На улице появилась конная повозка, которую сопровождал немыслимо тощий оборванец. За повозкой на привязи тащилось несколько свиней, а оборванец звонил в колокольчик. За небольшое вознаграждение он собирал мусор. Пендергаст не стал его разглядывать. Вместо этого он прошел назад по узкой улочке к самому началу Коровьего залива. Хотя после исчезновения Литтл-Уотер-стрит современные карты этого не показывали, он сообразил, что оба работных дома выходили своей задней стороной на эти ужасные здания – «Хренов особняк» и «Райские врата». Здания давно исчезли, но лабиринт тоннелей под ними сохранился.

Он оглядел проулок. Бойня, мороженщик, заброшенная водопроводная подстанция... И все это вдруг обрело для него новый смысл.

Пендергаст неторопливо двинулся в направлении Бакстер-стрит. Он, конечно, мог закончить свое путешествие и здесь. Для того, чтобы вновь оказаться в мире современных книг, капельниц и электронных мониторов, следовало всего лишь открыть глаза. Однако Пендергаст предпочел довести свое нелегкое умственное упражнение до логического конца, проделав весь путь до госпиталя Ленокс-Хилл пешком. Ему хотелось узнать, удалось ли взять под контроль пожар в Кабинете Шоттама. Не исключено, что потом он сядет в наемный экипаж. Или нет. Лучше, пожалуй, пройти пешком мимо цирка на Мэдисон-Сквер-Гарден, ресторана Дельмонико и дворцов на Пятой авеню. Ему есть о чем подумать, а тысяча восемьсот восемьдесят первый год прекрасно годился для размышлений.

Нора задержалась у медицинского поста, чтобы спросить дорогу в новую палату Пендергаста. Этот невинный вопрос почему-то вызвал у медсестер сильное раздражение. «Ясно, – подумала девушка, – Пендергаст здесь столь же обожаем, как и в больнице Святого Луки».

Когда Нора вошла, Пендергаст лежал на спине, закрыв глаза. Жалюзи на окнах были опущены. Лицо агента показалось девушке каким-то серым и очень утомленным. Его светлые, почти белые волосы беспорядочно падали на высокий лоб. Почувствовав ее появление, он медленно открыл глаза.

– Простите, – сказала Нора. – Боюсь, что мой визит не ко времени.

– Ничего подобного. Это я попросил вас прийти. Освободите вот этот стул и присаживайтесь.

Нора переместила стопку книг и документов со стула на пол, задаваясь вопросом, чем могло быть вызвано это приглашение. Она уже отчиталась перед ним о своем визите к старой даме и сказала, что это – ее последняя услуга. Должен же он в конце концов понять, что ей пора позаботиться о собственной карьере. Каким бы увлекательным ни было расследование, она просто не имеет права делать археологии харакири.

Пендергаст снова медленно закрыл глаза.

– Как вы себя чувствуете? – повинуясь долгу вежливости, спросила она.

Других вопросов девушка решила не задавать. Она выслушает то, что хочет сказать агент ФБР, и сразу же уйдет.

– Ленг добывал свои жертвы в самом Кабинете, – начал Пендергаст.

– Откуда вам это известно?

– Он захватывал их в одном из залов. Скорее всего это происходило в небольшом тупике, где был выставлен особенно отвратительный экспонат. Ленг, дождавшись, когда там появится одинокий посетитель, захватывал несчастного и утаскивал его через незаметную дверь, ведущую на лестницу черного хода и в угольный тоннель. Это был безукоризненный план. В той округе бездомные пропадали постоянно, а Ленг, вне сомнения, намечал себе в жертвы таких людей, которых никто не хватится. Это были беспризорные дети и молодые люди обоего пола из работных домов.

Пендергаст говорил все это монотонно, словно комментировал открывающуюся перед его внутренним взором картину.

– С тысяча восемьсот семьдесят второго по тысяча восемьсот восемьдесят первый год он для своих целей использовал Кабинет диковин Шоттама. Девять лет. Тридцать шесть жертв, о которых нам известно. Однако не исключено, что их было значительно больше. От остальных тел Ленг избавился каким-то иным способом. Как вы знаете, в то время ходили слухи о том, что в Кабинете Шоттама исчезали люди. Это, вне сомнения, существенно повышало популярность заведения.

Нора невольно содрогнулась.

– Затем он убил Шоттама и сжег Кабинет. Причина этого нам известна. Шоттам догадался, что происходит в его доме. Об этом сказано в его письме к Макфаддену. Но это письмо и меня в некотором роде ввело в заблуждение. – Пендергаст замолчал, несколько раз глубоко вздохнул и продолжил: – Ленг убил бы Шоттама в любом случае. Дело в том, что первая фаза его работы была завершена.

– Первая фаза?

– Он достиг цели, которую перед собой поставил. Разработал и усовершенствовал нужную формулу.

– Неужели вы серьезно полагаете, что он сумел продлить свою жизнь?

– Во всяком случае, сам он в этом не сомневался. Ленг счел, что фаза экспериментов подошла к концу и пора приступать к производству. Для этого, конечно, потребуется новый живой материал, однако не в таком количестве, как прежде. Кабинет с его большим числом посетителей стал не нужен. Более того, он становился обузой. Чтобы начать производство, Ленг должен был замести все старые следы.

Пендергаст помолчал немного, а затем продолжил:

– За год до пожара Ленг предложил свои услуги двум расположенным в этой округе работным домам – «Промышленному дому у Пяти углов» и «Убежищу для девушек». Оба дома были соединены между собой подземными ходами, которыми в девятнадцатом веке была пронизана вся территория Пяти углов. Во времена Ленга между двумя работными домами проходил грязный проулок, именуемый Коровий залив. Наряду с жалкими жилищами в этом проулке находилась насосная подстанция, восходившая к тем далеким годам, когда здесь еще благоухал пруд под названием Коллектор. Станция была закрыта и опечатана примерно за месяц до того, как Ленг предложил медицинские услуги обоим работным домам. И это, уверяю вас, вовсе не простое совпадение по времени.

– Что вы хотите этим сказать?

– Закрытая подстанция стала производственной лабораторией Ленга – тем местом, куда он перебазировался после того, как сжег Кабинет Шоттама. Здесь ему не грозила опасность, и, кроме того, производственное помещение соединялось подземными проходами с обоими работными домами. Идеальное место для изготовления субстанции, которая, по мнению доктора, могла продлить ему жизнь. Вот здесь у меня старинный план водопроводной подстанции, – сказал Пендергаст, слабо взмахнув рукой.

Нора бросила взгляд на пачку каких-то сложных чертежей. Она недоумевала, почему агент ФБР вдруг так ослабел. За день до этого он выглядел гораздо лучше. Неужели рана снова дает о себе знать?

– Старая подстанция, дома и даже некоторые улицы, о которых я говорю, уже не существуют. На месте лаборатории Ленга в двадцатых годах прошлого века был построен трехэтажный каменный жилой дом. Теперь это дом номер девяносто девять по Дойерс-стрит, рядом с Чатам-сквер. Состоит из нескольких двухкомнатных квартир. Единственное трехкомнатное жилище расположено в полуподвале. Все следы лаборатории Ленга следует искать под этим зданием.