Карета поехала по дороге к отелю дю Ботрен. Вскоре Анжелика поднималась по лестнице, сделанной по распоряжению графа Жоффрея де Пейрака. По его же приказу была сделана ограда из кованого железа вокруг отеля, обрамленного подрезанным кустарником. Во дворе стояли античные статуи, а также скульптуры зверей и птиц. Впечатление было такое, что это рай.

— Вы ничего не говорите, — удивлялся принц, когда они прошли на второй этаж. — Обычно мои гости восторгаются, как дети. Этот ансамбль вам нравится?

Они находились в салоне, стены которого были задрапированы золотой парчой, красивая резная решетка отделяла их от выхода в зимний сад. В центре салона стоял камин с двумя львами по бокам, на которых можно было видеть маленькие трещинки.

— Это старый вензель бывшего хозяина отеля, который я приказал стереть. Я предпочитаю тратить свои деньги на отделку своего предместья в Шантильи.

— Почему вы не оставили эти вензеля? — с дрожью в голосе спросила Анжелика.

— Они доводили меня до мигрени, — глухо ответил принц. — Бывший владелец отеля был колдуном.

— Колдуном, — как эхо повторила Анжелика.

— Да, дворянин, который делал золото по рецепту, нашептанному ему дьяволом. Его сожгли, а король подарил мне его отель. Думаю, что этим он навлек на меня проклятие.

Анжелика, дрожа всем телом, повернулась к окну и стала смотреть вдаль.

— Вы знали его, монсеньор?

— Кого?

— Того дворянина.

— Нет, и тем лучше для меня.

— Да, я вспоминаю это дело, — Анжелика вдруг успокоилась. — Это был граф из Тулузы, господин де Пейрак.

— Возможно, — равнодушно откликнулся принц.

— Он знал какой-то секрет Фуке, и за это его заточили в Бастилию.

— Да, это возможно. Фуке много лет фактически был некоронованным королем Франции. У него было достаточно денег для этого. У меня с ним было… ха-ха-ха, но это все прошлое.

Анжелика повернулась вполоборота, чтобы посмотреть на принца. Он сидел в кресле и концом трости водил по рисунку ковра.

Возможно, это не он подсадил к ним Клемана Тоннеля? А может, его подсадил Фуке? В то время было множество всяких интриг, и вельможи правильно делали, что забывали прошлое. Принц когда-то был близок с Мазарини, а потом продался Фуке.

— Во время процесса по делу графа Жоффрея де Пейрака я не был во Франции,

— заметил принц, — и поэтому не знаю этого дела. Кажется, что колдун вообще не жил здесь. На меня эти стены наводят тоску и грусть. Кажется, что все это приготовлено для кого-то другого, а не для меня. У меня среди слуг есть старик, который работал при прежнем хозяине. Этот конюх утверждает, что он иногда видит привидение хозяина. Да, это возможно, я чувствую здесь всегда присутствие кого-то другого, и это чувство гонит меня прочь. Я стараюсь оставаться здесь как можно меньше. У вас такое же чувство, мадам?

— Напротив, монсеньор, — прошептала Анжелика, ее взгляд бродил по вещам. «Здесь я у себя дома, — думала она, — меня и моих детей — вот каких гостей ждет этот дом».

— Я хотела бы здесь жить! — воскликнула она, прижав руки к груди.

— Вы могли бы здесь жить, если бы захотели, — заметил принц.

Анжелика улыбнулась.

— Почему на вашем лице эта скептическая улыбка, мадам?

— Потому что я вспоминаю один памфлет, который поют на улицах. В нем говорится о том, что принцы — странные люди, которые, не зная ни в чем отказа, счастливы настолько, что не знают, что с этим счастьем делать.

— Черт бы побрал этого поэта, Клода ле Пти! — воскликнул принц. — Его наглость не знает границ.

Принц обнял Анжелику за талию и притянул к себе.

— О, как вы обольстительны, свежи, тверды, у вас такое маленькое и тонкое тело, манящее к себе. Вы возбуждаете во мне любовь. Я хочу, чтобы вы были возле меня.

Пока он говорил, Анжелика высвободилась из его объятий.

— О, монсеньор, не мучайте меня! — в исступлении воскликнула Анжелика.

Она заломила руки и выбежала из комнаты, оставив принца в недоумении.

Как только Анжелике представился случай снова увидеть принца, она убедилась, что последний оказался незлопамятным человеком. В любви он был не так высокомерен, как на поле брани.

— По крайней мере, будьте со мной каждый понедельник у Нинон, где я всегда играю в «ока», — заметил де Конде. — Итак, я рассчитываю на вас каждый понедельник.

Анжелика с робостью согласилась, счастливая тем, что принц засвидетельствовал ей свою дружбу. «Покровительство великого де Конде мне всегда пригодится», — думала она.

Всякий раз, когда Анжелика вспоминала об отеле, она кусала себе губы, но не раскаивалась, что отвергла любовь.

Однажды у Нинон Анжелика услышала фамилию де Сансе.

— Как, вы знаете кого-нибудь из моих родственников? — удивленно воскликнула она.

— Ваша родственница? — в свою очередь удивилась куртизанка.

Анжелика быстро поправилась:

— Я думала о де Сансе. Это наши дальние родственники. О ком именно вы говорите, Нинон?

— Об одной моей подруге, которая вот-вот должна прийти. Она отвратительна, но в ней что-то есть. Ее зовут мадам Фалло де Сансе.

— Фалло де Сансе? — переспросила пораженная Анжелика, глаза у нее расширились, как у разъяренной тигрицы. — И она придет сюда?

— Да, я ценю ее за се злословие и ненависть к людям. Должна же я иметь в салоне зубоскалов, это вносит в разговор немного живости. Но. судя по вашему виду, вы не любите эту Фалло.

— Это мягко сказано.

— Она войдет через минуту.

— Да я с нее шкуру спущу! — не унималась Анжелика. — Нинон, вы не можете знать и вам не понять…

— Дорогая моя, — куртизанка обняла дрожащую Анжелику, — если бы все, кто приходит ко мне, сводили счеты, то я бы присутствовала каждый день на трех похоронах. Будьте умницей. Вы побелели, вам плохо?

— Мне лучше уйти, Нинон.

— Страсть можно умерить всегда, моя дорогая, даже в любви. Хотите совет? Уймите вашу злость. Если вы распалитесь, вам будет еще хуже. Садитесь в кресло и спокойно делайте вид, что ничего не случилось.

— Мне будет очень трудно это сделать, дорогая Нинон, ведь это же моя родная сестра!

— Ваша сестра?

— О, Нинон, нет, что я говорю! Это выше моих сил.

— Нет такого исполнения, которое было бы выше ваших сил, — засмеялась Нинон. — Чем больше я вас узнаю, тем больше мне кажется, что вы способны на все. А вот и мадам Фалло де Сансе. Подождите здесь, в темной нише, и оставьте при себе ваше самолюбие.