– Старший мичман Губочкин?

– Я! Только бывший старший мичман...

– Если ты еще не передумал, Сергей, то 1 октября жду тебя в своем штабе... Все вопросы с твоими командирами по МРП уже решены!.. Жду!..

– Не могу, тащ подполковник!..

– Передумал? – удивился Батя.

– Нет, не передумал! Просто... 2 октября моей дочке исполняется восемь лет...

– А-а! Вот оно что!.. Семейный праздник... Это уважительная причина!.. Тогда так! Делаем «сдвиг даты»... Жду тебя 7-го!

– Есть прибыть к месту службы 7 октября!

– И вот еще что... Твое звание мне вернуть не удалось... Послужишь пока младшим сержантом... В общем... Начнешь с самого начала...

– Это не беда, тащ подполковник... Какая разница, кем ты служишь? Главное это делать честно!

– Добро! Жду 7-го в штабе!..

Почему все не так? Вроде все как всегда:

То же небо, опять голубое,

Тот же лес, тот же воздух и та же вода,

Только он не вернулся из боя...

Мне теперь не понять, кто же прав был из нас,

В наших спорах без сна и покоя.

Мне не стало хватать его только сейчас,

Когда он не вернулся из боя...

Он молчал невпопад и не в такт подпевал,

Он всегда говорил про другое,

Он мне спать не давал, он с восходом вставал,

А вчера не вернулся из боя...

То, что пусто теперь, не про то разговор:

Вдруг заметил я – нас было двое...

Для меня словно ветром задуло костер,

Когда он не вернулся из боя...

Нынче вырвалась, будто из плена, весна,

По ошибке окликнул его я:

«Друг, оставь покурить!», а в ответ – тишина...

Он вчера не вернулся из боя...

Наши мертвые нас не оставят в беде.

Наши павшие, как часовые...

Отражается небо в лесу, как в воде,

И деревья стоят голубые...

Нам и места в землянке хватало вполне,

Нам и время текло для обоих...

Все теперь одному, только кажется мне,

Это я не вернулся из боя...

Владимир Семенович Высоцкий

...Вот так осенью 1985 года Серега Губочкин вернулся на службу...

Батя не забыл, как Сергей спасал на одесском пляже сразу двоих, и «окрестил» его Тюленем. Почему так? Да кто уж теперь сможет на то ответить? А Сереге это его «новое» имя понравилось. Так и пошло – Тюлень...

А в конце все того же октября Сергея в Москве «догнала» еще одна награда – медаль «За спасение утопающих»...

И потекла служба Тюленя уже в отряде...

Пусть простит меня мой читатель, но автору очень не хочется повторяться, поэтому я только вскользь напомню, что и как было с этим парнем за эти годы...

Тюлень несколько раз побывал в составе разведдиверсионной группы в командировках в Афганистане, охотился на полевого командира Мамеда в Дагестане, уничтожал наркотрафик Сайрама в Таджикистане... Об этих операциях группы написано в книге «Железный прапор»... Потом, уже «на веку» Филина, опять был Афганистан, после этой сложнейшей спецоперации Сергею вручили-таки его долгожданную Красную Звезду... Была Абхазия, очередное ранение и медаль «За боевые заслуги»... А потом был Нагорный Карабах, та тяжелейшая операция и очередная медаль, теперь уже «За отвагу»... Обо всем этом ты, дорогой мой читатель, можешь прочесть в книгах «Сделать невозможное» и «Огненный торнадо». Так зачем же, скажи на милость, стоит ли мне повторяться? Не лучше ли рассказать о том, что еще не рассказано об этом удивительном человеке?..

К весне 1992 года из группы Филина на службе остался только ее «аксакал» – прапорщик Сергей Губочкин. Да! Прапорщик! После развала Союза в 91-м старые «обиды» и промахи в армии были забыты, и Батя вернул Сергею его «родное» звание, а к тому времени контр-адмирал Остафьев, он же Еж, хоть как-то воздал должное Сергею за Гаррисона Джейсона – Тюлень через 8 долгих лет (!) был награжден медалью Ушакова!.. И были другие боевые операции, но уже на территории республик Северного Кавказа... В 93-м Сергей был награжден орденом, последним орденом, оставшимся в наследие от Советского Союза, – орденом «За личное мужество»...

Время шло своим чередом, шла и служба Тюленя...

Летом 95-го, когда его доча Виктория окончила школу, все семейство Губочкиных перебралось из Одессы в Москву...

Семнадцатилетняя Виктория Сергеевна, а Тюлень только так и называл свою дочурку, выросла не просто красивой и умной девчонкой, но еще и очень талантливой! Она с отличием окончила в Одессе музыкальную школу имени Столярского и даже не задумывалась о своем дальнейшем выборе жизненного пути – летом 95-го она с блеском поступила в московскую Гнесинку!.. Это было первой и, наверное, самой важной причиной переезда семейства в Москву...

А второй была уже политика...

Нет! Не подумайте, не дай бог, что Сергей стал политическим функционером! Ему это было глубоко по тулумбасу! Лейтенант Губочкин, как и раньше, делал то, что умел, – служил Родине!

Беда была в другом – гражданство... Он был россиянином, а его жена и единственная дочь – украинками... Вот тогда-то, весной 95-го, когда Сергей приехал в Одессу в очередной после ранения, «внеочередной» отпуск, откликнувшись на «Три Тройки» Филина, они и решили на семейном «большом хурале», что сначала помогут его бывшему командиру и отправят семейство Филина в далекую заграницу, а потом и сами... Переедут в «заграницу» ближнюю...

Так и сделали... Большая квартира на Пушкинской была продана какой-то солидной фирме, и этих денег хватило на приобретение типовой «трешки» в Москве, на Волгоградском проспекте у самого МКАДа... А с гражданством для Татьяны и Виктории Сергеевны... С гражданством все решилось за две недели – боевому офицеру, кавалеру пяти орденов и трех медалей с радостью пошли навстречу... Как, я забыл сказать? Да-да! Именно пяти орденов! Потому что лейтенант Сергей Губочкин за бой в Грозном на площади Минутка, за ранение был награжден орденом Мужества!..

А весной 97-го девятнадцатилетняя студентка Гнесинки Виктория Сергеевна Губочкина вышла замуж!.. За старшего лейтенанта морской пехоты Виктора(!!!), который проходил лечение в госпитале Бурденко после командировки в Чечню... В общем... Как бы и что бы ни происходило в жизни этой семьи, но странным, даже каким-то мистическим образом все у них рано или поздно возвращалось «на круги своя» – к «большой воде», к морю...

Прости меня еще раз, мой дорогой читатель, за то, что я рассказываю обо всех этих событиях вскользь!.. Все то, что ты уже узнал раньше о Тюлене, – все было рассказано им самим в долгих разговорах с Филином... О том, как служил Серега в отряде с 91-го по 98-й год, Филин узнать «из первых рук» попросту не успел – тот ночной разговор на кухне весной 95-го был их последним разговором... А рассказывать о таком человеке со слухов и рассказов других людей... Сам Тюлень ненавидел, когда о ком-то, как он выражался по старой флотской привычке, «фанера летает»... А мнение такого человека надо не просто уважать, а даже оберегать!..