Возвышение, вопреки ожиданиям, оказалось просто холмом. Поднявшись на него, путники предстали перед еще одним обширным болотом. Правда, на этот раз из него, помимо останков мертвых деревьев, выглядывали исполинские кочки метровой высоты. Тучи мошкары вились среди этих истуканов, что создавало просто жуткую картину.

– Все. С меня хватит, – психанул Теодор. – Остаемся на ночлег на этом холме. Утром решим, что делать.

Хоэртон поймал себя на мысли, что не заметил, как прошел еще один день.

– Поддерживаю, – ответил он, устало опускаясь на вершину холма, представляющего островок суши посреди зелено-коричневого вонючего моря.

Нестерпимо хотелось есть. Желудок, полный воды, просил чего-нибудь не очень жидкого и желательно горячего.

Голод. Первые несколько часов не дает покоя, потом ослабевает настолько, что о нем можно даже забыть, правда, ненадолго. Далее возникают тянущие боли в области желудка, появляется ощущение, что он переваривает сам себя. Если существует рядом источник воды, то голод можно унять, обманув организм и просто напившись. Но мозг обмануть уже сложнее. Под воздействием голода он берет на себя контроль над телом. Руки сами хватают все более или менее похожее на еду и тащат в рот. Если потерять самообладание окончательно, то можно наесться настолько разнообразной гадости, что вся она непременно попросится обратно. Также можно схлопотать чудовищное несварение или отравление вплоть до смертельного исхода.

Хоэртон прекрасно это осознавал, поэтому постоянно думал об охоте. Есть растения он не рисковал, а вот с живностью дела обстояли совсем плохо. Нужно срочно добыть пропитание. Иначе потом, когда тело само насытится какой-нибудь растительной дрянью, будет поздно.

Голод долго не давал ему уснуть. Теодору тоже было не до сна, но отправиться на поиски пищи по наступающей темноте было чревато неприятностями. Джейсон успел подумать о том, что они сами могут оказаться легкой добычей для какого-нибудь местного хищника, но сон уже вступал в свои права, и победить его было очень сложно. В конце концов Хоэртон сдался.

Непростительная ошибка, которая сходила ему с рук уже несколько ночей подряд.

Джейсон проснулся на рассвете. Дождя не было. Над болотами поднимался туман. Какое-то время он лежал неподвижно, вглядываясь в молочно-белое небо. Несколько назойливых насекомых кружились над его покрытым укусами лицом. Где-то пронзительно кричала какая-то птица. Преподобный сидел немного в стороне, ковыряя палкой грязь.

– Хоэртон, – произнес он вполголоса.

– Чего? – отозвался Джейсон раздраженно.

– Слышишь?

– Что я, по-твоему, должен слышать?

– Этот звук.

Хоэртон прислушался.

– Какая-то птица орет.

– Именно, – произнес Теодор, поднимаясь на ноги. – Мы можем ее поймать.

– Думаешь, так просто поймать птицу?

– Посмотри вокруг. Все промокло. Они не летают сейчас.

А ведь он прав. Хоэртон сел, пытаясь определить с какой стороны доносится звук.

– Идем, – сказал наконец он. – Как только увидим ее, пойдешь в обход, не задавай вопросов и не шуми. Старайся не наступать в воду, чтобы не хлюпать.

– Ладно, – согласился Преподобный.

Они пошли на звук, доносившийся прямо с болота. В воду все-таки пришлось лезть. Становилось все глубже. На поверхности мутной жижи плавали крупные листья какого-то растения, росшего прямо со дна. Ноги путались в стеблях. Кроме этого, из болота сплошь и рядом торчали ветви мертвых деревьев, двигаться нужно было осторожно, чтобы не запнуться за подводный корень и не рухнуть в воду. Иначе вся охота пошла бы прахом. Джейсон хоть и понимал, что, находясь по пояс в воде, поймать птицу будет сложно, но упорно шел вперед. Теодор плелся следом. Через некоторое время ноги стали увязать.

– Не задерживайся подолгу на одном месте, – произнес Хоэртон шепотом.

Преподобный в ответ кивнул.

Птица перестала кричать, почувствовав приближение опасности. Джейсон жестом дал знак остановиться.

Она где-то рядом. Ее просто не видно на фоне зелено-желтого пейзажа. Охотники замерли.

Через пару минут звук раздался вновь, буквально в паре метров от Джейсона. Хоэртон повернул голову в том направлении и к собственному удивлению обнаружил, что источником пронзительных криков была не птица вовсе, а огромная коричневая жаба размером с человеческую голову. Их глаза встретились. Жаба спрыгнула в воду и шустро поплыла. Хоэртон кинулся за ней, но ноги увязли, и он рухнул в воду лицом вниз. Пришлось приложить все свои усилия, чтобы выбраться из топи. Преподобный куда-то пропал. Еле перемещая ноги, утяжеленные килограммами грязи, Джейсон все-таки выполз на относительно твердую поверхность.

– Я поймал ее!

Это был Теодор. Он выбрался из воды и радостно тряс своей добычей у Джейсона перед лицом.

– Я рад за тебя. Отличная птица.

Несмотря на неоправдавшиеся ожидания, Хоэртон вынужден был признать, что жаба это все-таки лучше, чем ничего.

– У тебя же есть пистолет, Хоэртон. Какого дьявола ты погнал меня в эту жижу?

– Я забыл про него…

Мясо было противным, желеобразным и безвкусным. Употреблять его пришлось в сыром виде, так как огонь в подобной сырости не помог бы развести даже огнемет. В конце концов Преподобного вывернуло, и Хоэртону пришлось доедать остатки самому. Чувство голода немного отступило, скорее от отвращения, чем от сытости.

– Между прочим, – сказал Теодор, как бы пытаясь оправдать себя, – некоторые земноводные ядовиты.

– Я слышал об этом, – отозвался Хоэртон.

– Может, это как раз тот случай.

– Возможно.

– Тогда какого хрена мы ее едим?!

– Послушай, – проговорил Джейсон, вынимая изо рта жабью лапу. – Я же не заставлял тебя. Более того, если бы ты сразу об этом вспомнил, мне бы досталось значительно больше.

Преподобный выглядел растерянно.

– Да ну брось. Если бы она, то есть оно, в смысле эта штука, была бы несъедобной, то ты бы не стал это есть. Ты же у нас, блин, чертов умник. Все знаешь. На каждый аргумент у тебя имеется два в ответ. Ну, давай, блесни знаниями, скажи от чего ты ешь эту чертову жабу и не боишься сдохнуть после всего.

– Сдохнуть, конечно, можно, – ответил Хоэртон, снова принимаясь за еду, – но это вряд ли. Дело в том, что ядовитые земноводные имеют яркую, отпугивающую окраску, как бы говорящую: «Не ешь меня, я ядовитый!» Исходя из вышесказанного, можно предположить, что жаба вполне съедобная. Вот только организм ее все равно отвергнет, потому что по содержанию это редкостное дерьмо.

С этими словами Джейсон выбросил кость с остатками желтого мяса в воду. У Теодора снова начались рвотные позывы, но он их быстро унял.