– Они были выловлены частями, – объяснил Клокс. – Порублены на куски.

– А третий случай? – спросил Мадр.

– Четыре года назад, – ответил Клокс. – Мы как раз с тобой ехали в Дрохайт, чтобы разобраться с делом имни. Навигация началась на Курсе, хотя льда в том году не было, и первое же судно, что пристало к Бейнской заветри, есть там одна деревенька на Лысом холме, не обнаружило никого. Вся деревня и кузница неподалеку были сожжены. Жители – перебиты. Больше ста пятидесяти костяков нашли тэрские стражники. Но, как водится, опоздали, тлен не пощадил плоть погибших. Хотя две вещи они установили с точностью. Люди были порублены и погибших было больше, чем жителей деревни, на три с лишним десятка человек.

– Я помню это донесение, – сказал Мадр. – Весь излишек трупов образовался возле кузницы. Думаешь, везде отметился нож Дайреда?

– Не знаю, – задумался Клокс. – Дело вообще мутное. Ничего о нем неизвестно.

– Значит так, – принялся загибать пальцы Дойтен. – Вы уж не обижайтесь, я все в одну кучу свалю. Полторы тысячи лет назад случился первый обряд в Нечи.

– Первый известный нам обряд, – уточнил Мадр.

– Хорошо, – кивнул Дойтен. – Двенадцать лет назад – Гар. Хотя такой резни не было. Через год – эта деревня Кин Клойч. Там и пожарище, и резня, даже если считать ею пытки. Еще через год – эта ерунда на Курсе. Честно сказать, боюсь, что мисканцы утопли не просто так. Не удивлюсь, если порезаны и порублены до одного и так свалены в трюм. Потом четыре года назад эта ерунда на Бейнской заветри. И вот – угольный поселок. Где следующая беда?

– Я не провидец, – покачал головой Клокс.

– Подгорает как будто что-то, – подал тихий голос Тусус. – Полторы тысячи лет назад – один случай, а за последние двенадцать – пять. Что это все значит?

Ему никто не ответил.

Зима уже подходила к середине, когда на горном плато, как раз на краю пропасти, за которой высилась залепленная навалившим снегом проклятая крепость Стебли, появился всадник с уже заживающим от обморожения лицом. Приблизившись к узкому каменному пути, что вился по столь же узкой каменной гряде ко входу в крепость, он мгновение вглядывался в безмолвные башни крепости, затем развернулся к занесенной снегом, стоявшей тут же, у начала пути избе, спрыгнул с лошади и постучал кулаком в низкую дверь. Вскоре на пороге появился заспанный клыкастый. Увидев гостя, он переменился в лице и попытался было захлопнуть дверь, но гость удержал ее и нехорошо засмеялся:

– Ты удивляешь меня, Дуруп. Неужели ты думаешь, что эта дверь меня остановит? Кто еще в доме?

– Гирек и хозяин – Тид, – проблеял Дуруп. – Старик-сторож. Присматривает за постройкой. Что у тебя с лицом, Дейк?

– Уснул у костра, – ответил гость. – Я смотрю, сестричка моя никак не угомонится? Вовсе обезумела? Как вы должны были его убить?

– Из самострела, – поморщился Дуруп. – Если, конечно, он проскочит. А так-то связать и доставить к Алаин. Но она согласна была бы и на мертвого.

– Выходит, в обозе его не было? – спросил Дейк.

– Нет, – замотал головой Дуруп. – Кули с рыбой маленькие, их тут перегружали на лошадей с подвод. Не было там мальчишки.

– Ясно, – кивнул Дейк. – А ну-ка, зови сюда Гирека. Да чтоб в полной выкладке. Где лошади?

– В пристройке, – задрожал Дуруп.

– Сделай так, чтобы в дом вам возвращаться не пришлось, – посоветовал Дейк. – И не трясись. Не будешь дурить, останешься жив. И скажи этому хозяину, чтобы не высовывался, если жить хочет, пока не уедем. Быстро!

