Она стояла перед ним совершенно обнаженная. Он поднял с пола ее сорочку и прижал к лицу, жадно вдыхая нежный аромат. Было все же еще не слишком поздно. Он все еще мог остановиться...

– Мэтью? – Шепот ее был завораживающим, многообещающим. – Мне нужна бумага с вашей подписью о том, что Лиза свободна.

Чтобы взять блокнот, ему пришлось переложить ее подвязки в виде вышитых ленточек из зеленого шелка. В блокноте был его особый тайный список. Дьявольский список! Он перевернул страницы, на которых было записано имя Лизы, а также и самой Сары, и, найдя чистую страницу, вырвал ее. Трясущейся рукой он поднял ручку, и она видела, как он пишет.

– Где гарантии, что вы исполните свое обещание? – Законник в ее душе нашептывал предостережения прямо в уши Хопкинсу. – Вы можете сохранить мои подвязки. Держите их в заложниках. – Она подняла руки, и он увидел, как рассыпалась тяжелая волна волос по ее спине.

Застонав, он протянул руки, крепко прижал ее к себе и спрятал лицо в этой роскошной, золотистой, мягкой гриве, чувствуя, как ее грудь прижалась к его груди.

Мэтью проснулся с криком ужаса и заметался на постели. Лихорадка его возобновилась, и он чувствовал, как по телу струится пот. Встав на ноги, тяжело кашляя, он повернулся, чтобы взглянуть на кровать. Она была пуста. В течение нескольких минут в тайных уголках его сознания все еще оставался соблазнительный сон, но потом, когда он обессиленно упал на колени, сон растаял, был смыт слезами горечи и стыда.

Майк проснулся с испариной на лице, судорожно смяв в кулаках бумаги на столе. Со стоном он распрямился, четко помня каждую деталь сновидения. Обоих «снов». О Господи, что с ним происходило?!

«Господи Иисусе, не оставь меня, Господи Иисусе, Ты – во мне».

Он пошел в кухню и залпом выпил стакан воды, затем вышел из дома. Почти ничего не сознавая, он направился к дому Лизы.

Когда он постучал в дверь, никто не отозвался. Минуту он стоял, прислушиваясь к тишине, повернулся, чтобы уйти, и увидел Эмму, входящую в калитку.

Вид ее во плоти заставил его затаить дыхание. Почему, чего ради он сюда пришел?!

– Я уйду, если вы заняты, – неуклюже оправдался он. – Просто решил: дай-ка зайду. Все равно шел мимо, – смущенно улыбнулся Майкл.

«Убей ведьму!»

Шепот в его голове был очень тихим, почти неслышным.

Она улыбнулась:

– Пожалуйста, входите.

В гостиной Эмма вдруг повернулась к нему лицом.

– Вы все еще охотитесь за ведьмами?

Он остолбенел.

Между ними повисло молчание.

– Что такое, Майк? Что-то не так? – тревожно спросила она.

Без льющихся в окна солнечных лучей в гостиной было холодно и темно.

Что он тут делает? Он уставился на нее, стараясь представить ее себе обнаженной, играющей парой шелковых зеленых подвязок...

– Почему вдруг вы спросили о ведьмах?

– Мы с вами разговаривали о Линдси, когда виделись в последний раз.

– Конечно. – Он с облегчением улыбнулся. На миг он испугался, что она читает его мысли.

Эмма жестом предложила ему сесть на диван.

– Чем могу помочь? – спросила она.

Осторожно присев на диван, он наклонился, сомкнув руки на коленях.

– Не уверен, что вы можете помочь. – Слова прозвучали с неожиданной иронией.

Она ждала.

А он не представлял, что еще сказать. Когда пауза затянулась, он заметил, как она напряглась.

– Послушайте, Майк! У меня было тяжелое утро. Только что я была в «Оверли-Холл», и полковник Лоусон меня даже на порог не пустил, «позволил» разглядывать дом сквозь запертые ворота! Он заставил меня почувствовать себя ниже травы! – Она жестом показала, как мало он ее уважал. – Мама сегодня рассказала мне, что мои предки жили в том доме триста лет тому назад. Я хотела просто взглянуть. Он не должен был так мне грубить! А теперь появляетесь вы и глядите на меня, словно я – жаба и только что выползла из-под колоды какой-нибудь! Что происходит? Зачем вы пришли?

Он сделал глубокий вдох, откровенно собираясь с силами, отчаянно подыскивая слова.

– Просто я подумал: вам надо бы знать, что мне еще не удалось поговорить с Линдси, хотя я собирался сделать это как можно скорее. Думал, не будете ли вы возражать, если я упомяну ваше... участие?

– Но я ни в чем не участвую! – Она рассердилась. Теплота его и юмор, которые он продемонстрировал ей в кафе, куда-то исчезли. Он выглядел растерянным, и она отреагировала на это с неприязнью. – Пожалуйста, вообще не упоминайте обо мне! Я с ней виделась, мы вчера выпили по чашке кофе. Поговорили. То, что она делает или не делает в связи со своими верованиями, меня никак не касается, и, при всем моем уважении, не думаю, что это касается и вас! Быть членом англиканской церкви не является обязанностью, не так ли?

Майк взглянул на нее и наконец-то улыбнулся. Он не сознавал, как он стал красив, когда озабоченность сошла с его лица.

– Нет, конечно, нет.

Умиротворить ее было непросто.

– Тогда я не понимаю, зачем вам вообще надо вмешиваться?

– Потому что подобная дьявольщина – это тоже моя работа. – Он помолчал. – Догадываюсь, что на церковном дворе больше ничего не происходило?

– Нет, и я обещала Линдси, что больше никогда не пойду туда. – Она изобразила отвращение.

– Не возражаете, если я спрошу: что вы о ней думаете?

– Трудно сказать. Ее не так-то просто понять. Она словно постоянно обороняется от кого-то и почему-то воспринимает меня как врага. – Эмма пожала плечами. – Думаю, что я лучше воздержусь от всяких оценок. Когда вы встретитесь с ней, у вас сложится собственное мнение.

Он с минуту смотрел ей в глаза. У нее были очень красивые глаза, те самые глаза, которые он видел во сне.

«Господи Иисусе, не оставь меня, Господи Иисусе, Ты – во мне...»

Теперь Эмма улыбалась. Это была теплая, сексуальная улыбка, которую Майк находил очень привлекательной.

– Майк, здесь холодно. – Она вдруг смягчилась. – Не хотите пройти в кухню, и я сварю кофе? Там теплее. Здесь как-то очень официально. – Она смущенно пожала плечами.

«Не принимай приглашение. Это дьявольский дом. Здесь опасно».

Но этот внутренний голос принадлежал не ему. Майк почувствовал напряжение от волнения. Дом прекрасный, и Эмма – прекрасный человек.

– Майк? – Она встала. Ее улыбка растаяла, и она выглядела озадаченной.

– Простите! – Он вскочил. – О да, спасибо. Было бы отлично.

«Господи Иисусе, не оставь меня».

– Вы сказали, ваша семья из «Оверли-Холл»? – Название конечно же знакомое. Он знал полковника Лоусона. После первой встречи с ним в аллее Майк к нему зашел, но полковник сухо выпроводил его. Майк прошел за Эммой в прихожую.