Правда, население Раа значительно меньше земного.

Капсула дрогнула. Ее алюминиевый блеск на секунду потускнел.

— Добро пожаловать на Раа! — громко и весело сказала Шана. — Я офицер миграционной службы.

Крокодил мигнул. Капсула открылась, как книга; на лужайку выбрались, цепляясь друг за друга, розовый толстяк в спортивном костюме и щуплая блондинка в маленьком черном платье.

— Здрасте-здрасте, — толстяк глядел на встречающих немного безумными, но в целом радостными глазами. — Ух, зелено-то как! Зелено! И воздух… Курорт! Ева, посмотри, курорт!

Блондинке было лет тридцать; худенькая, как подросток, ростом спутнику по плечо, она робко улыбалась и пряталась за толстяка, но не испуганно, а скорее кокетливо. «Да я сейчас больше потрясен, чем они», — понял Крокодил.

— Вы, вероятно, устали после транспортировки? — из Шаны вышел бы отличный податель хлеба-соли.

— Устали, устали, — весело подтвердил толстяк. — Нам тут обещали дом, да? На берегу чего-то, реки или моря, и доставка продуктов на дом.

— Разумеется, разумеется, — ласково проворковала Шана. — Важная информация: все жители Раа в возрасте, близком к совершеннолетию, имеют право сдать Пробу гражданина. Лица, по каким-либо причинам не прошедшие Пробу, получают статус зависимых. Устроит ли вас статус зависимых?

— Устроит, нас предупредили, — все так же весело отозвался толстяк. — Мы ведь с самого начала подавали на Раа, нам обо всем подробно рассказали… А пахнет-то, пахнет цветами!

Крокодил выдвинулся вперед. «Не больше минуты», — заранее предупредила его Шана. За минуту трудно разговорить человека, который находится в шоке; к счастью, эти двое пребывали скорее в эйфории.

— Скажите, пожалуйста, из какого региона и года Земли вас взяли? Это вопрос для анкеты, — быстро добавил Крокодил.

— Две тысячи одиннадцатый, Сочи, — толстяк обнажил в улыбке стоматологически безупречные зубы. — Не дождались Олимпиады, ха!

— И не вернули кредит, — счастливо повторила его подруга.

— Что там, на Земле? Ничего не случилось? Аварии, эпидемии?

— Как обычно, — толстяку явно не хотелось говорить об оставленной родине. — Вечно все трындят, что Земле вот-вот конец, а она все живет, но только разве это жизнь? Ну, идемте, мы же где-то должны разместиться, поесть, нам рассказывали, что на Раа такая кухня…

Шана выразительно посмотрела Крокодилу в глаза.

Двое в сопровождении Шаны направились через лужайку к административному домику, где ждал дежурный офицер; капсула снова стояла пустая, игрушечная, сквозь неплотно сомкнутые створки был виден лес на той стороне поляны. Крокодил смотрел, как поднимается трава, примятая ногами новых мигрантов: через минуту не осталось и следа.

— Достаточно? — скептически осведомилась Шана. Она подошла неслышно и теперь стояла у Крокодила за спиной, скрестив руки на груди.

— Нет.

— А по-моему, достаточно.

— Нет, — повторил Крокодил, чувствуя себя упрямым ребенком.

— Андрей, вы ничего не добьетесь. Они знают столько же, сколько и вы.

— В одиннадцатом году я не жил. Они из моего будущего.

— И что?

— Недостаточно информации.

— Последняя попытка, — сказала Шана, и по звуку ее голоса было ясно, что спорить не имеет смысла. — Через час — еще одно прибытие с Земли. Я, так и быть, подарю вам этот час, Андрей. И помните, что вы мне обещали.

— Добро пожаловать на Раа! Я офицер миграционной службы…

Молодой человек, на вид лет двадцати пяти, дико посмотрел на встречающих. Он был совершенно седой, в хорошем костюме, со съехавшим на плечо галстуком. Шагнув из капсулы, он споткнулся, упал на колени; по мгновенному знаку Шаны из дежурного помещения выскочила команда «Скорой помощи».

Молодой человек захлебывался и царапал землю. Крокодил подхватил его, повернул на бок, придержал бьющуюся голову:

— Что случилось?

Седой человек пытался что-то сказать.

— Я тоже землянин! — закричал Крокодил. — Что случилось, ну?!

Новоприбывший обмяк.

Крокодил, сам не понимая до конца, что делает, положил пальцы ему на виски, заглянул в мутные глаза — и увидел себя огромным, полным горячего газа небесным телом. Дирижаблем. Пустым изнутри. Расписанным иероглифами… Символами… Знаками…

Он увидел седого человека веселым и юным, с бокалом пива в руках, вечером на узкой улочке перед пабом. Он увидел рисунки на асфальте и смятую бумажку от батончика «Марс», прилипшую к колесу мотоцикла…

Потом сделалось темно. Крокодил пришел в себя над лужей чужой блевотины.

Новоприбывшего уже несли на носилках к медицинскому центру; вероятно, такие случаи бывали здесь раньше. Вероятно, так предусмотрено; Крокодил чувствовал себя выпаренным, вываренным и выжатым, как тряпка из мешковины.

— Что это вы пытались сделать, Андрей? — тихо спросила Шана.

— Я хотел ему помочь.

— Вы очень-очень шустры… особенно для мигранта. Он… этот, ваш инструктор на Пробе, чему-то вас учил?

— Нет. Но… Я ведь был его донором.

— Понимаю, — неприятным голосом сообщила Шана.

— Что с мигрантом? — Крокодил с трудом поднялся на ноги.

— Шок. Скорее всего, сбой при перестановке языка. Это бывает, хоть и редко. Ошибка Вселенского Бюро. Сейчас его протестируют, и если в самом деле все плохо — отправят обратно.

— Обратно?!

— Это их ошибка, их проблема, они и будут ее решать. Принять человека, когда он в таком состоянии, мы не можем.

— Он седой, — сказал Крокодил.

— Бывает.

— Он пережил ужас.

— Сбой при перестановке…

— Или крах планеты, — сказал Крокодил.

* * *

Жизнь вокруг миграционного офиса шла своим чередом. Крокодил дождался, пока Шану отзовут по важному делу, и потихоньку отступил к лесу; корни огромного дерева были похожи на судорожно переплетенные слоновьи хоботы. Он уселся на подстилку из мха, сцепил пальцы и задумался.

Человечества нет на Земле. Все в далеком будущем. Мотоцикл, веселая толпа около паба, обертка от батончика «Марс». Некого спасать — они еще не родились.

«Если Бюро захочет погубить Раа, оно просто отключит стабилизаторы, Андрей».

Он вспомнил бункер с бетонными стенами и голографического человечка за канцелярским столом. Не похоже на офис высшей цивилизации, управляющей временем. Зато весьма похоже на картинку-обманку для шокированной обезьяны. Бытовая зарисовка на тему «Как меня похитили пришельцы». Хорошо еще, что не было зеленых человечков с большими глазами…