Ардуций решительно закрыл за собой дверь и едва не наткнулся на человека, который стоял в коридоре у двери классной комнаты.

— Прошу прощения. — Восходящий отступил назад и поднял глаза посмотреть, с кем столкнулся.

Человек этот выглядел старше своих лет и в семьдесят мог сойти за столетнего старца. Годы сокрушили его, и это отражалось на открытом, приятном лице мужчины. От некогда густой, темной шевелюры остались лишь редкие седые пучки. Прежде яркие, карие глаза глубоко запали и покраснели, явно от постоянной бессонницы. Мужчина слегка сутулился, былая сила покинула его, и многие нашли бы его изменившимся до неузнаваемости. Но как бы ни менялся человек внешне, основа его ауры остается неизменной. Никакая маскировка не введет в заблуждение Восходящего.

— Привет, Ардуций.

— Мой маршал! — воскликнул Ардуций, ударив себя правой рукой в грудь. — Как давно мы не виделись!

— Оставь эту чепуху, Арду, — сказал Арван Васселис. — Я уже давно не требую, чтобы меня приветствовали как маршала.

— Могу я предложить тебе вина и закусок? — Ардуций махнул рукой в сторону приемных покоев в задней части бывшей резиденции канцлера. — Вчера вечером было жаркое из свинины, оно хорошо и в холодном виде.

— Может быть, позже. — Возможно, голос Васселиса уже не звучал так властно, как прежде, однако в нем сохранилось нечто, заставлявшее слушать и не перебивать. Маршал кивком указал на классную комнату. — Он говорил серьезно?

— Ты подслушал наш… спор, как я понимаю. Все?

— Я карьеру сделал на том, что подслушивал, — буркнул Васселис — Итак?

Ардуций отошел чуть подальше от двери, увлекая за собой собеседника.

— Конечно серьезно, Арван. Ты же знаешь Оссакера, он задыхается от своих высоких принципов и моральных обязательств. Он через них не переступит, а для нас это чревато большими неприятностями. Мне придется как-то прикрывать его от гнева Эрин, а уж что получится, не знаю.

— Кому это знать, если не Восходящему. — Васселис поморщился, и в его глазах блеснула печаль. — Извини меня, я сейчас.

Маршал вернулся к классной комнате и открыл дверь. Ардуций услышал скрип отодвигаемого стула, потом Оссакер начал говорить. Васселис, так и не переступив порог, поднял руку.

— Мой сын принес жертву, просить о которой у него никто не имел права, и в результате Конкорд был спасен. Никто не просит тебя умирать, Оссакер, просто не позволь, чтобы жизни тех, кто это сделал, пропали напрасно.

Васселис закрыл дверь.

— Вино и свинина, я думаю, это неплохо, молодой Ардуций. Показывай дорогу.

Одна-единственная слеза оставила дорожку на щеке маршала.

859-й Божественный цикл, 30-й день от рождения генастро

— Знаешь, я стараюсь, чтобы горе не поглощало меня целиком, но с каждым днем мне становится труднее, а не легче. Почему — не могу объяснить.

Рука Васселиса слегка дрожала, когда он поднял кубок. Для беседы с маршалом Ардуций выбрал уединенное помещение. Между стенами, заставленными стеллажами с книгами, помещались всего два кресла и стол. Единственное окно было закрыто, чтобы не впускать вечернюю прохладу.

— Твои слова оказались очень удачными и прозвучали вовремя. Оссакер, как мне кажется, порой рассуждает примитивно и ограниченно. Возможно, ты подбросил ему пищу для размышлений.

— Ну, если так, то моя поездка уже не напрасна.

— Как Нетта?

Васселис поник и ссутулился.

— Кован был нашей жизнью, будущим нашего рода. Когда выяснилось, что у нас с Неттой больше не может быть детей, он стал для нас невыразимо дорог. Я знаю, нельзя стоять на пути молодого человека, вступающего в жизнь. И все равно, провожая его в тот день, когда он вместе с вами покидал Вестфаллен, я и представить себе не мог, что вижу моего сына в последний раз. Нетте все это дается еще труднее. Сердце нашего дома перестало биться, но она со мной. А я прибыл сюда потому, что не намерен позволить кому-либо править моим народом.

— Бог благословляет нас, пока ты остаешься у власти.

— Ну, не все бы с тобой согласились… — Васселис иронически изогнул бровь.

— Дай я попробую угадать… — фыркнул Ардуций. — Не говорим ли мы случайно об ордене?

— А о ком же еще? Озвученная позиция выглядит так: титул и должность маршала передаются по наследству, и орден не может оставаться равнодушным к тому, что столь значимый в Конкорде дом не имеет преемственности. Ну а к чему все сводится на самом деле, мы прекрасно знаем. Поэтому сейчас, Арду, мне приходится вовсю отбиваться от наскоков, и я вовсе не заинтересован в том, чтобы Восходящие мутили воду на Холме. Круги, которые пойдут, раскачают и мою лодку.

— Понятно. — Ардуций взял толстый кусок свинины и полил его горячим сладким соусом, от аромата которого у него потекли слюнки. — Итак, я правильно понимаю, что сейчас не время просить тебя поискать подходы к некоторым, наименее радикальным чтецам и гласам?

— Ну, чтобы вставить свечку Фелис Коройен, любое время подходит! — воскликнул Васселис, кажется, на мгновение оживившись. — Лучше всего было бы сжечь старую ведьму возле ее собственного Дома Масок. Но мне и впрямь следует проявлять осторожность. Не стану отрицать, за последнее время мои позиции ослабели. Боюсь, я слишком пренебрегал некоторыми обязанностями. А люди Коройен никогда не прекращали выискивать у себя в ордене тех, кто хоть как-то способствовал Восхождению. Я, конечно, поищу контакты, но многого от меня не жди, особенно в ближайшее время. Люди нынче держатся настороженно. Несмотря на поддержку Адвоката, граждане вас не жалуют, и ваше положение неустойчиво.

Слушая маршала, Ардуций с удовольствием дожевывал кусок мяса. Доев, он вытер губы и спросил:

— Неужели у тебя нет никаких рычагов, с помощью которых можно было бы надавить на Эрин и склонить ее к принятию решения на законодательном уровне?

— С твоей колокольни это, наверное, кажется таким простым. — Васселис печально улыбнулся. — Проблема в том, что Эрин уже и так зашла слишком далеко. Еще шаг, и сук, на котором она сидит, обломится. Канцлер знает это. Они связаны между собой множеством нитей. Одна следит за каждым движением другой, и наоборот, и обе не предпримут решительных шагов, пока не будут уверены в способности доказать свою правоту и заручиться самой широкой поддержкой народа. — Он откинулся на спинку, замолчал и вновь оживился. — Кстати, к слову и вспомнилось. У тебя еще есть время поработать с Оссакером, пока Адвокат будет в сенате. Потрать его с пользой. Но будь бдителен. Вы не в безопасности. Даже здесь, на Холме.

— Почему?

— Мы с Эрин отправляемся во Дворец Соластро завтра на рассвете. Пол Джеред в Карке, Арков с ним. Таким образом, влиятельных защитников у вас здесь остается немного, и Фелис слишком хорошо это знает. Постарайтесь не играть ей на руку. Главное, пусть Оссакер помалкивает относительно планов, лелеемых в отношении вас Адвокатом на случай войны. Это очень важно.