—250).

166

и замаза сунклитом — в греческом тексте Мефодия Патарского ’ασύνχυτος — легендарный состав, предохраняющий от разрушения огнем и железом.

167

готти и маготи, нинагосеи и агиеси, заних, наванриси, фетии и аневьи, афарзании. клемиади, занетири, и теяни, и мартиане, и хамони, агриматри, и ануфагеи псоглави, и фардеи, ананени и салатари. — В названиях готти и маготи, очевидно, соединились представления об апокалиптических народах Гог и Магог (Откровение Иоанна, XX, 7) с хорошо известными в средние века готами и монголами (в греческом тексте μόγγολοι — Истрин, стр. 118). Перечисление народов, данное здесь, полностью заимствовано из «Откровения Мефодия Патарского». Некоторые из перечисленных народов, очевидно, отождествлялись для составителя и редакторов Александрии с историческими народами; так, например, в греческом тексте Александрии, кроме готов и монголов, фигурируют еще халдеи (в русском тексте «хамони») и невры (в русском тексте «аневьи»).

168

Клеопила Кандакея, марсидонская царица. — Весь эпизод с Кандакией, добывшей портрет Александра и затем узнавшей его, когда он явился к ней под видом посла, заимствован в сербской Александрии из Псевдокаллисфена (Хронограф. Александрия, Ш, 18—23, стр. 88—95). У Псевдокаллисфена Кандака царствует в Βεροή (Веронии) — Мероэ, древней столице Эфиопии; целый ряд подробностей, а также самое имя Кандака, которое было, по-видимому, титулом правящей царицы Эфиопии (Плиний, VI, 186), связывает ее с Африкой. Согласно античным историкам (Арриан, VII, 1, 2; Курций Руф, IV, 8), Александр намеревался в конце жизни вернуться в Африку и пойти походом на Эфиопию. Псевдокаллисфен (так же, как и в случае с завоеванием Рима) описывает этот предполагаемый поход как совершившийся. Уже античные авторы путались в локализации царства Кандаки — у Псевдокаллисфена она хотя и названа царицей Эфиопского царства, но владения ее находятся рядом с «Семирамидовыми палатами», и врагами ее сыновей оказываются бебрики, местом обитания которых считалась Малая Азия. Причиной этой путаницы могло быть смешение двух городов Мероэ, один из которых был столицей Эфиопии, а другой находился на южном берегу Малой Азии. С Малой Азией можно связать также лидийское имя сына Кандаки — Кандавл (в сербской Александрии — Кандавкус), в греческом тексте Κανταυλούσης. В сербской Александрии Кандакия именуется «марсидонской», «амастронской», «местридонской», «амастридонской» царицей (Нов., стр. 110—111; Истрин, стр. 118—121). Это наименование эфиопской Кандаки, по-видимому, следствие той же путаницы, ибо Амастрея — портовый город на севере Малой Азии.

169

Евагрид же, силурьискы царь — в южнославянских текстах «солурьскыи, суларски, сулунски» (Нов., стр. 111; Яг., стр. 300), в греческом тексте — царь Солура, Солургеи (Истрин, стр. 119—121). У Псевдокаллисфена противник Кандавкуса назван царем бебриков («мучитель вевройский»). Выше «силуреским царем» в русском тексте сербской Александрии именовался солунский царь Архидон (см. прим. 47).

170

Антиоха мниха воеводу вместо себя постави. — У Псевдокаллисфена в соответствующей сцене Александр ставит на свое место Птоломея, а сам выдает себя за Антигона (Антиногона), одного из своих сподвижников (Хронограф. Александрия, III, 19, стр. 89—90). В сербской Александрии выступление Антиоха в роли двойника Александра противоречит тому, что Антиох, согласно предшествующему рассказу, был оставлен Александром в качестве наместника в Индии (стр. 54). Прибавление к имени Антиоха слова «мниха» свойственно только Ефросиновскому списку — это очевидное недоразумение.

171

притча некоего злочасна человека. — Следует притча из популярного памятника средневековой литературы — «Повести о Варлааме и Иоасафе», изложенная в русском тексте ближе к оригиналу, чем в южнославянских и в греческом текстах (см. выше, стр. 199 и 203).

172

Филон и Птоломей, Селевк, по сих менши есм аз Антиох. — Это перечисление сподвижников Александра читается по-разному в разных текстах сербской Александрин. В южнославянских текстах: Филон (Филипп), Селевк, Филипп (Филон), Птоломей, Антиноген (Антигон), Антиох (Нов., стр. 115; Яг., стр. 303), в греческом тексте: Филон Филипп, Птоломей, Антигон, Антиох (Истрин, стр. 126).

173

Ираклия виде и Аполона, и Крона, и Ермина. — Сцена посещения пещеры греческих богов отсутствует в основных редакциях Псевдокаллисфена и характерна именно для сербской Александрии. Хождение в царство мертвых было излюбленным мотивом уже в античной литературе (Одиссея, XI; Энеида, VI и др.); столь же популярна была эта тема («хождения по мукам») и в средние века — вплоть до «Ада» Данте. В сербской Александрии сцена эта лишний раз подчеркивает единобожие Александра и его враждебность языческим богам. Характерно для средневекового автора также представление о Геракле («Ираклии»), Аполлоне, Кроносе (отце Зевса) и Гермесе («Ермине») как о реально существовавших «еллинских» богах, караемых за стремление уподобиться «богу небесному».

174

Сонхос, царь индейскый. — Столп царя Сонхоса (Сесонхоса, Сезостриса) упоминается в сербской Александрии при описании похода Александра «к краю света» (ср. прим. 128). В греческом тексте Сонхос не именуется индийским царем; о нем сказано только, что он дошел до «края земли», до Индийской страны (Истрин, стр. 128).

175

О премудрый во человецех Александре, годе богом зватися. — В южнославянских текстах Дарий говорит, что, «оть коле годе вы богомь бити» («как это угодно богам»), Александр может предвидеть будущее (Нов., стр. 118), и затем сообщает