Напавшая на организм слабость была, вероятно, следствием отравления ядовитым газом. Знатнов, если бы и захотел, всё равно никуда не смог бы сейчас удрать. Это заметил его собеседник и удовлетворённо кивнул.

– Итак, – возобновил допрос «крестьянин». – Мне необходимо узнать, где вход в ваше царство. Что его нет, и не было – не утруждай себя, не поверю. Ты ведь не станешь утверждать, что вы пришли сюда только ради того, чтобы забраться в один из боковых входов знаменитой Кунгурской пещеры, ради интереса проползти по коридору, усеянному сталагмитами, чтобы в жуткой пещерной темноте откопать запрятанный кем-то клад?

– Да этот ход тупиковый, – подал голос один из «охотников». – Мы полезли в него только чтобы поймать деда, который нырнул туда чуть раньше и куда-то пропал. А этот за ним. Тоже, наверно, смылся бы, если б Хабибуллин его не мочканул вовремя.

– Вы хорошо провал осмотрели? – озадаченно спросил шеф. – Не мог же этот дед кануть в никуда?!

– Мог! – воскликнул «охотник». – У них там где-то потайной ход имеется. Мы грот до миллиметра осмотрели, – там просто тупик! А тут этот – прям за дедом. Ну, и взяли мы его. Как ход найти – он сам скажет, расколется, если мы очень вежливо попросим.

Последние слова прозвучали с такой ехидной усмешкой, что Знатнов понял: его будут вежливо просить, даже очень вежливо. Это навалилось на него непреодолимой тяжестью, словно плита громадного пресса медленно придавливала к полу и без того ещё не совсем окрепшее тело.

Окружающие жертву «охотники» видели, что дичь никуда не денется и расколется, хочет или не хочет, потому что Шумахер уже вертел в руках электрический разрядник. А против такого аргумента не может устоять никакой самый крепкий человек, если только у него есть ещё нервы. Александр Викторович тоже это понял, поскольку знал убойную силу электроразрядника. Инквизиция в своё время заплатила бы огромную сумму за такое вот садистское изобретение.

Впрочем, истязание электричеством могут, наверное, выдержать только мазохисты. Человек, страдающий этим недугом, будет кайф испытывать от любой боли, от издевательств и истязаний. Не выдержит только одного, если палач откажется его истязать.

К счастью, мазохизмом Знатнов не страдал. Всё же из создавшегося положения выходов практически уже не оставалось, и пресс безысходности всё сильнее прижимал пленника к земле, как будто быть размазанным по металлическому настилу для него было бы лучшим наказанием, чем совершить пляску Витта под ударами разрядника.

Александр Викторович так скукожился, что стал похож на комок человеческой плоти, который только что висел на крюке и вдруг оказался сброшенным на пол. Сидящий в кресле подал знак своим подручным, чтоб те подняли пленника и как следует встряхнули.

Двое «охотников» тут же направились к скорчившемуся на земле человеку. Но в следующее мгновенье произошло нечто невозможное, непредсказуемое. «Комок», ещё недавно бессильно болтавшийся на металлическом крюке, в одну секунду ожил и выстрелил как пружина в сторону сидящего в кресле шефа. Тело Знатнова летело в коротком прыжке по воздуху, будто отбитый теннисной ракеткой мяч.

Наблюдающая это аудитория ничего и сообразить не успела, как ноги Знатнова впечатались в грудь и лицо шефа. Кресло вместе с ним опрокинулось, а пленник, оказавшийся не на шутку прыгучим, кубарем отлетел к стене, ударился о лестницу, уходящую вверх, в непроглядную темноту, и так же ловко, как в подземелье, принялся карабкаться по лестнице.

Если там, на высоте, кто-то есть, то забраться туда беглецу просто не дадут.

Повториться может прежний сюжет, что и в шахте. А здесь высота много больше. Рухнув оттуда – уж точно костей не соберёшь.

Но на этот раз Фортуна оказалась благосклоннее. Знатнов благополучно вылез на площадку какого-то строительного грота. Прожектора, светящие снизу, давали мало света, но самое главное, здесь никого не было! Пока никого. Оставалось узнать, что это за площадка и куда она ведёт?

Ответ пришёл почти сразу: площадка вырубалась в базальтовой скале искусственно. Инструменты валялись здесь же, среди вёдер, кирок, отбойных молотков был даже карбидный фонарь – для шахтёра хорошее освещение. А электричество, вероятно, позаимствовано от какой-нибудь ближайшей ЛЭП. На Урале этого добра хватает. Площадка служила также опорой двутавру, по которому шнырял тельфер. Скорее всего, вырубленная порода спускалась вниз. Оттуда сейчас доносились крик кодлы «охотников» по поводу беглеца. В выражениях они не стеснялись.

Знатнов обернулся к лестнице. По ней уже кто-то поднимался, напялив на голову защитный короб. Александр Викторович огляделся. Ничего существенно тяжёлого под руками не оказалось. Из инструментов сгодились бы только пара кирок, да и то для ближнего боя. Разве что отбойником швырнуть в новоявленного штурмовика?

Недолго думая, он так и сделал, но тяжёлый отбойный молоток отлетел от надетого на голову металлического короба, словно мелкий камушек от пуленепробиваемой каски. Да уж, хорошего мало!

А штурмовик медленно, но уверенно полз вверх. Ещё несколько минут, и он точно заберётся в этот не совсем обычный забой. Под металлическим коробом у него явно имеется оружие, иначе отморозок не лез бы так упорно.

Знатнов вооружился киркой и принялся ждать подползающего противника. Наверное, он так медленно поднимается потому, что короб тяжелый и практически непробиваемый?

Снова выглянув из-за массивной лестничной площадки, наглухо подогнанной к скале забойными костылями, Александр Викторович увидел, что короб, под которым прятался штурмовик, с боков имеет колёсики, вставленные в боковые поручи лестницы. То есть этот короб служил как строительный подъёмник, просто его сейчас опрокинули вверх тормашками. Интересно, а где у подъёмника «тормашки», если таковые имеются?..

Но эти пустые мысли не задержались в голове беглеца, потому как надо было что-то срочно придумывать. Вдруг откуда-то сзади, казалось, из самой скалы, раздался удивительно знакомый голос:

Знатнов вспомнил: такие же слова волхования произносил старец перед тем, как появился переходный мост через нуль-пространство прямо в середину Уральских гор. Но голос, речитативом выводивший волхование, ни чуточки не походил на дребезжащий голос Смарагда. Сейчас эти слова повторял явно какой-то мальчуган. Только где он? Ведь забой на верхотуре был очень мал и в скалах никаких щелей Знатнов не заметил! Может, просто показалось?

Мальчишеский голос зазвенел снова уже громче и уверенней. Вдруг откуда-то прямо из стены появился малец и прямиком зашагал через разбросанные инструменты к Александру Викторовичу.

– Здрави будь, болярин, – поклонился мальчик. – Проведать пришёл, не достали тебя чужие?