— Я тебя разбудил? — спрашивает он.

Я качаю головой.

В комнате воцаряется неловкая тишина. Наконец, он произносит слова, которые я отчаянно хотел услышать.

— Я не спал с ним.

Слава Богу.

— Почему? — Я вцепилась в кухонный остров между нами, как будто это единственное, что меня удерживает.

— Я не знаю…

— То, что произошло между нами, было просто интрижкой, Дрейк. Сумасшедший отпуск, но теперь все кончено, — отвечаю я, следя за выражением его лица в поисках признаков того, что он согласен.

Он нахмуривает брови, делая шаг ко мне. — Ты действительно так думаешь? Ты считаешь, что это ничего не значило?

— А ты?

Мы смотрим друг на друга в течение долгого напряженного момента, прежде чем он насмехается и сердито проводит руками по волосам. — Я думаю, что мы оба находимся во власти того, кто наверху. Я думаю, что то, чего он хочет, и то, что он готов признать, что хочет, — это две разные вещи, и пока он не поймет это, мы оба застрянем вот так.

Я смаргиваю надвигающиеся слезы, потому что в глубине души знаю, что то, чего он хочет, никогда не произойдет. И если Хантер не сможет смириться с этим, то Дрейк никогда не будет счастлив. А если у Дрейка не будет Хантера, то и у меня не будет Дрейка.

Ужас вонзился в мое сердце, как нож.

Отбросив боль, я бесшумно передвигаюсь по острову, открываю шкафчик рядом с Дрейком, чтобы достать стакан для воды. Когда я закрываю дверцу, я чувствую, что он стоит ближе. Когда я пытаюсь обойти его, чтобы добраться до холодильника, он преграждает мне путь.

Нож вонзается чуть глубже.

— Дрейк, — шепчу я, не в силах смотреть ему в глаза. Его рука касается моей талии, когда он подходит ближе, дыша мне в шею.

— Я никогда в жизни не был так зависим от другого человека, Изабель. Но я не могу перестать думать о тебе.

Его губы касаются моей шеи, и я закрываю глаза от нахлынувшего на меня стыда. Я не двигаюсь, но и не останавливаю его.

— Я все еще чувствую тебя в своих руках. Каждый раз, когда я закрываю глаза, я слышу звуки, которые ты издавала, когда я трахал тебя. Я знаю твой вкус и твой запах. Я знаю, что должен жить дальше, но не знаю, смогу ли.

В его голосе боль и искренность. Настолько искренний, что мое сердце раскалывается на две части.

Мне хочется упасть в его огромные объятия и почувствовать тот особый комфорт, который я ощущаю только в объятиях Дрейка. И на мгновение мне это почти удается. Не знаю, будет ли это слабостью или храбростью, но я не могу сказать ни того, ни другого.

Повернув голову, я смотрю ему в глаза, наши рты так близко, что я чувствую его дыхание. — Мы не можем. Больше не можем.

Боль, вспыхнувшая в его глазах, хуже, чем нож, который сейчас торчит в моей груди. Вместо того чтобы поцеловать мои губы, он прижимается лбом к моему, и мы остаемся так на мгновение, вдыхая друг друга так сильно, как только можем, выражая простыми прикосновениями все то, что не можем выразить больше.

Наконец, я отстраняюсь, и он позволяет мне это сделать. Когда я выхожу из кухни, чувствуя, что мое тело тяжелее и медленнее, чем когда я спускалась сюда, он произносит мое имя, и я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему.

— Ты ведь знаешь, что всегда была моей девушкой, правда?

Я сдерживаю свои эмоции. Успокоившись, я киваю.

— И несмотря ни на что, ты всегда будешь моей девочкой.

Слезы застилают мне глаза, и я заставляю себя улыбнуться. — Спокойной ночи, Дрейк.

— Спокойной ночи, Изабель.

Наверху я забираюсь в постель рядом с Хантером, но засыпаю спиной к нему, чего я почти никогда не делаю, но сейчас я злюсь на него. Он так поступил с нами, играл с нашими сердцами, словно они были его игрушками, а теперь он разрывает нас на части. И если он не будет осторожен, то разрушит не только свою дружбу.

Правило № 29: Любовь делает тебя идиотом

Дрейк

У МЕНЯ СВИДАНИЕ. Мое первое, если быть честным. То есть, я и раньше встречался с другими людьми, но всегда с намерением потрахаться. А в этот вечер я сижу в ресторане с барменом Гео с намерением узнать его поближе.

Это мучительно.

Не с Гео — он замечательный. Он веселый, добродушный и любит делать мне комплименты. Я могу представить себе, как мы проводим время вместе, напиваемся, смотрим кино, просыпаемся рядом друг с другом. То есть… возможность есть, но волнение? Не совсем.

— Итак… ты обещал рассказать несколько историй из своей поездки. Я хочу услышать все об этих других клубах, — говорит он с кокетливой улыбкой, потягивая свою "Маргариту".

— Эх… — Я почесываю затылок. — Я не очень хочу говорить о своей поездке, если вы не против.

Он сразу же извиняется. — Конечно, все в порядке. Мне очень жаль.

— Не извиняйся. Это сложно, вот и все.

— Из-за Хантера… или из-за Изабель?

— Э-э-э…

— Прости. Боже, как я был любопытен, — отвечает он со смехом. — Пожалуйста, не обращайте на меня внимания. Я всегда сую нос в рот, когда выпью.

На этот раз я смеюсь, и это помогает снять напряжение. — Все в порядке, правда. Но если отвечать на твой вопрос просто… да.

— О.

— Да…

— Ну что ж, — говорит он, поднимая свой бокал в мою сторону. Я поднимаю свой бокал и прикладываюсь к его бокалу. — За отскоки и новые начинания.

Я снова смеюсь, поднося бокал к губам. Он изучает меня в течение минуты, ковыряясь в своем ужине. — Могу я задать тебе личный вопрос?

— Конечно, — отвечаю я. Мы ведь для этого и собрались, не так ли?

— Ты когда-нибудь встречался с мужчиной?

— Гм… Гео… Я никогда раньше не встречался с человеком.

— Черт, — отвечает он с усмешкой. У него действительно милая улыбка, но я не чувствую той сильной химии, которой жажду. Это нормально для свиданий? Я имею в виду… если мы совместимы и ладим друг с другом, то физическая химия придет. Разве нет?

То есть, я представляю себя с ним, его губы, обхватывающие мой член, или его колени, прижатые к груди, пока я погружаюсь в него. Но это все, что может представить мой мозг. Он всегда возвращается к сексу. Влечение к Гео есть… но желание звонить ему и видеть его после этого? Не