Лидочка поглядела на Андрея. В ином случае она бы с радостью согласилась – она обожала кататься. Но сейчас ее душу терзали подозрения. Ей казалось, что Ахмет не так улыбается, что у него очень хитрые непрозрачные черные глаза и нехорошая улыбка.

– Поехали, – сказал Андрей. – Только я плачу за бензин.

– За бензин платит нация, – сказал Ахмет.

Они сели в машину. Гуляющие по набережной останавливались, глядя на них. Молоденький поручик на костылях улыбался, рассматривая Лидочку. Андрей думал, как ему не хочется задавать Ахмету вопрос, в котором уже таилось тяжелое подозрение.

Машина тронулась с места и поехала через мост, мимо порта, к городскому пляжу, откуда дорога поднималась вверх. Но именно у порта приключилась неожиданная встреча.

Из дверей Управления порта вышел Коля Беккер. Он остановился, глядя по сторонам, будто искал глазами извозчика.

Ахмет, отличавшийся быстрой реакцией, прежде чем Андрей успел что-либо сообразить, резко затормозил, сказав: «Этот молодой человек нуждается в нашей помощи».

Коля не сразу понял, кто сидит в машине. А узнав, совсем не удивился тому, что его приятели разъезжают в «Даймлере».

– Вы очень вовремя, – сказал он, словно попрощался со всеми час назад. – Мне срочно нужно в военную комендатуру. Ты сможешь подвезти меня, Ахмет?

– Садись. Крюк небольшой.

Коля сел рядом с Ахметом, потом обернулся и протянул руку сначала Лидочке, потом Андрею.

– Я не знал, что ты здесь, – сказал он. – Что тебя привело? – Но ждать ответа не стал. – Черт знает что! Почему все неприятности должны валиться именно на меня?

Вопрос был риторическим. Никто не мог бы на него ответить.

– Что случилось у принца Гамлета? – спросил Ахмет. – Или вы Грушницкий, который намерен стреляться на дуэли с Печориным?

– Не фиглярничай, Ахмет, – сказал Коля голосом старшего.

Форма вольноопределяющегося сидела на нем ладно и даже щеголевато. Мундир был из офицерского сукна, фуражка тоже офицерская. На ногах высокие начищенные сапоги.

– Я привез сюда команду за новыми прицелами для батареи.

– Ты служишь в Феодосии? – спросил Андрей.

– Да, да! – воскликнул Коля как о совершенно очевидном для любого ребенка. – Где же еще? Пока ждали, да выписывали, да выбивали грузовой автомобиль – вокруг бюрократия, ничего нельзя сделать сразу, так немцы нас голыми руками возьмут! И вдруг у меня чрезвычайное событие. Два идиота из моей команды, видно, запили. Где они, где их искать – один Бог знает. Не самому же мне прицелы грузить! В конце концов, я несу за них ответственность. Они, может быть, гуляют с бабами в Симферополе, а я должен ехать в комендатуру и отдуваться. Ах, почему вы, господин Беккер, недоглядели, почему вы их распустили?

– Они симферопольские? – спросил Ахмет.

– Почему ты так думаешь?

– Это ты так думаешь, – сказал Ахмет. – Ты сказал, что они гуляют в Симферополе.

– Оба из Симферополя, хотя это ничего не меняет. А если они дезертировали, то я не представляю, что со мной сделают!

Коля был бледен, не скрывал волнения, но Андрей должен был признать, что он красив даже более, чем раньше. Он возмужал, и лицо его потеряло мальчишескую округлость и стало как на английском плакате «Готов ли ты защитить Родину?».

Военная комендатура помещалась на Екатерининской улице сразу за синематографом «Орион».

– Подождать тебя? – спросил Ахмет.

– Если меня не задержат, то я через три минуты буду, – принял предложение Коля.

Он вошел в здание.

– Зачем вы предложили его ждать, Ахмет? – укорила его Лидочка.

– Сам не знаю, – ответил Ахмет. – Такой вот я соглашатель. Все-таки у нашего Коли неприятности. А береговая артиллерия осталась без прицелов.

– Мне он совсем не нравится, – сказала Лидочка Андрею, видно, хотела развеять могущие возникнуть подозрения. – Честное слово. В нем есть что-то от фата.

Коля выбежал из комендатуры.

– Этого господина нет – и вообще никого нет. Они, видите ли, обедают. Как будто не война, – сообщил он, садясь рядом с Ахметом. – Будут только в два. Кстати, я смертельно голоден. Я даже не позавтракал утром из-за этих мерзавцев. Запороть бы их всех!

– И патронов не жалеть, – дополнил Ахмет. – Где прикажете обедать?

– Где хочешь.

– Мы ехали в Массандру. Ты с нами?

– Если к двум привезешь обратно.

– Будет сделано, господин Гамлет, – сказал Ахмет.

Коля поморщился.

– А ты кого возишь на этот раз? – спросил он.

– Важных шишек.

– Лучше бы пошел в армию, чем прислуживать.

– Мы, татары, люди маленькие, – сказал Ахмет.

Андрей не стал вмешиваться в разговор. Видно было, что Ахмет не склонен откровенничать.

Они обедали в небольшом кафе над морем. Вышло солнце, стало тепло, но не в тени. Коля немного успокоился и даже надеялся уже, что, когда вернется, застанет своих дезертиров на месте. Он все смотрел на Лидочку, и Андрею это было неприятно. Но Лидочка тщательно избегала его взглядов.

– Ты в больницу сегодня поедешь? – спросил Ахмет. – Я тебя могу отвезти.

– Я вчера был, – сказал Андрей.

– Чего ж молчишь? – сказал Ахмет. – Ты с ней разговаривал?

– Разговаривал. Только контрабандой. Она не хочет со следователем говорить. Ждет отчима. Боится ему повредить.

– Слушай, самое важное, – сказал Ахмет, – она их видела?

– Видела, но не узнала. Там темно было, наверное.

– О чем ты говоришь? – спросил Коля.

– Ты не понял? О Глаше. Все думают, что она без сознания, и ждут, когда она придет в себя.

– А почему она без сознания?

– Ты ничего не знаешь? – удивился Андрей.

– О чем я должен знать?

– Что моего отчима ограбили, что было нападение!

– Еще чего не хватало! Почему никто мне ничего не говорит? Лида, мы же виделись с вами три дня назад, как я приехал. Почему вы мне не сказали?

– Мы так мало говорили, – сказала Лидочка, оробев. Она отыскала под столом пальцы Андрея и схватилась за них, как ребенок.

– Все в Ялте знают, – сказал Андрей. – Мы тоже думали, что ты знаешь.

– Я не в Ялте. Я в Феодосии. Расскажите по-человечески, что произошло?

Андрей рассказал. Он рассказал скупо, как о давно прошедшем событии.

– Да… – сказал Коля наконец. – Куда катимся? Человеческая жизнь теряет цену.

Андрей смотрел на море. Далеко по горизонту серым силуэтом двигался военный корабль. Он вспомнил, как спорили два грека по дороге из Алушты.