– Понял! – скрылся в темных сенях клыкастый.

Не прошло и пары минут, как на крыльце показались оба. Гирек, хотя и выглядел побледневшим, спокойно кивнул Дейку, обогнул дом и через еще пару минут вывел двух оседланных лошадей. Дуруп все это время маялся на крыльце.

– Как сумел так быстро управиться? – спросил Дейк.

– Дед помог, – неохотно ответил Гирек. – Из дома есть проход в пристройку. Он понятливый, не высунется, пока мы не уедем.

– Я, смотрю, ты тоже понятливый, – кивнул Дейк и, развернувшись, ударил Дурупа кулаком в лицо. Тот рухнул без чувств, едва не вышибив головой дверь. Из сломанного носа поползла кровь.

– Зачем? – хмуро спросил Гирек.

– Хочешь избавиться от лишних ушей, бей в нос, – хохотнул Дейк.

– Мои уши, выходит, не лишние? – буркнул Гирек.

– Нет, – покачал головой Дейк. – Но не ты будешь слушать ими.

– А кт… – попытался спросить Гирек, но вдруг замер, изогнулся, выпучил глаза и, странно удлинившись ростом, прошипел. – Что собираешься делать, Дейк.

– Даже не знаю, – преклонил колено перед Гиреком гость. – Он жив?

– Да, – кивнул Гирек. – Будь он мертв, я бы почувствовал.

– Что его скрывает? – спросил Дейк.

– И этого я тоже пока не знаю, – ответил Гирек. – Хотя по-настоящему удивлен. Но это не так уж важно. В этой земле много драгоценных вещиц.

– Если бы в земле… – поморщился Дейк. – Я хочу убрать этих недоумков отсюда. Не знаю, удастся ли образумить мою сестричку, она, похоже, закусила удила, но Тис должен оказаться в Стеблях. А там как пойдет.

– Ты думаешь, этот росток будет плодоносить по замыслу Олса? – спросил Гирек.

– Не знаю, – признался Дейк. – Да и не все замыслы мне известны. И не все ростки. Не все ли равно? Главное, что он должен оказаться в Стеблях. Я делаю то, что мне поручено. Тем более, что он почти добрался сюда. Думаю, он где-то неподалеку. Выжидает.

– Он знает? – спросил Гирек.

– Вряд ли, – задумался Дейк. – Когда его родители были убиты, ему не было и шести лет. Маловато для того, чтобы уяснить что-то. Да и что он может знать? Даже я мало что знаю о нем.

– Он удивил тебя, – понял Гирек. – И похоже, что раздосадовал.

– Не без этого, – признался Дейк. – Я так и не узнал, под какой личиной он скрывался в Дрохайте. Можно было опросить мешочников, но я не хотел облегчать себе задачу, и просчитался. Хотя, думаю, это и к лучшему. В любом случае, я позабавился. Но склонен думать, что Тису на удивление повезло. Даже с учетом того, что я знаю, кто его мать и кто его отец, он всего лишь ребенок… Впрочем везение следует оценивать в конце жизни, а не в самом ее начале. Я не слишком болтлив?

– Терпимо, – скривил губы в улыбке Гирек.

– Когда я снова смогу говорить с тобой, Тогхай?

– Не скоро, – ответил Гирек. – Но, возможно, ты увидишь меня во плоти. Запомни главное и передай это Олсу – больше не нужно поить меня кровью. У вас много работы, которая потребует нескольких лет труда, я тоже буду ею занят, не отвлекайте меня. И не нужно опекать Стебли. Закваска брошена. Следует оставить ее в тепле. Если же Алаин хочет сломать себе шею, пусть попробует. Не сдерживай ее. Чем сильнее она старается, тем больше веры нашему семени. Если же она добьется своего, значит, мы поставили не на того.