Все-таки Денис Смерчинский был очень ревнивым к тем, кто ему по-настоящему нравился. Даже если боялся отношений.

Слова ребенка стали для него последней каплей. Почему? Да потому, что госпожа Ревность появилась вовсе не внезапно – для ее появления Дэн сам выдумал причины, и чуть позже, гоня по полупустым вечерним дорогам на джипе, сам себя зло и нещадно ругал за это, и ощущал себя последним кретином, и даже обещал никогда больше не поддаваться эмоциям и научиться контролировать их по-настоящему сильно. Особенно он ругал себя за то, что решился в тосте произнести строчки из «Мастера и Маргариты». Нет, парень не волновался из-за того, что может выставить себя романтическим идиотом, погруженным в розовые мечты. На этот счет у него не было никаких комплексов. Он рассердился на себя за порыв высказать свои искренние чувства при посторонних людях, которые ничего так и не поняли, поскольку и не знали, что у него на душе, да и главный смысл его слов не уловили. И при Марии, которая, кажется, не совсем верно истолковала его слова. Она смотрела на него взглядом, который он ни разу не видел. И из-за ее широко раскрытых светло-карих глаз, в кои-то веки подчеркнутых легким макияжем, он растерялся.

За столом Дэн почти не смотрел на Машу – только изредка кидал на нее короткие взгляды. Но ему и этого хватило, чтобы понять, что основное внимание его «невесты» занимает не он сам, а длинноволосый Рафаэль. Сначала молодой человек не придал этому особенного значения. Эти двое просто сидели рядом и, кажется, переругивались. За то, что рокер станет приставать к Марии, Смерч не волновался – как-никак, все они находились в доме родителей Бурундука, полном гостей, к тому же чудак Рафаэль при матери вел себя совершенно иначе, нежели в кафе. Но потом внимание Маши к волосатому недоумку резко увеличилось. Когда Дэнни в очередной раз кинул на нее взгляд, заметил, как внимательно она смотрит на Эля. Потом увидел, как Бурундучок наклоняется к его уху, чтобы сказать что-то. Улыбается ему. Эмоционально что-то говорит.

– Прикинь, Элькау сестры Феди телефончик требует, – сказала чуть позже Тоня Насте, которая проходила мимо ребят, чтобы выйти в прихожую, а потом вернулась на свое место.

Это заставило Дэна слегка занервничать. А еще позже – даже разозлиться (естественно, незаметно для окружающих), когда Марья и волосатый выпили за что-то, чокнувшись бокалами, и когда обменивались телефонами, и когда над чем-то весело смеялись.

При этом Чип так и продолжала упрямо игнорировать Дэна и крайне смущалась, когда его просили рассказать об их отношениях, – он замечал это по плотно стиснутым губам девушки.

То, что Маша злится на него из-за того, что ему строит глазки прелестная Тоня, он не понимал. Во-первых, многие девушки оказывали ему знаки внимания, и иногда Дэн уже просто не замечал это – так, как другие не замечают многие привычные вещи, к примеру, не знают точное количество ступеней на одном лестничном пролете, по которому поднимаются и спускаются каждый день. А во-вторых, сам он не обращал на молоденькую девушку никакого внимания, вернее, разговаривал с ней наравне с остальными гостями.

Кстати говоря, Смерч не чувствовал особого дискомфорта – ему нравилось общаться с этими людьми, и даже усталость ушла на второй план. Он никогда еще не играл роль жениха, а роль официального парня лишь однажды. Сейчас ему нравилось находиться среди родственников Марии, смеяться с ними, поднимать тосты, рассказывать о себе – хотя, с другой стороны, это, конечно, было и несколько утомительно. Да и Бурундука от него отсадили – наверняка коварные женщины сделали это специально. Чтобы Марья не мешала им расспрашивать его обо всем на свете. Мамы – самые любопытные существа на свете. Это Смерч запомнил с самого детства.

Разговоры, дружеские тосты, смех, обмен телефонами. Обычно умный Смерч пришел к неожиданному для себя выводу: Рафаэль, никак не желая успокоить свою буйную натуру и игру гормонов, чтобы досадить Дэну, решил пофлиртовать с его девушкой. Найти слабое место противника и прожечь его насквозь – неплохой ход. Да и Чип жаловалась, что он приставал к ней еще в кафе. Занятно.

«Маша – мое слабое место? – подумал он, внимательно наблюдая за кусочком льда в своем бокале. – Чушь».

С этими мыслями он резко поднялся на ноги. Кошка с сожалением спрыгнула с удобных колен Дэна на соседний пустующий пока что стул и с недоумением взглянула на своего нового раба, на котором было удобно спать.

«Привет», – дружелюбно сказал монстрик кошке. Она отвернулась и вздернула хвост. Еще и птица какая-то наглая на большом ящике, где постоянно разговаривающие картинки крутят, сидит… Навалило, блин, гостей на чужую территорию.

– Дядя Денис, ты куда? А я? – спросил Сашка. – Мне самолеты нужны.

– Я сейчас вернусь и сделаю тебе много-много самолетиков, – сказал Смерч мальчику. Тот внимательно кивнул, про себя решив проследить за дядей Денисом.

Смерч, отвязавшись от навязчивой Тони и ее предложения спеть вместе, оглядываясь, вышел в коридор. На него временно не обращали внимания и не останавливали. Комната Чипа, как он помнил из слов Веры Павловны, была чуть дальше – нужно было всего лишь дойти до конца по длинному коридору и завернуть направо. И он пошел к ее комнате, не веря, естественно, что там она решила уединиться с волосатым, но вполне подозревая, что длинноволосый сможет приставать к Маше. Особенно когда никто не видит.

За ним пополз Сашка, представляющий, что он прикрывает дядю Дениса-шпиона, идущего на важное задание. Следом кралась и старушка в шляпе. На них не обращали никакого внимания – в гостиной всей толпой, под командованием дедушки Бурундуковых, устанавливали караоке.

Дэн неслышно приблизился к комнате Чипа. Дверь была полуоткрыта. И первое, что услышал молодой человек, был тихий стон. Ревность опять появилась рядом с ним, но целовать пока не собиралась, а только прислушивалась.

– А-а-а, так хорошо… – с трудом услышал Дэнв голос рокера. Его повторно ударили под дых кулаком-невидимкой. Уже сильнее. Темные брови сдвинулись к переносице.

– Я же говорила, будет хорошо, – услышал он тихий голос Маши.

– Ага…

– Ложись и лежи. – Голос девушки был властным – таким он становился, когда она кому-нибудь помогала или о ком-нибудь заботилась. Хотя и командовать девушка тоже любила. И Дениса это в ней всегда забавляло и даже привлекало: представительницы слабого пола, умеющие в нужное время повысить голос и придать ему необходимого льда, симпатизировали ему.

– Я и так лежу.

– Ты неправильно лежишь, – сказала Маша.

У Смерча сделался весьма подозрительный взгляд. Где эти двое там лежат? И как? Не друг на друге ли?

– Не трогай меня, сестричка!

– Поговори мне еще, Элька. Тебе там удобно?

– Нормально, – буркнул парень.

– Глаза закрой.

– Зачем?

– Так будет лучше. Легче то есть. Мне становилось легче, – туманно пояснила девушка.

– Хорошо… Ты нашла? Я уже терпеть не могу… – Парень, вновь едва слышно простонав, тяжело завздыхал.