Они вышли на ступеньки у входа, и Сашка решил пока не отпускать новообретенного знакомого. Такая замечательная возможность порасспрашивать о делах прошлых и настоящих. Да и обстановка располагала. Парню явно не слишком хотелось возвращаться назад и перекладывать бумажки. На улице лето, кругом зелень и тепло. Девушки опять же в коротких платьицах, а тут сиди и ставь галочки в анкете очередного абитуриента.

— А отметить поступление у тебя время есть?

— Ты же знаешь, — неуверенно сказал Павел, — я не люблю напиваться. И ничего в этом странного не вижу.

— Но от приличного пива не откажешься? Есть в окрестностях забегаловка? Сегодня у меня праздник! Или нет, в чешский бар пошли, как его там: «У Швейка».

Данную достопримечательность Сашка успел обнаружить, рыская по городу в поисках собственной квартиры. И то и другое находилось почти в центре. Заходить не стал, не до того было. Зато сейчас самое время. В Прагу уже не попасть в ближайшие годы, а в чешский бар имеет смысл.

— Я не настолько богат, — выворачивая пустой карман для обозрения, сознался Павел.

— Приглашаю. Раз в году можно, последний раз я отрывался на Новый год. Отказа не принимаю. Я тебя накормлю, напою, а ты мне поведаешь о делах местных. Оторвался я от здешней жизни. Вон, — показал, — на машине прокатимся. Сходи, отпросись. Не каждый день случается.

Тут он бил наверняка. Впечатление достаточно четкое. Стеснительный тюфяк, на котором все старательно ездят. От начальства до сокурсников. Недаром вместо сачкования по месту жительства в приемной комиссии заседает. Общественная нагрузка всегда валится на самых честолюбивых, желающих продвинуться, и таких вот безответных.

Еще и не виделись три года — любые непонятки легко спишутся за счет нахождения в местах чужедальних и на армейские заскоки. Самое то для тихого врастания в студенчество и консультаций.

Сам бар был расположен в подвальном этаже, но посетители внутри не задерживались. Неизвестно как зимой, а летом душно. Поэтому все моментально перебирались на летнюю террасу наружу. Глазеть на прохожих — замечательное занятие в ожидании официанта, и не так скучно. Тем не менее и там тоже было не слишком людно. Коммерческие заведения очередями редко отличаются. Сюда заворачивают по большим праздникам: уж очень цены бьют по карману.

Зато и ждать долго не пришлось. Минут десять — и все заказанное очутилось на легком деревянном столе. Чешский бар — это отнюдь не стандартная стекляшка с разбавленным напитком и сушеной воблой, принесенной с собой. Подозрительных бутербродов тоже не имеется. Практически ресторан с меню.

Павел молчал, выбитый из колеи всем происходящим. Его жутко впечатлил «Русич». Пришлось даже сказать, что машина не вполне Сашкина. Его женщины. Оказалось еще хуже. Павел теперь смотрел с восхищением во взоре. Судя по всему, со слабым полом отношения у вечного отличника не складывались. Слишком стеснительный.

— Фирменный салат, — сообщил с гордостью официант, выставляя на столик тарелки.

По виду блюдо относилось к хорошо известному всем жителям СССР оливье. Берешь остатки от всего на свете: картошку, вареную колбасу, яйца, соленые огурцы, зеленый горошек и вообще все, что осталось в холодильнике, режешь мелкими кусочками, тщательно перемешиваешь и заливаешь майонезом. Прекрасная закуска. Тут еще присутствовала редиска с горчицей, и на вкус вполне оригинально.

— Что ты так смотришь подозрительно?

— И здесь профанация, — с тяжким вздохом поделился Павел. — В правильную рецептуру оливье должны входить рябчики, телячий язык, паюсная икра и отварные раки с пикулями.

— Пикули — это что? — подозрительно спросил Сашка.

— Смесь разнообразных овощей. Баклажаны и цветную капусту здесь и вовсе не достать. Еще и готовить надо уметь. Не просто сварил и в кучу.

