– Скажи, друг мой Петр, на кой ляд ты ввязываешься в эти игры?

Пьеро непонимающе посмотрел на факс. Потом на Анатолия. Снова на факс. И, наконец, сопоставил изображение с оригиналом. И испугался ещё больше.

– Ты же не разведчик, Петя, – проникновенно надавил Хутчиш. – И не шпион. И не агент. Кто тебе прислал мою карточку?

– Я не знаю… Я его никогда не видел… Мы через Интернет общались… Он попросил меня разыскать вас в Москве… Посулил семьсот баксов…

С каждой фразой голос его становился все тише и тише, пока не превратился в невнятный шепот. Последними разбираемыми словами были: «Я больше не буду…»

Анатолий вздохнул:

– И тебе это надо? Тебе жить надоело? Вот что, друг мой Петр. Мотай-ка ты из города. Немедленно. Дача у тебя есть? Есть. Вот туда и мотай. Домой не заезжай. Мало ли что… Понял? Понял, я спрашиваю?

Он вернул Пьеро фоторобот, вручил конфискованный у г-на самурая Арекино пропуск, объяснил, как найти выход. Отпер и открыл дверь нараспашку.

– Надеюсь, на этот раз ты будешь послушным?

Не веря в спасение, Петя с грацией цапли рванулся прочь. На пороге кабинета притормозил и с надеждой проблеял:

– А вы в спину мне стрелять не будете?..

Ответом ему был несильный пинок в ягодицу.

И Петю как ветром сдуло.

Даже за освобождение не поблагодарил, гад.

Анатолий снова запер дверь и вернулся к файлам. Дневники Вавилова? Придется сидеть, пока не прочитаю эти фотокопии от корки до корки.

Хутчиш понимал, что разгадка где-то рядом. Что все эти файлы имеют непосредственное отношение к разыскиваемой установке Икс, однако найти в них общее звено, увязать их один с другим не мог. Пока не мог. Но ведь если они, файлы, лежат в памяти машины, значит, это кому-нибудь нужно!..

За спиной Хутчиша бесшумно открылась дверь.

28 июля, четверг, 02.14 по московскому времени.

– Ну и за каким чертом мы сюда залезли? – сварливо, как на седьмом месяце беременности, с надрывом поинтересовалась Алиса, в очередной раз откидывая со лба непослушную челку.

Эх, если бы её, отважную, сейчас увидел кто-нибудь из постоянных клиентов бара «Кресты»…

Последние лучи уходящего в западные страны солнца запутались в рыжей гриве, как огоньки именинных свечей в марципановых завитках. Романтичная идиотка. Опять в историю влипла.

– Ты хотела своего Хутчиша грохнуть? – огрызнулся Василий Полосун по кличке Вискас, в очередной раз дуя на обветренные, потерявшие былую чувствительность пальцы. – Вот отсюда и грохнешь. – И полез в карман за очередной спичкой.

Спичками за время знакомства он Алису уже достал. Она не знала, что это не просто дурная привычка. Сплюнув изжеванную стружку, можно по звуку определить расстояние до ближайшего предмета. Да и из чего преграждающий дорогу предмет сделан, опытный человек на слух разберет.

– Нашел его, что ли?

С удивлением Алиса поняла, что боится высоты. Тренироваться, балбесина, следует. И голос соратника, неважно о чем толкующего, был ей необходим, как опора под ногами. Поэтому она не могла молчать – словами отгоняла дрожь.

Балансировать подошвами на ребре металлического уголка было нерадостно. Однако цель оправдывает средства. Вискас был собран, как новоиспеченный студент перед зимней сессией.

– А то! Я, между прочим, сыщик, притом профессиональный, а не «топтун» какой-нибудь. И вовсе не обязан тут с тобой торчать. Нашел – и все. Тьфу.

На очередном шаге нога не нашла опору. Василий с усилием задержал дыхание, глубоко вздохнул, заставляя вернуться на место желудок, изготовившийся выплеснуть содержимое. Разложил нервные клетки по предписанным местам. Уф… теперь можно двигаться дальше. К сожалению, здесь спички были бесполезны, разве что задубевшие пальцы можно размять, пока новую достаешь. Но ведь – черт побери, здесь же, Василий точно помнил, раньше торчал отросток тавра. И где он? То ли спилили расхитители, то ли память прохудилась…

– Ладно-ладно. Только я высоты боюсь без тренировки. И ноготь вот сломала.

Судя по шелесту комбидресса, Алиса, наверное, протянула ноготь под нос помощнику.

– Вниз не смотри, страшно и не будет. А ноготь отрастет. Осторожнее, здесь крепление слабое.

Естественно, девушка тут же посмотрела вниз.

Под ними простирался город. Окрашенный в карминные тона, расчерченный на муаровые прямоугольники крыш, сдобренный зелеными горошинами тополей центр города. Страшно, аж жуть. Кирпично-желтый воздух, перетянутый импрессионистскими венами улиц, напоминал сказки о каналах на поверхности Марса.

Они вскарабкались почти на самую верхушку питерской телебашни, пристегнули страховочные карабины и, усевшись на металлические балки, постарались устроиться с максимально возможным в таких условиях комфортом. Сердца верхолазов тикали, как часовые мины. Вискас откинул капюшон альпинистского пуховика и подставил разгоряченное напрягом лицо ветру, поющему свою грустную песнь о Гайавате в паутине стальных балок.

Внизу, в городе, уже наступила бледная, прозрачная, как корка льда, петербуржская ночь, но здесь, в восьмидесяти метрах над землей, сквозь рваные облака на западе ещё просвечивало солнце.

– Валяй, расшнуровывай свою пушку, – сказал Василий. – Где японское консульство, знаешь?

Про пушку Вискас не шутил. Алиса взяла на дело не обыкновенную СВДшку, а нечто напоминающее противотанковое автоматическое ружье Симонова образца сорок первого года.

– Ну… Вроде вон оно розовеет, километра три-четыре отсюда. Смотри, правильно я показываю?

Алиса вытянула изящную ручку в направлении Мойки. Ее преисполняла благодарность к непутевому партнеру. За то, что деликатно не обращает внимание на смочивший рыжие локоны «испужный» пот, за то, что он есть. Рядом, можно дотянуться рукой и убедиться, что не одна она здесь, на страшной высоте…

– Сама смотри, – отчего-то обиделся Вискас. – Мое дело сторона. Субъект твой в этом консульстве, вот и все. Хочешь – вали его, хочешь – нет. Я свое дело сделал.

Комбинезон монтажника-высотника, который Алиса надела поверх теплого свитера с «оленями», синел на фоне пасмурного неба. Пожав плечами, девушка зубами стянула с руки черную бархатную перчатку – более подходящей амуниции под рукой не оказалось, – скинула с плеча зачехленную В-94[41]и профессионально ловко, этого уж не отнимешь, принялась собирать ее: удлинила приклад стволом, щелкнула казенником, приспособила оптику. Навела перекрестие на розовое здание японского консульства, подкрутила верньер. От ветра ствол тянуло в сторону.