– Бежим! – сорвался на ноги начкар и устремился к КПП.

Логинов слегка замешкался. В тот самый момент, когда он вскочил, случилось то, чего Виктор опасался. К компрессорной станции с северной стороны вдруг протянулся тонкий дымный шлейф.

Виктору на миг даже показалось, что спасти «Прибрежную» не может уже ничего. Но метров за триста до цели шлейф вдруг словно сломался и устремился прямиком к подброшенной на добрую сотню метров в небо цистерне.

И она вдруг словно дематериализовалась. Со странным хлопком. На том месте, где еще мгновение назад была горящая цистерна, возникло черное, быстро сжавшееся пятно. Горящий газ и саму цистерну словно втянуло в иглу гигантского шприца. В следующий миг на этом месте из ниоткуда возникло целое облако огромных мохнатых снежинок, и Логинова вдруг обдало волной холода. Ощущение было такое, словно он вынырнул из раскаленной сауны прямиком в ледяной бассейн. Даже виски от холода заломило. Это было последствием взрыва вакуумного боеприпаса. Несмотря на относительно небольшую мощность заряда, температура воздуха упала градусов на десять.

К счастью, для продолжавшей взрываться газоконденсатной установки это было все равно. Прямо на земле рванула цистерна побольше. Оторванное днище смело паутину трубопроводов и ударило в какой-то рессивер. Во все стороны брызнули фонтаны пламени. И Логинов благоразумно рванулся вслед за Васильевым.

Стая снежинок, так и не успев долететь до земли, испарилась. И сзади опять было только бушующее пламя, в котором продолжали взрываться баллоны, цистерны, охладители и рессиверы.

– Васильев! – заорал Логинов улепетывавшему впереди начкару.

– Что?! – крикнул тот через плечо.

– С севера станции спуск к берегу есть?

– Нет! С южной есть! А что? – оглянулся начкар.

В этот момент к горящей газоконденсатной установке из ночного неба словно метеорит прилетел. Дымный шлейф вдруг протянулся к одной из взорвавшихся цистерн, и та разом погасла, словно бы провалившись под землю. Вместе с ней провалилась в никуда и перестала гореть половина газоконденсатной установки. Земля при этом вздрогнула, но не сильно. И взрывной волны не было. То есть она была, но слабой и направленной в обратную сторону.

– Это оно? – крикнул сообразительный Васильев.

– Не оно, а он! – кивнул оглянувшийся на бегу Логинов. На их счастье, вторая половина газоконденсатной установки, с которой вроде бы на миг огромным пылесосом сдернули пламя, продолжила взрываться с новой силой. – Позиция на севере! Где-то в километре-полутора! Я туда, а ты со своими спуск перекроешь!

– А боевики? На омоновском автобусе?

– Не будет никаких боевиков, Васильев! Это все прикрытие для обстрела было! Надо не дать ему занять позицию с другой стороны! Понял?

– Да! – крикнул Васильев.

Он достаточно повоевал, чтобы понять мысль Логинова. При стрельбе со стороны, противоположной горящей газоконденсатной установке, здание станции должно было послужить естественным экраном, так что инфракрасная головка вполне могла навестись на машинный зал…

Оцепенение продолжалось недолго, какую-то секунду. За это время Кащеев уяснил, что произошло. Заряд направился на цистерну точно так, как «Стингер» направляется на отстреливаемые вертолетами и самолетами ложные цели.

В следующий миг Кащеев бросился обратно к установке и произвел повторное заряжание. Потом снова приготовил «Эхо 2У» к стрельбе. На его лбу выступил пот, хотя ему было не жарко. Наоборот, его вроде как морозило. От осознания того, что вся столь тщательно разработанная операция сейчас повисла буквально на волоске.

Будь «Эхо 2У» обычным минометом, никакой проблемы не было бы. Бери на плечо и лупи прямой наводкой. Но это было оружие нового поколения, предназначенное для борьбы с тяжелой техникой противника. И систему инфракрасного наведения зарядов отключить было просто невозможно.

Кащеев присел и, держа палец на кнопке пуска, впился глазами в сторону КПП. Он понимал, что чем больше разгорается там пожар, тем меньше у него шансов. Но и торопиться было нельзя.

Кащеев дождался, пока что-то взорвалось. Как только взметнувшееся в небо пламя осело, он нажал на пуск. Второй заряд устремился к компрессорной. Кащеев прикипел к нему глазами. Все шло просто отлично. Но только до того мига, когда в стороне КПП полыхнула новая вспышка.

И второй заряд тут же, резко сломав траекторию, устремился туда, к земле. Кащеев вскочил на ноги и выхватил пульт. Он сделал все, что мог. Однако самые просчитанные планы рушатся из-за случайностей. И его постигла та же участь.

Все, что ему оставалось, это сделать прощальный салют и замести все следы. И Кащеев, бросившись к берегу, выставил назад руку и нажал на кнопку. В тот же миг сзади грохнуло так, что содрогнулась земля. И только потом донесся резкий звук взрыва.

Взрыв грохнул неожиданно. Логинов успел услышать «Да!» Васильева, и тут стоящий в воротах автобус вдруг словно проглотила черная туча. По краям этой тучи мелькнули скупые языки пламени, одновременно Логинова накрыла с головой тугая горячая волна и швырнула на землю.

Падая, он видел, как ярко освещенное КПП вдруг словно растворилось в дуновении взрывной волны, и в сторону полетели уже только осколки стен, окон, еврочерепицы и по странности уцелевшая, видимо, задняя дверь.

– Ты живой? – спросил Логинов, осторожно приподняв голову секунду спустя.

Его собственный голос казался чужим и каким-то далеким. Но кровь из ушей не текла и руки-ноги были на месте.

– Живой! – проговорил где-то справа Васильев.

– Тогда вперед! – скомандовал Логинов, вставая. На зубах скрипело, и он сплюнул. – Ты все помнишь, Васильев? Память не отшибло?

– Да! Перекрыть спуск к берегу!

– Правильно! – одобрительно заявил Логинов и негромко добавил, выуживая из кармана словно чужими пальцами телефон: – Только навряд ли вы уже успеете…

Надпись на дисплее сообщала о двух пропущенных вызовах. И экран засветился снова. Звонил, как по заказу, Пименов, который Виктору и был нужен.

– Алло, Дима! – крикнул Логинов.

– Фух! Что у вас там творится?

– Да ничего! Нормально все…

– А взрывы?

– Потом расскажу… А пока срочно сориентируй всех своих на розыск Кащеева! Он из северного сектора обстреливал станцию из гранатомета! Сейчас уходит к берегу! Ты все понял?

Приблизившись к обрыву, Кащеев не без труда отыскал место спуска. То есть спуска в обычном понимании здесь на самом деле не было. А был близкий к отвесному склон, но состоял он из светлой то ли глины, то ли какой-то другой мягкой горной породы. И камней ни внизу, ни на самом склоне не было.