— Да. Но мы передадим результаты вашей работы Григорию Орловцу, он ведь этого хотел.

— А нечего еще передавать, — возразила Вероника. — Лично я не уверена на сто процентов, что Птицелов — это Анатолий Хромов. На девяносто — да, но не на сто.

— А кто еще это может быть? — изумился Север.

— Понятия не имею. Но не знаю, как вам, а мне нужна эта уверенность. Я догадываюсь, какими методами будет действовать Орловец, если узнает имя предполагаемого убийцы своей дочери. Что, если из-за нашей ошибки пострадает невиновный человек? Так что в чем-то я согласна с Костором: нужны однозначные доказательства.

— Это понятно, — вздохнула Алиса. — Знать бы еще, как их получить.

— Если нужна будет моя помощь — только скажите, — заявила Ланфен. — Я на вашей стороне и считаю, что вы правы. Я прекрасно понимаю, что я тоже буду в числе мишеней Птицелова, так что на меня можете рассчитывать.

Она действительно была готова им помочь. Единственная сложность заключалась в том, что Ланфен понятия не имела, как это сделать.

* * *

Вероника не считала нужным вмешиваться в чужой спор. Она и так знала, что Алиса добьется своего.

Дамир и Север хотели отправиться в центр «Курама» только вдвоем. Сама вылазка стала необходима после разговора с инвесторами. Если машина там, — а она, скорее всего, там, — одной фотографии достаточно, чтобы запустить процесс. Покидать проект без полного завершения этой истории не хотел никто.

У такой диверсии было больше недостатков, чем преимуществ. Понятно, что двух человек сложнее обнаружить, но на этом плюсы и заканчивались. Не стоило забывать, что один из них мог пройти через серьезное психологическое воздействие и в любой момент обернуться против своего спутника.

Правда, это Вероника считала все менее вероятным. Прошло почти двое суток с момента их похищения, а никаких признаков психического расстройства она не наблюдала. Кроме заметной раздражительности обоих, но, учитывая обстоятельства, это нормально. Раз Птицелов отпустил их, он точно пытался что-то сделать, но времени у него было слишком мало, и воздействие оказалось бесполезным.

И все равно они не могли отправиться одни. Уже было известно, что в центре установлена система замков, подключенных к компьютеру, да и сигнализация, вероятнее всего, есть. Эти двое с такой преградой не справились бы, им нужна была Вероника.

А вот у Алисы вроде как не было объективных причин присоединяться к ним, поэтому Дамир и пытался отговорить ее, убедить остаться в безопасности. И терпел предсказуемое поражение.

— Что, если Птицелов заявится сюда, пока вы будете там? — добила его Алиса. — Что, меня Адамович защитит? Может, на это все и рассчитано! Если и меня похитят, вообще сказка будет! С этого момента нам нужно держаться вместе.

— Скажи ей хоть ты! — Дамир с надеждой посмотрел на Веронику.

— Что ей сказать?

— Чтобы сидела здесь!

— Во-первых, она меня не послушает, потому что я для нее — подруга, а не авторитет.

— Женская дружба во плоти. А во-вторых что?

— Во-вторых, она может сделать вид, что послушалась, но все равно пойти за вами, — пожала плечами Вероника. — Это, на мой взгляд, намного опасней. Так что давайте действительно держаться вместе.

Ей хотелось, чтобы Алиса пошла, так что Дамир напрасно искал союзника в ее лице. Если Север или Дамир все-таки сорвутся, численное превосходство должно быть на их стороне. Если это будет Дамир, присутствие Алисы станет особенно важно — у нее на него сильное влияние.

Да и потом, с Дамиром Вероника была не особо близка, а Север с ней по-прежнему не разговаривал. Она могла лишь умело делать вид, что ее это не заботит, на самом деле ситуация давила. Чтобы сохранить самообладание, ей нужна была Алиса — со своей прямолинейностью и резковатой честностью. Рядом с ней хоть обстановка не такая тяжелая будет!

— Все, сдаюсь! — Дамир показательно поднял руки. — Делайте что хотите! Но чтоб от меня не отходила, поняла?

— Две твои последние фразы противоречат друг другу, — с довольным видом заметила Алиса. — Но я тебя поняла.

Они выехали из дома около полуночи. Взяли одну машину и даже ее оставили на соседней улице. Никто не знал, поможет ли им Тронов выкрутиться, если их вдруг поймают.

Вероника понимала, что тоже должна волноваться, а волнения не было. Все это казалось таким простым по сравнению с другими событиями, ворвавшимися в ее жизнь! С одной стороны, она была рада, что наконец рассказала Северу правду. Врать ему и смотреть, как он пытается заставить себя не верить в очевидное, было тяжело. С другой, она не была уверена, что это признание не нанесет неисправимого вреда их отношениям. Она ведь так хотела начать все с чистого листа, а получилось нечто непонятное.

Так что никакая опасность не могла перевесить то, что творилось у нее на душе.

Вся дорога прошла в тишине, и Вероника не знала, о чем думают остальные. Она не спрашивала, просто то и дело посматривала на них, пытаясь угадать, не сорвется ли кто-то. Она бы не призналась в этом открыто, но она и Алису начинала подозревать. Север правильно сказал — где доказательства, что она несколько часов провела с жертвой Птицелова, а не с ним самим?

«Этот человек научился сводить с ума не только техникой, но и одним лишь своим именем, — подумала Вероника. — Это хуже, чем убийство, наверно».

Живая душа была ей дороже, чем живое тело. А Птицелов как раз это и разрушал.

Когда они приехали, центр «Курама» был закрыт, работала только стандартная ночная подсветка. Насколько удалось выяснить Веронике, охранники тут на ночь не оставались, не тот масштаб бизнеса. Но камеры точно были, да и случайных прохожих никто не отменял.

Поэтому их маленькая группа даже не приближалась к центральному входу. Они зашли со стороны парковки клуба, там, где располагалась другая дверь — меньшая по размеру и не такая приметная. Она вела сразу в подвал и для клиентов не предназначалась. Ее создали для обслуживающего персонала: прачек, уборщиц, поваров. Словом, тех, кому не полагалось мелькать перед глазами почтенных гостей, по крайней мере без специальной формы.

Они затаились под козырьком подъезда, пока Вероника возилась с компьютерным замком. Никто ее не торопил, хотя она кожей чувствовала: им хочется. Они прекрасно понимали, в каком уязвимом положении сейчас находятся.

— Нас снимает камера, — только и сказал Дамир.

— Я знаю, — отозвалась Вероника. — Но это запись, которую просматривают потом, в режиме реального времени за нами не наблюдают.

— И это хорошо?

— Хорошо, потому что записи я смогу удалить.

Она не вдавалась в подробности, если это было не нужно. И так уже ходило слишком много слухов о том, что она занимается хакерством. Вероника их обычно не обсуждала — хотя бы потому, что они были правдой.