— Ясно, — согласился Сашка. — Книга о «Здоровой пище». Издание девятьсот лохматого. Для обычных людей дворянского происхождения. Ты реально когда паюсную икру в последний раз употреблял? А рябчиков? Наверняка вареную картошку в общежитии за счастье считаешь. Или у вас в Праге не только буржуи рябчиков с ананасами употребляют?

— Между прочим, — наваливая себе полную тарелку раскритикованного салата, поделился Павел, — снабжение у нас гораздо лучше здешнего. Европа! В Новосибирске давно уже талоны на масло, мясо, колбасу и сахар ввели. Должен помнить. А в прошлом году еще и на яйца, мыло и стиральный порошок. Одна радость: перебои в поставках прекратились. Хотя купить можно, вот в таком коммерческом за две цены, да стипендия не позволяет.

Ну это не новость, отметил Сашка. В Верном тоже половина продуктов по талонам. Как завезут, так очередь на три километра. Впрочем, для него было проще. Блат — великое дело.

— Зато НГУ ваш Пражский кроет легко, — сказал вслух. Обсуждать сложности снабжения желания не было. Надоели эти вечные разговоры, и интересовало его в данный момент совсем другое. — И посмотри на стол. Идеальное место — уютно, приятно и вкусно кормят.

На отдельной тарелке лежал теплый хлеб, не иначе испеченный только что, и отдельно благоухало «жаркое по-домашнему». В глиняном горшке мясо, картошка и лук. И все это залито соусом. Что в него входит, Сашка не понял, но понравилось.

— Жаль, — отодвигая тарелку, сознался, — не часто бывает. А скоро совсем не будет.

— Это почему?

— Потому что стипендия сорок пять рубликов, а оплачиваемый отпуск по беременности и родам — пятьдесят шесть плюс пятьдесят шесть дней (до родов и после). Плюс можно с ребенком сидеть до года без оплаты, с сохранением места. А жить на что? Детям не объяснишь про отсутствие денег. Они кушать просят. Перейду на картошку в мундирах. Ее для того и придумали, чтобы бедный хоть с кого одежку снять мог. У самого давно отсутствует. В комиссионку отнес.

Павел отложил вилку с грустным выражением лица.

— Брось! — усмехаясь, сказал Сашка. — Лишних три рубля погоды не сделают. Загоню «Русич» — на пару лет хватит. Или на вечерне-заочный переведусь. Работать пойду. Вполне на хлеб с маслом хватает.

— Деньги не главное. После получения диплома и категория другая, и возможности намного больше. Да и не деньги это — сто рублей.

— Потому и поступал. А дальше жизнь покажет. Думать надо на пару ходов вперед, не заглядывая за горизонт. Все равно правильного ответа нет. Его ни у кого нет. Вот и выходит: лучше выкладываться на всю в каждый момент времени, не откладывая какое-либо дело на следующий раз. Если не сделать сразу, то в будущем появится меньше шансов данное дело когда-нибудь вообще закончить. По мне, лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть. А ныть и жаловаться задним числом смысла никакого. Сам решил — сам сделал. Себя и обвиняй.

— Это ты про армию?

— В том числе. На чужих ошибках никто не учится. Даже на своих не любят. Вот и послушай один раз. Захочешь, мимо ушей пропустишь, а лучше все-таки усвой на будущее. Не жалей и не завидуй, глядя на дураков вроде меня. Мне повезло. Наверное, я счастливчик. Даже Галю встретил, чего в другой ситуации могло и не произойти. А бывает совсем по-другому. Слишком я много насмотрелся. Никогда, — сказал с нажимом, — никуда не просись добровольцем. Не стоят того «сопли» на погоны. И звездочки не стоят. И государственные награды, вкупе с повышением категории, не стоят. Ничего хорошего там, куда вызывают, тебя не ждет. Хочешь выжить — не высовывайся. Понадобится — назначат и мнения не спросят. Вот тогда не зевай, а проявлять энтузиазм предоставь другим.