— Узнай его фамилию, а потом скажешь мне, и я поговорю с отцом, — пообещала она.

— О спасибо, Горауин, — воскликнула Джуния, но тут же вздохнула и прикусила губу. — Шах и мат, — возвестила она с сожалением.

Но Горауин только рассмеялась:

— Ты действительно становишься опасным противником! Я горжусь тобой, Джуния. Ни одна из твоих сестер не может с тобой сравниться.

Джуния счастливо улыбнулась. Жизнь вдруг повернулась к ней светлой стороной. У нее есть Саймон. И Горауин только что похвалила ее.

Назавтра она попросила Бринна поехать вместе к Мриддин-Уотер на встречу с Саймоном.

— Горауин сказала, что я не должна быть с ним наедине, особенно теперь, когда я вот-вот выйду замуж.

— И ты послушалась? — удивился брат. — Должно быть, ты что-то утаиваешь от меня, сестрица!

Джуния залилась румянцем.

— Горауин пообещала, что, если он из хорошего рода, отец, наверное, согласится поехать к его родителю.

— А если его семья недостойна нашей? — допытывался Бринн. — Что будешь делать, сестра?

? — Не смей и думать о таком! — вскричала Джуния. — Семья Саймона наверняка благородна! Должна быть благородна!

— А если нет? — настаивал мальчик.

— Не хочу ничего знать.

— А придется, сестра. Что тогда будет? Убежишь с ним? Откажешься выйти за другого?

— Не знаю, — вздохнула Джуния. — Но семья Саймона ничуть не хуже нашей! Я это знаю, Бринн! Знаю! Почему ты вечно норовишь испортить мне настроение?

— Всегда имей план действий, сестра, — посоветовал Бринн. — И еще один, запасной. На случай, если провалится первый. Это самое мудрое и предусмотрительное, что ты можешь сделать.

Добравшись до Мриддин-Уотер, они спешились и привязали коней. Бринн забрался по полуразрушенной лестнице до самого верха давно заброшенного замка, откуда можно было видеть всю округу. Джуния набрала ромашек и стала плести венок. От волнения у нее тряслись руки. Она встретила Саймона в двенадцать лет и до сих пор не посчитала нужным узнать его фамилию. Но как это сделать? Вот так взять и спросить?

— Едет! — окликнул Бринн со своего наблюдательного пункта.

Сердце Джунии забилось сильнее. Она поспешно ущипнула себя за щеки, чтобы не казаться слишком бледной. Почему она вечно выглядит как смерть?!

Девушка поспешно вскочила, но тут же снова уселась на берегу речушки, глядя, как большой жеребец осторожно перебирается на другую сторону. Едва конь ступил на поляну, Джуния вышла вперед, чтобы поздороваться с Саймоном. Бринн кубарем скатился со ступенек и встал рядом с сестрой.

— Бринн! Как я рад снова видеть тебя! Что привело тебя сюда? — осведомился Саймон.

— Джунии не стоит видеться с тобой наедине, — объявил мальчик. — Вы оба достаточно взрослые, чтобы пожениться. Я не допущу, чтобы репутация моей сестры была погублена!

— Бринн! — краснея, вымолвила Джуния. — О, Саймон, извини дерзкий язык моего братца!

— Он прав, Джуния, но де Боуны — люди благородные, и я могу в этом поклясться, — с улыбкой заверил Саймон. Ах, как она красива, его Джуния!

— Как и Пендрагоны! — ответил Бринн. Вот оно! Они узнали все, что требовалось, и сообщили ему о Себе!

Бринн был очень доволен своей смекалкой.

— Пойду поставлю силки на кроликов, — объявил он. — Но я еще вернусь.

И он удалился, весело размахивая силками.

— Два года, — прошептала Джуния, — и я только сейчас узнала твою фамилию.

— А я — твою, — кивнул он.

— Саймон… — взволнованно начала она.

— Что, Джуния?

— Саймон, я не знаю другого способа спросить об этом, кроме как прямо сказать все, что у меня на уме. Пожалуйста, не посчитай меня наглой и испорченной.

Он обнял ее за плечи и привлек к себе.

— Что, милая? И почему у тебя так сильно бьется сердце? Я вижу, как трепещет жилка у тебя на шее!

Джуния набрала в легкие побольше воздуха. Почему-то тяжесть его руки придала ей храбрости.

— Через несколько месяцев отец начнет искать мне мужа. Если он приедет к твоему отцу, что скажешь ты? Согласишься на этот брак? О, пожалуйста, скажи правду! Если не хочешь видеть меня своей женой, больше об этом не будет сказано ни слова, и пообещай, что мы по-прежнему останемся друзьями.

Саймон де Боун повернул девушку лицом к себе и заглянул в глаза.

— Джуния, или ты не знаешь, что я люблю тебя? Моя невинная дева, ты единственная, на которой я хотел бы жениться. У моего отца характер нелегкий. Многие считают его жестоким и бесчеловечным, и признаю, что они правы, ибо я сам тому свидетель. Но я его единственный сын, и он наверняка хотел бы видеть меня счастливым в браке. Знаешь, все, что можно сказать хорошего о Хьюго де Боуне, — это его любовь к моей покойной матери. Я поговорю с ним и попрошу приехать к твоему отцу, чтобы заключить союз, который по душе нам обоим.

Он легонько коснулся ее губ губами, и Джуния едва не лишилась чувств: это был ее первый поцелуй.

— Саймон… — едва вымолвила она, задыхаясь от счастья. Его котт царапал ей щеку, но она ничего не замечала.

— Я сегодня же пойду к отцу, — пообещал Саймон, улыбаясь в зеленые глаза и гладя ее щеку.

— Но они не позволят нам обвенчаться до моего пятнадцатилетия, а это будет только в июне. Боюсь, мы должны подождать.

— Это даст моей семье время узнать тебя. А твоей — узнать меня. Я с радостью подожду, милая, потому что ты — драгоценность, за обладание которой каждый готов вступить в борьбу.

— Я поставил силки, — объявил вернувшийся Бринн.

— Сними! — велела Джуния. — Не хочу, чтобы здесь пролилась кровь. Братец, отныне это место радости и счастья.

— Иисусе! — « буркнул Бринн и отошел прочь, уступив неразумным требованиям сестры. Какого дьявола с ней стряслось?

Когда он снова вернулся, Саймона уже не было.

— А куда девался Саймон?

— Уехал домой. Мы встретимся снова через три дня. Пойдем! Не хочу скакать в сумерках. Кто знает, какие твари рыщут в потемках?

Она вскочила в седло и нетерпеливо уставилась на брата. Бринн последовал ее примеру.

— Что привело тебя в такое настроение, сестрица?

— Мы хотим пожениться! — взволнованно воскликнула Джуния.

— Что?! — удивился Бринн.

— Он любит меня, брат! Любит! И собирается умолять своего родителя, чтобы тот приехал к отцу просить моей руки.

— Иисусе! — снова воскликнул мальчик.

— Только никому не говори. Клянешься?

— Почему бы нет? — засмеялся Бринн. — Представляю лицо твоей матери, когда она услышит предложение. Она ненавидит англичан. Даже тех, кто живет в приграничье. Что тут будет твориться! Ради этого стоит подождать.