капитаном Мокрецовым расставили бойцов, не раздалось ни одного голоса. Холодея от предчувствия, он побрел туда.

Бойцы находились на своих позициях. Но они уже ничем не могли ему помочь. Все пятеро были заколоты одинаково – ударом кинжала в сердце. И никто как будто бы и не пытался оказать сопротивление. Словно находились в глубоком сне…

Он застонал и рухнул на колени:

– Какой я дурак… господи-и-и-и!

Ведь он и сам едва не поддался чарам того странного монаха и лишь чудом не заснул! А в то время немцы ходили по кустам и…

Размазывая слезы по лицу, он подобрал за ремень автомат и побрел осматривать места засады. Так он нашел бездыханные тела и всех остальных. Капитан Мокрецов лежал там же, где они и расстались. На его выгоревшей гимнастерке темнело бурое пятно, но лицо при этом выражало такую неземную радость, будто в последний миг своей жизни он наконец встретился со своей Оленькой.

Глава 16

СССР, Кольский полуостров. Ловозерская тундра. 15 августа 1941 года

Тиканье часового механизма, отсчитывающего последние мгновения перед взрывом, пульсировало в нем с каждым ударом сердца, но путь наверх преграждал этот невесть откуда взявшийся русский капитан. Кляня себя за неосмотрительность, Шорнборн судорожно пытался придумать что-то спасительное, но в ушах все отчетливее раздавалось парализующее мозг тиканье.

– Господин Шорнборн, вы уж не корите себя за неосторожность! Я-то за вами уже давненько наблюдаю.

«Он что, мысли мои читает?! Но мне надо наверх! Наверх? А как же… Персей!»

– Капитан, а что, если нашу беседу мы продолжим после того, как я поднимусь к вам?

– Ну уж нет! Спускайтесь-ка вы обратно вниз! Очень уж мне интересно стало, что у вас в той расщелине сокрыто. Там что – пещера? Еще один ваш схрон?

Шорнборн с сосредоточенным видом молчал. «Если «Персей» принял решение, то его нужно выполнять…»

– Спускайтесь вниз, Шорнборн! А то я вас быстро вылечу, и от всех болезней сразу. – В голосе капитана зазвучали металлические нотки.

«Ну что же, добро пожаловать в мышеловку, господин капитан! Но сколько еще осталось до взрыва? Минута? Меньше? Э-э-эх…»

Шорнборн поспешил назад.

– Вы куда так разогнались, Вильгельм?! Фокусничать в пещере не советую! У меня граната! Полагаю, вам известно, что представляет ее взрыв в замкнутом пространстве?

Эти слова капитана донеслись до Шорнборна, когда он уже практически вбегал в подземелье. Он нырнул в проем, и следом сзади мелькнула тень:

– Стоять на месте, Шорнборн! Стреляю!

Выстрел получился раскатисто громким, и пуля тотчас вжикнула по каменной стене над его головой, обдав россыпью искр и каменной пыли. Но Шорнборн и не думал убегать. Он занял позицию именно в той точке, где и запланировал. Шаги капитана быстро приближались. «Пора! Эх, Персей…» Шорнборн втянул в плечи голову и метнулся к этому въедливому русскому.

Капитан попробовал было увернуться и ухватился за куртку Шорнборна. Раздался треск разрываемой ткани, но обер-лейтенант обрушился на русского всем весом, сшиб его с ног, и они оба рухнули рядом с заминированным штабелем. Больно ударившись о камни, Шорнборн тут же вскочил. Русский лежал под штабелем. Зажав в одной руке пистолет, а в другой выдранный с «мясом» клапан его нагрудного кармана, он не подавал никаких признаков жизни.

Персей гений!!! Мышеловка захлопнулась… Шорнборн потянулся за оружием капитана, но ему вдруг послышалось тиканье часового механизма, и, мгновенно опомнившись, он рванул в глубь подземелья…

Капитан Архипов застал Шорнборна врасплох вовсе не случайно.

Оставив пещеру с покойным обер-фельдфебелем, Архипов с лейтенантом Болотниковым, радистом и двумя бойцами поспешили догонять группу комбата Мокрецова, ушедшего вперед по следу Шульги. Следуя друг за другом, они поднялись на Нинчурт, и Архипов, шедший впереди, увидел за поворотом эту елочку с трепыхавшейся на ветру ленточкой.

«Молодец комбат! – подумал он. – Оставил весточку от Шульги…» Архипов высунул голову из-за скалы, осмотрелся и тотчас рухнул на землю. Он едва успел махнуть своим рукой, чтобы не высовывались. Фигура во вражеской камуфлированной куртке без лишних движений выросла в двух десятках шагов от них по другую сторону обрыва и застыла среди россыпи каменных плит. Если бы не длинная тень, отброшенная солнцем на плиты, Архипову ни за что бы его не заметить! И ему еще повезло, что он вовремя среагировал, иначе немец срезал бы его одной очередью.

Немец был чрезвычайно осторожен. Долгую минуту он стоял среди плит, наблюдая за местностью. И только после этого, аккуратно ступая меж камней альпинистскими ботинками, двинулся к обрыву. Перебравшись на их сторону, немец присел у обрыва на