— Милый, ты должен опустить ее, — говорю я Кентону, входя в гостиную.

Он сидит на диване, одетый в пару спортивных штанов и ничего больше. По телевизору показывают футбольный матч с приглушенным звуком, пока наша спящая дочь лежит у него на руках, а сын сидит рядом, положив голову ему на грудь и закрыв глаза. Половину времени я думаю, не притворяется ли он спящим, чтобы шпионить за нами. Он знает слишком много для трехлетнего ребенка.

— Она только что уснула, — тихо говорит Кентон, глядя сначала на дочь, потом на меня.

Я закатываю глаза и качаю головой, зная, что он лжет. Если он дома, то дети постоянно висят на нем. Мне нравится видеть их вместе, и когда его нет дома, а оба ребенка хотят, чтобы их все время держали на руках, мне трудно что-то делать по дому.

— Твоя мама едет сюда с Вив. Они хотят осмотреть задний двор и измерить его, чтобы посмотреть, можно ли поставить там игровую площадку.

— Она не сдается, не так ли? — ворчит он, снова глядя на Аннабель.

Я точно знаю, о чем он думает. Как только его мама войдет в дверь, дети перестанут быть нашими. Они станут бабушкиными, и его это слегка бесит.

— У вас есть что-то общее, — ухмыляюсь я.

— Ну, похоже, сегодня она все-таки будет полезна, — бормочет он.

— Что это значит? — спрашиваю я, глаза сужаются, когда я вижу ухмылку на его губах.

— Ты найдешь, чем занять свой чудный ротик, пока мама будет присматривать за детьми.

Я чувствую покалывание в всем теле, и внезапно мне очень хочется, чтобы Нэнси пришла поскорее.

***

— Раздевайся. И становись на колени, детка, — ворчит Кентон, ведя меня в ванную.

Как только Нэнси переступила порог, Кентон передал ей детей. По блеску в ее глазах я поняла, что она точно знает, что происходит. Слава Богу, Маз не спал, и она не могла сказать ничего такого, что заставило бы меня покраснеть.

Я быстро раздеваюсь и падаю на колени, наблюдая, как Кентон запирает за собой дверь в ванную.

— Наконец-то ты слушаешься, — бормочет он.

Я игнорирую это замечание и просто наслаждаюсь, наблюдая, как он идет ко мне. Его руки тянутся к штанам, одна стаскивает их, а другая обхватывает член, поглаживая его, пока Кентон подходит ко мне.

— Открой. — Его взгляд останавливаются на моем рте, и я послушно открываю его. В ту секунду, когда головка его члена касается моего языка, я издаю стон. — Думаю, тебе нравится отсасывать у меня даже больше, чем мне тебя лизать, а мне это чертовски сильно нравится.

Его рука скользит по моей щеке, большой палец касается подбородка. Он тянет вниз мой подбородок, заставляя меня открыть рот шире, и член скользит глубже в рот, задевая заднюю стенку горла. Кентон пробегает руками вниз по моей шее, затем по соскам, дергая их. Я стону, рукой обхватываю его яйца, захватываю основание члена, извиваясь при каждом толчке, в то время как другую ногу направляю себе между ног.

— Покажи мне, какая ты влажная для меня, — требует он, и я вытаскиваю свои скользкие пальцы. Он обхватывает мое запястье, притягивая мои пальцы к его рту.

Жар и ощущение его языка на пальцах заставляют меня выпустить его изо рта и откинуть голову назад. Прежде чем я успеваю попросить его трахнуть меня, он поднимает меня и наклоняет над туалетным столиком, ногой раздвигает мои ноги шире, и я чувствую, как головка его члена касается моего входа. Я ожидаю, что он войдет в меня медленно, но он удивляет, закрывая мой рот рукой, и глубоко врезаясь одним быстрым толчком. Я кричу, впиваясь зубами в его ладонь. Он поворачивает мое лицо к себе, чтобы глубоко поцеловать, продолжая двигаться.

— Подними задницу повыше.

Я поднимаюсь на цыпочки и кладу ладони на туалетный столик, чтобы получить больше удовольствия.

— Посмотри на нас.

Наши взгляды встречаются в зеркале, и я рассматриваю нас. По сравнению с его загорелой кожей, моя кажется кремово-белой. На фоне его огромного тела я кажусь еще более женственной. Мои рыжие волосы распущены и ниспадают на плечи волнами. Мы выглядим так, словно сошли с обложки старого любовного романа. Его руки двигаются по мне, одна обхватывает шею, а другая грудь, и один этот вид быстро приближает мой оргазм.

— Кончи со мной. Я хочу почувствовать это. — Его слова, член и руки толкают меня к блаженству, и я поворачиваю голову, прижимаясь лбом к его шее. Я слышу и чувствую, как он рычит, освобождаясь, в то время как его толчки замедляются, а бедра дергаются.

— Люблю тебя, — говорю я ему, поворачиваясь к зеркалу, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Я тебя тоже, детка, — говорит он, притягивая меня немного ближе к себе, и я чувствую, как его большой палец пробегает по шраму на моем плече.

— Отэм, Анне нужно сменить подгузник! — слышим мы крик Нэнси, прерывающий момент.

Я смотрю на Кентона и закатываю глаза. Если дети не у нее дома, она не меняет подгузники. Она говорит, что сменила их достаточно, чтобы хватило на всю жизнь.

— Я позабочусь о нашей девочке пока ты одеваешься, — говорит он, улыбаясь.

— Спасибо.

Он поворачивает меня в своих объятиях, глубоко целует, отпускает и берет мочалку, чтобы убрать беспорядок. Вымыв руки, он выходит из ванной. Несколько минут я стою и смотрю на себя в зеркало. В отражении я вижу женщину, которая знает, что такое любовь, и только это чувство заставляет меня поспешить одеться, чтобы побыть со своей семьей.

***

— Ты уверен, что это он? — спрашиваю я, переклоняясь через Кентона, который сидит на водительском сиденье нашего грузовика, чтобы мне было лучше видно из его окна.

— Я уверен, детка, — мягко говорит он, проводя рукой по моей спине.

Я перевожу взгляд с молодого человека, с которым должна встретиться через несколько минут, на своего мужа.

— А если он меня ненавидит? — взволновано говорю я. Этот вопрос я задавала каждый раз, когда мы говорили об этом моменте.

— Никто никогда не сможет ненавидеть тебя, а если он это сделает, я надеру ему задницу.

— Веди себя хорошо.

Я знаю его, и он сделает все, что говорит.

— Ты же знаешь, что буду. Итак, ты готова пройти через это?

— Нет, — шепчу я, качая головой и глядя в окно на юношу.

Он красив, с темными волосами, золотистой кожей и длинным худощавым телом, которое напоминает мне о его отце. Я наблюдаю, как он