Телефон вибрирует в руке, моментально отвечаю на звонок.

— Я подъезжаю. Где ты конкретно находишься?

Пытаюсь объяснить, что единственный ориентир — это табличка с названием села. Богдан просит не бросать трубку. Выхожу на дорогу, вдали вижу мерцание фар. Это он! Он!

Машина тормозит, из неё выходит мой Богдан. Я всхлипываю надрывно и бегу к нему. Он подхватывает меня на руки, целует лоб, щёки, подбородок, губы. Обнимает крепко-крепко. Вытирает мои слёзы. Шепчет ласковые слова.

— Прости меня, я такая дура. Прости пожалуйста, — повторяю, словно в трансе. Он должен знать, что я раскаиваюсь и только из чистого упрямства продолжаю гнуть свою линию. Но это больше не имеет значения. Теперь мне не страшно показать свою слабость и уязвимость. И будь, что будет. — Прости меня, Богдан.

Он что-то говорит, но я не слышу. Силы в один момент меня покидают, и последнее, что я помню — это встревоженный взгляд Богдана.

Белые стены, незнакомая женщина склоняется надо мной. Кто-то сжимает мою руку. Это Богдан.

— Привет, — улыбается он натянуто.

— Я в больнице? — моргаю, пытаясь избавиться от чёрных мушек перед глазами. — Зачем?

— Ты упала в обморок.

— У вас лёгкое сотрясение мозга, в остальном же показатели хорошие, — сообщает женщина в белом халате.

— А потеря сознания? — хмурится Богдан.

— Это нормально после эмоционального потрясения. Ваша жена может остаться здесь на ночь, если хотите.

— Нет! Не надо. Богдан, пожалуйста, не оставляй меня здесь, — прошу его, кривясь от тупой головной боли. — Я хочу домой.

Он выглядит немного растерянным, но потом кивает. Богдан держит меня за руку, помогая выйти из больницы с бесконечно длинным коридором. Я чувствую себя в безопасности только тогда, когда сажусь в машину. Сразу притупляется боль, и улыбка расцветает на губах. Мы едем домой.

Дёргаюсь от внезапной догадки.

— Папа… он знает о моём похищении? — резко поворачиваюсь к Богдану и морщусь от шума в висках.

— Нет, мы решили его не волновать раньше времени.

— Мы?

— Да. Как только я обнаружил твою пропажу, то позвонил отцу. Он связался со знакомым из полиции, твой телефон отследили. Я приехал в хостел, где узнал, что ты была не одна. Сразу понял, что твой бывший решил увезти тебя к Асманову.

— Сразу? Ты ни на секунду во мне не усомнился? После нашей ссоры… я ведь могла на самом деле уехать с Сергеем.

— Нет, это исключено. Ты бы так не поступила, — уверенно произносит Богдан.

А я смотрю на него во все глаза и улыбаюсь, как дурочка. Он даже не сомневался во мне, ничуть, ни капельку! Сразу понял, что меня похитили. Богдан относится ко мне лучше, чем я к нему. Он не ревнует, не устраивает скандалы, не оскорбляет меня нелепыми сомнениями, а я же…. Я просто закомплексованная идиотка, решившая, что перед такой красавицей, как Агата, даже Богдан не сможет устоять.

— Спасибо. За доверие, — говорю я, отворачиваясь к окну. Просто дышать вдруг стало тяжело, и в левой половине груди всё сжимается от щемящего светлого чувства.

— Да не за что, — хмыкает Богдан, а затем продолжает: — В общем, отец связался с кем-то из своих людей, так что завтра Асманова ждёт сюрприз.

— Его убьют? — спрашиваю я, не чувствуя никакого сожаления или вины. И поделом ему, ублюдку.

— Нет. Посадят. Часто таких наркобарыг не трогают, потому что в мелких городах их покрывает полиция. Но папин знакомый занимает руководящую должность в области, при этом он тоже нелегальными делами занимается, насколько я понимаю. Так что Асманову пришьют огромный срок. Ну и твой бывший парень сядет в тюрьму.

— Так ему и надо, — мстительно говорю я. Растираю запястья там, где ещё остались следы от верёвки, морщусь.

— Уверена? — Богдан бросает на меня внимательный взгляд.

— Да. Я пообещала Сергею, что не расскажу о похищении. Придумаю какую-то ложь во спасение, притворюсь дурочкой.

— И он на это купился?

— Как видишь. Он всегда был немного туповат, — дотрагиваюсь до затылка. Больно. Там теперь огромная шишка. — Он угрожал мне, толкнул, когда я пыталась сопротивляться. В конце концов, он меня похитил! Это я ничем оправдать не могу. Пусть гниёт в тюрьме.

Богдан паркует машину возле нашего дома, но выходить мы не спешим. Смотрим друг на друга, глаз отвести не можем. Богдан дотрагивается до моей руки, гладит запястье кончиками пальцев. Я вижу на его лице следы недавней тревоги, глаза до сих пор взволнованные, челюсти плотно сжаты.

— Ты переживал? — спрашиваю тихо.

— Я никогда не чувствовал себя настолько бессильным, — отвечает он, склонив голову. — Дерьмовое ощущение. Врагу не пожелаешь.

— Прости меня. За всё. Я столько тебе наговорила лишнего… Сама не знаю, что на меня нашло. Понимаю, что веду себя неправильно, что так делать не стоит — но всё равно продолжаю.

— Не стоит, Лия. Забыли.

— Я должна тебе это сказать. Я очень упрямая, мне сложно признавать свои ошибки. Я… чувствую свою ничтожность по сравнению с такой девушкой, как Агата. Дело не в доверии, дело во мне… Я не знаю, как себя вести рядом с тобой, как удержать, как доказать тебе, что ты не зря на мне женился.

— Не нужно ничего доказывать. Я и так всё знаю, — улыбается Богдан. Черты его лица смягчаются, голос звучит тепло, почти интимно.

— Пойдём уже домой, — бормочу я, отводя взгляд. — А то снова расплачусь!

— Окей, уговорила.

Первым делом я иду в душ, хочу смыть с себя чужой запах. Остервенело тру тело мочалкой, кажется, что на мне до сих пор остались следы от бесцеремонных прикосновений Сергея и Вована. В дрожь бросает, как только вспоминаю этих двоих. Но раз за разом повторяю: «Я дома, с Богданом. Всё хорошо. Я справилась». Мне становится немного легче.

Сколько дней пройдёт, прежде чем я забуду о похищении?

Не знаю, не хочу об этом думать! Выхожу из ванной, сразу же утопаю в объятиях Богдана.

— Тебе нужно поспать, — говорит он, осторожно прикасаясь к моей голове. — Больно?