— Я уже сказала, что не совершаю одну и ту же ошибку дважды. На этот раз у меня действительно есть доказательство — длинное письмо, напечатанное Абрамовичем на компьютере за то время, когда он должен был работать. Это письмо я собираюсь отдать знакомому репортеру. Я также собираюсь поделиться с ним своими мыслями о том, что же на самом деле происходило между вами.

— И что с того? Я же сказала полиции, что Дэррил все выдумал. Если выяснится, что Абрамович был гомосексуалистом, то моя история будет выглядеть еще правдоподобнее. Мои показания, — поспешно оговорилась она. — Это только подкрепит мои показания.

— Да. Ну а если в дневнике Абрамовича есть и другая информация? Он написал более тысячи страниц — вполне достаточно, чтобы рассказать и о твоих проблемах с аттестацией, и о том, как он смущался, когда ты пыталась соблазнить его. — Тесс перешла из мира фактов Тадеуша к своему собственному списку предположений, но Ава об этом не знала. — Если ты и не спала с Абрамовичем, то не потому, что плохо старалась. Отель «Ренессанс» — это был отличный ход. Твоя идея, не так ли?

— Вряд ли тебе удастся представить в суде этот его дневник. Мистер О’Нил его не пропустит.

— Отлично, отлично, мисс Хилл. В этом семестре вы заслужили пятерку по уголовному праву. Но в газете это оторвут с руками.

Ава увлеченно занималась юбкой — сначала разгладила ее, затем поправила подол. Тесс ждала. Она училась молчать.

— Слушай, чего тебе надо? — наконец спросила Ава. — Ты можешь разрушить мою жизнь, но Дэррилу это не поможет. Я не убивала Абрамовича. На самом деле, его смерть поставила под угрозу мою карьеру в фирме. Они отдали меня ему, когда я во второй раз провалила аттестацию, потому что полагали, что я протяну не больше года. После его смерти меня могли уволить.

— Но они этого не сделали, и я хочу знать, почему. А еще я хочу, чтобы ты прояснила мне пару моментов. До смерти Абрамовича ты общалась с ним так же, как и все остальные. Ты можешь знать что-то, сама этого не осознавая. Ты помогаешь мне, а я не публикую дневник. По рукам?

Ава осторожно кивнула.

— Итак, вот что мне известно. Год назад ты начала работать в «О’Нил, О’Коннор, О’Нейлл», будучи по уши в долгах. В феврале была аттестация. Ты провалилась. Ты снова проходила ее в июле и снова неудачно. Теперь ты еще больше влезла в долги, потому что не можешь перестать покупать одежду — и потому, что твои навыки магазинных краж ограничиваются мелочевкой — нижним бельем и украшениями.

— Не знаю, почему ты постоянно вспоминаешь о магазинных кражах, я никогда…

— Потом, Ава. Давай не будем отвлекаться. Ты была в отчаянии. Ты решила, что твой единственный шанс остаться в фирме — это соблазнить Абрамовича. Не знаю уж, какие предлоги ты выдумывала, но тебе удалось организовать регулярные встречи с ним в местном отеле. Полагаю, ты думала, что в такой обстановке ему не удастся противостоять твоим чарам. Кстати, как тебе удалось это устроить?

Угрюмо, с недовольной гримасой:

— Он помогал мне готовиться к аттестации. Я сказала, что это единственное место, где нам точно никто не помешает. Он купился.

— Впечатляет. Итак, ты решила, что он твой — остальное лишь дело времени. Но он и пальцем тебя не тронул. Более того, он действительно пытался помочь тебе подготовиться к аттестации, но ведь ты не этого добивалась. Он даже уговаривал тебя не ехать в отпуск с Роком, чтобы еще позаниматься. Он утверждал, что сможет натаскать тебя.

— Я не смогу пройти аттестацию. Я слишком волнуюсь. Это какой-то синдром. Я не виновата. Я ходила к врачу и…

— Разумеется, ты ни в чем не виновата. Ты жертва. Все мы жертвы. Но Абрамович, которому больше нечего было делать, в это не поверил. Он любил юриспруденцию и хотел, чтобы ты тоже ее любила. Держу пари, он сводил тебя с ума, заставляя так усердно трудиться. И ты начала разрабатывать запасной вариант — Симона О’Нила. Если ты спишь с большим боссом, какое тебе дело до маленького? И, кто знает, возможно, тебе удалось бы в итоге пройти аттестацию. Ты же занималась с одним из лучших адвокатов штата.

Но ты была так занята планом A и планом B, что стала забывать о плане C — о своем женихе — симпатичном парне, у которого оказались довольно симпатичные сбережения. Большие сбережения, которых вполне хватило бы, чтобы полностью выплатить студенческий заем и погасить большую часть долга по твоей кредитной карте, если до этого дойдет.

Ава смотрела на городские огни, на гавань.

— Дэррил не был планом, — сказала она мягко, почти печально. — Он был сильный. Мне это нравилось. Я думала, что он может защитить меня. Но он не смог мне помочь. Чтобы жить с ним, я должна была работать. Он зарабатывает меньше пятидесяти тысяч долларов в год. Разве могут два человека прожить на это?

Неплохое выступление, может быть, даже искреннее. Но Тесс это не тронуло.

— Тебе бы пришлось отказаться от пары кожаных диванов, но это не смертельно.

— Дело не только в деньгах. Дэррил вообще не хотел, чтобы я работала. Мы часто ссорились из-за этого. Я так устала ругаться с ним, что даже не возражала, когда Абрамович предложил использовать неделю отпуска для занятий. Я обрадовалась, что у меня появился предлог не видеться с Дэррилом.

Они с Роком ссорились? Забавно, он совсем забыл сообщить ей эту маленькую деталь. Но нужно собраться. Это был сложный момент — нужно было признать, какой умной была Ава и какой она была дурой.

— Но в один прекрасный день появляется какая-то идиотка. — Она передразнила свой собственный голос, срывающийся на фальцет: — «Привет, я частный детектив, и я знаю, что у тебя есть любовник». Разумеется, это неправда. Но ты быстро соображаешь. Ты сразу понимаешь, что случайные факты, которые показались убедительными мне — отель, тайные свидания, — смогут убедить кого угодно. Особенно О’Нила, который проникается к тебе все большей симпатией. В действительности, это может решить все твои проблемы одним махом. Может, тебе удастся получить тепленькое местечко. Может, Абрамовича уволят, а ты получишь еще один шанс. Это был хороший план. А смерть Абрамовича делала его поистине великолепным.

— С чего ты это взяла? — резко спросила Ава, отбросив все бархатные нотки, который использовала, говоря о Роке.

— Если Абрамович умрет, никто не сможет оспорить твои слова, не так ли? Можно предположить, что фирма, которой не нужна огласка, предпочтет откупиться от тебя, если ты согласишься представить прессе более изящную версию событий.

Тесс обвела рукой новую мебель.

Ава вздохнула:

— Ты в чем-то права, но зачем все это? Это не снимает подозрений с Дэррила. Он думал, что Абрамович вынудил меня спать с ним. Он поехал туда и убил его. Не пойми меня неправильно. Я надеюсь, что его оправдают или признают убийство непредумышленным, но я до сих пор думаю, что это сделал он. Честно говоря, страшновато понимать, что я едва не вышла замуж за человека с такой сильной склонностью к насилию.