Он встал из-за стола, подошел к окну и долго смотрел на сумеречную улицу, заполненную нескончаемым потоком машин с включенными фарами. Кто знает, что за люди управляют этими металлическими гробами? Какие болезненные страсти разъедают их мозг? Почему ему все время кажется, что в этих машинах нет мира и согласия между пассажирами? Так сложилась жизнь, и такую он избрал профессию, что ему приходится работать на обратной стороне Луны, скрытой от глаз, а там-то и гнездится зло. Оно – это зло – выбрало очередной жертвой Саманту Лидс.

У него не было конкретных улик, но он чувствовал это нутром. Рик уже неоднократно рисовал на бумаге кружки и чертил стрелочки, из которых создавался жуткий узор.

Проколотые глаза на портрете Саманты перекликались с ослепленным Бенджамином Франклином на стодолларовых банкнотах. Девушки, убитые во Французском квартале, торговали своим телом, а таинственный «Джон» обвинял Саманту в проституции. В комнатах, где совершались ритуальные убийства, радио было включено на волну, на которой передавалась программа Саманты. И свечи, и праздничный пирог в честь дня рождения покойной Анни... Столько ниточек тянется в один центр.... в прошлое Саманты Лидс. И в ее настоящее. Но где связь между помешанным на религиозной почве убийцей несчастных проституток и маньяком, преследующим радиопсихиатра?

Тут был один эпизод, требовавший самого тщательного расследования. Бентс уже, наверное, сотню раз прослушивал запись голоса Анни Сигер, якобы говорящей с того света, но вновь достал эту пленку. В лаборатории ему подкинули идею, да и он сам пришел к такому же заключению, что разговор был инсценировкой. Девушка не разговаривала с Самантой в прямом эфире. Ее реплики были заранее записаны на магнитофон, и между ними были оставлены промежутки для возможных слов Саманты. Об этом говорило и то, что она не отвечала на непосредственные вопросы Саманты, и крохотные паузы между ее фразами.

Кто же мог так тщательно просчитать ритм радиобеседы, знать, как будет реагировать ведущая? Не женщина ли играет в этом страшном спектакле главную роль? Но кто?

Та, которая в достаточной степени ненавидит Саманту?

Которая знает про Анни Сигер?

Которая работает в одной связке с «Джоном»?

Рик вытер платком пот с липа и мысленно позавидовал Монтойе. Этому молодому парню нипочем носить черный кожаный пиджак при новоорлеанской жаре и повышенной влажности.

День начался, но не принес желанной прохлады. Бентс ощутил жажду. После кофе требовалась баночка ледяного пива, и не одна... И еще пачка «Кэмел». Ушедшая в прошлое страсть к курению и подогреванию себя спиртным не улетучилась, а, наоборот, все чаще напоминала о себе. Работа, и только работа спасала его от падения в пропасть.

Бентс проверил сообщения на автоответчике. Саманта пока не просила о помощи. Потом он принялся за доставленную ему распечатку счетов за телефонные переговоры. Дэвид Росс из Хьюстона фигурировал там многократно. Он звонил Саманте из Хьюстона и домой, и на работу. Мог ли он быть «Джоном»? Вряд ли бы он оставил за собой такой явный след. Но после зарегистрированных звонков со своего сотового он имел возможность позвонить из любого уличного автомата. В его настойчивости ощущалась и злость на бросившую его подружку, и уязвленное самолюбие.

Вот еще один кандидат в маньяки.

Телефон зазвонил как раз вовремя, то есть тогда, когда Бентс собрался немного расслабиться. Голос напарника на этот раз был серьезен:

– Кажется, на этот раз мы вляпались по самые уши. Сериал продолжился. Я на пути в гостиницу «Ройял», площадь Сент-Пьер. Найдена неизвестная. Задушена. С цепочкой глубоких ран на шее. Горничная решила убрать номер, проигнорировав табличку «Не беспокоить», так как оплаченное время истекло. Малый, тот, кто оплачивал комнату, конечно, смылся, но, на наше счастье, ночной портье запомнил его приметы. Буду там минут через десять.

– Там и встретимся. – Бентс положил трубку на рычаг, не рассчитав силу, и чуть не расколол хрупкий аппарат. До недавнего времени телефоны в полиции устанавливали по-массивнее и покрепче.

Дай-то бог, если в тучах наметился просвет, если мерзавец наконец-то засветился.

Усаживаясь вновь за компьютер в своем кабинете, Саманта ощутила нервную дрожь. Что, если «Джон» передаст ей, каким способом он намерен осуществить свои угрозы? Не столько сама опасность, сколько ее ожидание было страшнее всего. И в голове вертелись проклятые фразы, произносимые бархатным голосом: «Тебе надо знать, что вина за все происходящее лежит на тебе. Кайся в своих грехах и умоляй о прошении».

Слава богу, Тай был сейчас рядом, в ее гостиной. Он сидел на диване, водрузив ноутбук на колени, и просматривал ее старые, еще хьюстонские файлы, а его огромная старая овчарка распласталась уютно на полу, изредка, но добродушно рыча на Харона.

Часть утра они потратили на то, чтобы съездить в город и перегнать из студийного гаража ее машину. На выходных Саманта могла расслабиться, но желанного покоя она не ощущала. Сперва она думала, что появление именного торта со свечами и есть удар, который «Джон» грозился нанести по ее психике, но сейчас интуиция подсказывала ей, что этим он не ограничится. Торт в студийном буфете – только вершина айсберга, а невидимая его масса еще прячется в глубине.

Такое количество тайн окружало ее, что у Саманты опускались руки. И некому было переложить на плечи их разгадку.

Тай вторгся в ее жизнь метеором и привнес в давнюю историю много неясного. Он убежден, что Анни Сигер убита, а ее убийца сумел ловко замести следы. И бывший полицейский детектив, как странствующий рыцарь, направился искать и разоблачать убийцу почему-то туда, куда переехала Саманта Лидс.

Она не очень-то верила в версию убийства Анни и в его благородную миссию. Однако Саманта, по женской слабости, отдалась ему дважды и терпит его присутствие в доме наряду с его собакой, словно официально признанного жениха. Не слишком ли она поторопилась, не слишком ли быстро привязалась к человеку, о котором ничего не знала, кроме того, что он сам о себе говорит?

Это относится не только к личной жизни. У любого из ее коллег и знакомых может быть двойное дно. И у любого человека из ее прошлого. Даже ее брат Питер, которого Саманта уже почти вычеркнула из списка живых, оказывается, обитает где-то не так уж далеко, и неизвестно, какие идеи способны родиться в его отравленном наркотиками мозгу. Пусть подруга и сказала, что он выглядел вполне благополучным и трезвым. Она могла поддаться иллюзии, а родственная ненависть подчас страшнее, чем ненависть постороннего человека. Сколько таких примеров в книгах по психологии!

Саманта с трепетом открыла свой электронный почтовый ящик, надеясь, что сюрпризов, связанных с днем рождения Анни Сигер, больше не будет. Ничего. Саманта включила автоответчик. Странно. На пленке не было никаких, даже самых ординарных сообщений, лишь изредка слышалось включение и после короткой паузы отключение автоответчика.

Она была уверена, что это «Джон» продолжает свои шутки. Мурашки пробежали у нее по спине.