– Что именно? Что она?..

Джек недоуменно пожал плечами, не в силах сообразить, что имеет в виду Хартли. Но все же понял. Ребенок, ребенок…

Господи Боже!

Известие отдалось в мозгу взрывом, воспламенив все нервные окончания.

– Иисусе, – прошептал он. – Она беременна, правда? Моим ребенком. И вышла бы за вас, не открывшись мне.

Молчание Хартли было достаточным ответом.

Сначала Джек был слишком ошарашен. Казалось, все чувства онемели, а в мозгу не осталось ни единой мысли. Потом его охватила ярость. Темный румянец бросился в лицо.

– Похоже, Аманда так и не смогла заставить себя обсудить все с вами.

Спокойный голос Хартли донесся до него как бы издалека.

– Ничего, дьявол все побери, сможет! А вам советую отложить свое объявление о помолвке, – процедил Джек.

– Может, это к лучшему, – кивнул Хартли.

– Где она?

Хартли объяснил, и Джек отправился на поиски Аманды. В голове теснились тяжелые воспоминания. Он слишком много повидал беспомощных мальчишек, пытавшихся выжить в беспощадном мире. Как он старался защитить их, плоды этих усилий он до сих пор носит на теле. Но с тел пор он решил нести ответственность только за себя. Его жизнь принадлежит исключительно ему, и он будет общаться с окружающими на своих условиях. Для человека, нежелавшего иметь семью, выполнить эти планы оказалось совсем просто.

До сегодняшнего дня.

То, что Аманда так решительно вытеснила его из круга своих проблем, приводило Джека в бешенство. Но она прекрасно понимала, что он не хочет рискнуть своей свободой, вступив в брак, и отвергает все связанное с семейной жизнью. Может, он даже должен быть благодарен ей за то, что так заботливо освободила его от всех долгов и ответственности. Но почему же вместо благодарности его раздирают гнев, собственнические инстинкты и поистине дикарская потребность раз и навсегда предъявить на нее права?

Легкий ветерок шелестел в деревьях, принося с собой запах вскопанной земли и цветов лаванды. Аманда отошла в дальний конец балкона, где ее нельзя было увидеть из гостиной, и прислонилась к стене. Шершавые края красных кирпичей царапали ее голые плечи.

Сегодня на ней был светло-голубой шелковый туалет с низко вырезанной спинкой и драпировкой из газа, перекрещивавшейся на лифе. Длинные рукава, сшитые из такого же газа, спускались до краев коротких белых перчаток. Вид нагой плоти под прозрачной тканью заставлял Аманду чувствовать себя изысканно дерзновенной.

Высокие двери открылись и закрылись. Аманда пригляделась, но вспышка света ослепила ее.

– Так скоро вернулись, Чарлз? Должно быть, очередь у чаши с пуншем значительно сократилась с тех пор, как мы сюда прибыли.

Не получив ответа, Аманда вдруг сообразила, что темный силуэт перед ней не принадлежит Чарлзу Хартли. Мужчина был высок, широкоплеч и двигался с гибкой грацией, которая просто не могла принадлежать никому иному, кроме Джека Девлина.

Перед глазами все закружилось. Она чуть пошатнулась и едва сумела сохранить равновесие. В движениях Джека было нечто опасное, продуманно-решительное, казалось, он собирался загнать ее в угол и сожрать, как тигр добычу.

– Что ты хочешь? – насторожилась она. – Предупреждаю, скоро здесь будет мистер Хартли, и…

– Здравствуй, Аманда, – вкрадчиво и угрожающе выговорил он. – Ты ничего не хочешь мне сказать?

– Что именно? – переспросила сбитая с толку Аманда. – Ты вообще не собирался приходить. Почему же…

– Хотел пожелать тебе и Хартли всяческого благополучия.

– Вот как? Что же, весьма мило с твоей стороны.

– Хартли тоже так считает. Я говорил с ним минуту назад.

Аманда неловко поежилась, когда высокая фигура нависла над ней. Зубы почему-то застучали, ее охватила дрожь.

– И о чем же вы беседовали?

– Угадай?

Аманда продолжала упрямо молчать, вздрагивая в своем тонком платье.

– Маленькая трусиха, – негромко прорычал он, потянувшись к ней.

Слишком потрясенная, чтобы отреагировать, Аманда оцепенела, когда неласковые руки сомкнулись вокруг нее.

Не обращая внимания на аккуратную прическу, он запустил пальцы в ее волосы и приподнял лицо. Аманда охнула, попыталась освободиться, но он уже успел запечатать губы алчным, настойчивым поцелуем. Трепещущая Аманда отталкивала его, стараясь игнорировать безумное наслаждение, вспыхнувшее от одного прикосновения, наслаждение, неподвластное стыду и рассудку.

Жар и давление его губ были столь восхитительными, а ее желание так велико, что Аманда просто задыхалась, вырвавшись наконец на волю. Все же она, пошатываясь, отступила, в поисках хоть какой-то опоры в мире, который неожиданно сошел со своей оси. Она опомнилась, только когда уперлась в кирпичную стену, преградившую путь.

– Ты с ума сошел, – прошептала она. Сердце билось с такой силой, что болела грудь.

– Скажи, Аманда, – грубо бросил он. Его ладони снова скользнули по ее телу, вызывая знакомый трепет. – Скажи то, в чем должна была признаться сегодня утром.

– Убирайся. Нас увидят! Чарлз вернется, и…

– Он согласился отложить помолвку, пока у нас с тобой не будет возможности потолковать.

– О чем? – крикнула она, в отчаянии отталкивая его руки.

– Я не собираюсь ничего обсуждать с тобой, тем более мимолетное увлечение, которое теперь ничего не значит!

– А для меня кое-что значит.

Его большая ладонь по-хозяйски легла на ее живот.

– Особенно если вспомнить о ребенке, которого ты носишь.

Аманда мгновенно ослабела от страха и угрызений совести. Не будь она так встревожена плохо скрытой яростью Джека, наверняка прислонилась бы к нему в поисках поддержки.

– Чарлзу не следовало говорить тебе.

Она толкнула его в грудь, казавшуюся такой же неподатливой, как кирпич и строительный раствор за ее спиной. – Я не хотела, чтобы ты знал.

– Но я имею полное право знать, будь ты проклята!

– Что это меняет? Я по-прежнему намереваюсь выйти за Чарлза.

– Черта с два! Если бы ты принимала решение за себя одну, я слова бы не сказал. Но тут есть еще кое-кто: мой ребенок, и я тоже ответственен за его .будущее.

– Нет, – в отчаянии выдохнула она. – Не сейчас, когда я поняла, что нужно мне и ребенку. Ты не способен дать мне то, что может дать Чарлз! Господи, ты даже не любишь детей!

– Я не брошу собственное дитя!

– У тебя нет выбора!

– Неужели? – осведомился Джек, снова обнимая ее, не сильно, но достаточно крепко. – А теперь слушай внимательно.