* * *

Разгром карательного китайского корпуса позволил большей части кочевников продвинуться еще дальше в глубь Китая, не опасаясь противодействия. Лихие сотни обходили укрепленные города, обкладывали данью поселки, разоряли деревни, жители которых зачем-то пытались возмутиться перед чужеземцами. Это было и правда глупо — как очень быстро понял Олег, понятие «много» сильно разнилось в богатом Китае и в нищей степи. А потому выкуп, что требовали захватчики, чуть не втрое уступал податям, что земледельцам приходилось платить императору.

Сам же «мудрый и непобедимый Тенгизхан» вернулся в кузню на берег озера, чтобы закончить начатую работу. Теперь, после того как наиболее ответственная и сложная работа осталась позади, бросать игрушку и вовсе не имело смысла.

Один день ушел на то, чтобы прогретую докрасна заготовку малым молотом и молотком привести к форме правильной сабли с небольшой, прямой елманью. И еще целая неделя — на холодную проковку легким молотком. Работа эта, на первый взгляд нудная и скучная, позволяла выправить последние мелкие огрехи и сделать меч прочнее раза в два по сравнению с теми, что делаются лентяями по упрощенной схеме. Хотя, конечно, его проковка тоже была «с ленцой». Олег слышал, что в стародавние времена мечи проковывались так деревянными киянками по несколько лет, с утра до вечера. Клинки после такой обработки уменьшались по толщине вдвое и становились столь крепкими, что рубили обычные ножи и топоры, нисколько не тупясь. Но на подобный подвиг его терпения уже не хватало.

И только теперь ведун наконец постиг, зачем в саду китайского кузнеца имелась беседка с цветастыми рыбками. Это было то самое удивительное место, где можно сесть с клинком и точилом и, созерцая окружающую красоту, с полным умиротворением в душе доводить точильным камнем откованный меч до полной и окончательной готовности.

— Это тоже нельзя доверить женщине? — поинтересовалась Урга, наблюдая за его стараниями.

— Наверное, можно, — пожал плечами Олег, проверяя на фоне озера кривизну клинка. — В моей стране существует поверье, что все самые тонкие, точные и важные работы нужно доверять женщинам. Только у них в достатке терпения и внимания, только у них настолько тонкие пальчики, чтобы устранить любой, даже самый тонкий огрех.

— Это не поверье, грубиян! — не утерпев, крикнула из окна дома Роксалана. — Так оно и есть! Наукой проверено!

— Оставь свои неполиткорректные шутки! — отозвался Олег. — Разве ты забыла, что мужчины и женщины равны везде и во всем?!

— Может быть, мужи способны иметь детей? — поинтересовалась шаманка.

— Только ты не начинай, Урга! — взмолился Олег.

— Так женщине можно начищать меч?

— Нет, нельзя, — покачал головой Середин. — Сама подумай: если мастер целый месяц потратил на ковку клинка — неужто он доверит сделать последние штрихи кому-нибудь другому?

— А мне можно?

— Тебе? — Ведун потер подбородок. — Давай так. Сперва ты любуешься рыбками, принимаешь в себя их спокойствие и умиротворение, а уже потом, никуда не торопясь и ни о чем не волнуясь, берешь замшевую тряпочку, вот этот кварцевый песочек и равномерно трешь вперед и назад, по всей длине.

— Мой меч ты с таким тщанием не облизывал, — появилась в дверях беседки Роксалана. — Для кого стараешься?

— Твой и так заколдованный, из плоти демона откован. Его доводить — только портить.

— Урга, я все хочу спросить: а грибы для искусства прорицания вообще обязательны? Может, их просто вином можно заменить, чифиром или опиум попытаться раздобыть. Тут ведь места маковые.

— Коли душа открыта, а воля в готовности, так и без всего возможно научиться. Особливо с ясным желанием.

— Так есть у меня такое желание. В бизнесе такой дар ой как пригодится, — подмигнула девушка Олегу.

— Ты желаешь учиться? — не веря своим ушам, переспросила шаманка.

— Готова, сенсей. Хоть сейчас!

Середин отметил, что сегодня Роксалана еще ни разу не назвала Ургу «малышкой».

— Сейчас? — Шаманка поднялась. — Прости, Тенгизхан. У меня долг пред людьми и Уманмеей.

— Понимаю, — кивнул Олег. — Конечно, иди, тренируйтесь. Это важнее.

Хотя в душе ему стало немножечко, совсем чуть-чуть, обидно.

Черновая полировка заняла два дня, после чего ведун насадил клинок на рукоять из вишневого дерева из запасов здешнего мастера и стал заниматься чистовой полировкой — до зеркального блеска, одновременно окончательно правя кромку. За этим занятием его и застал скромный пожилой китаец в белом долгополом халате безо всяких украшательств, с пышной седой бородой, в которую вплелись тонкие седые усики, и в очень странной шапочке из тонких черных реечек, через которые проглядывала волосяная кичка. Руки его были заправлены в рукава, причем обшлага были так широки, что едва не касались пола.

— Я пришел пожелать тебе здоровья и мудрости, досточтимый Тенгизхан, — вежливо сообщил старик.

— Спасибо на добром слове, любезный. И тебе того же желаю.

И почти сразу сообразил, что Чабык впервые за все время пропустил к нему гостя. Значит, в беседке появился не просто прохожий, а некто достаточно значимый. Середин отложил клинок и поднялся навстречу:

— Проходи, уважаемый, присаживайся к столу, полюбуйся рыбами. Хочешь, я велю заварить чаю?

— Благодарю тебя, Тенгизхан, — вошел в беседку старик, но присаживаться не стал. — Я принес тебе слово императора Срединного Царства, покорителя ста племен и народов, мудрейшего из мудрых, великого Си Цзиня. Дошли до него вести, что желаешь ты заключить с ним союз, дабы замирить бунтующую в провинциях чернь и сражаться супротив ненавистного отступника Ю Суна. Великий император желает похвалить тебя за проявленное в усмирении старание и соглашается на союз бессмертной империи Цзинь и твоего народа. В знак своего расположения он посылает тебе двадцать возов с шелком и пять бочек золота, три тысячи лучших скакунов, а также пятьсот прекрасных юношей и прекрасных девушек для услаждения твоего взора и отдохновения. Если ты велишь пропустить мой караван, все эти дары будут доставлены тебе в целости и сохранности. Великий император велел мне передать, что в провинциях Срединного Царства наступил покой, и теперь ты можешь покинуть его пределы.

— Я благодарен великому императору, — кивнул Олег, — и с большой радостью разогнал негодяев, что устраивали беспорядок на подвластных ему землях. К сожалению, это оказалось связано с некоторыми хлопотами, мешающими быстро вернуться в наши благословенные степи. Но если великий император пришлет мне два… нет, три возка пороха для салютов и фейерверков, а также даст моим подданным и избранным мною купцам разрешение невозбранно торговать на землях Срединного Царства и свободно посещать и покидать его пределы, мои сотни смогут тут же уйти к родным кочевьям, оставив хлопоты их доверенным торговым гостям. Со своей стороны я готов всеми силами оборонять северные пределы западного Китая и даже возьму на содержание порубежные крепости.