но сейчас мне было все равно. Она сидела со мной, нервно ерзая, но твердо решив быть рядом — потому что так нужно было мне. Сердце у меня разрывалось от благодарности за ее силу и за ее любовь, которые удерживали ее здесь, хотя, я уверена, она предпочла бы находиться где-нибудь в другом месте.

Пока мы ждали, я вдруг подумала, что скоро впервые увижу своих родителей в одном месте. Я несколько раз слышала, как они разговаривали по телефону. И даже читала письма от него к ней, тщательно спрятанные или убранные на хранение. Отец всегда говорил или писал о том, как сильно любит маму, а мама никогда не говорила о нем дурно. Тем не менее между ними всегда ощущалась какая-то боль. Он предал ее, предал всех нас, и его возвращение не служило ему оправданием. Прежде чем между нами установятся настоящие или хотя бы значащие связи, нам всем нужно было так много сказать друг другу, так много объяснить и простить. Сегодня было только начало.

Мы с мамой, тетей и дядей сидели и разговаривали уже больше часа, когда услышали, как открывается дверь гаража. Я встала — отец не знал, что я тоже буду здесь. Он даже не знал, что я приехала встречать его. Не было никакой причины вставать, но я все равно встала.

Мне хотелось быть первой, кого он увидит, — так и получилось.

Он молча подошел ко мне, обнял и поцеловал в висок.

Тетя, за несколько минут до этого совершенно спокойная, заплакала и принялась повторять: «Спасибо, Бог-Отец! Спасибо Тебе, Иисус!» Дядя Кларенс достал свой телефон и сделал десятки фотографий. Он тут же отправил мне их — я поняла это, когда в кармане у меня зажужжало. Через пару минут у меня было почти сто фотографий этого момента, нашего воссоединения и знакомства заново. Больше наших совместных фотографий, чем у меня было за всю жизнь.

Я посмотрела на своего отца, и на мгновение мне показалось, что это мое отражение. Я первой уехала от своей дружной семьи, и мне казалось, будто я отказалась от части себя. Моя жизнь поделилась на «до» и «после». На то, какой я была сейчас и какой меня помнили родные, — но все это было полуправдой. Где-то посреди этой путаницы находилась любимая девочка моего отца.

Не мне было прощать его за содеянное. Но мой отец — часть меня, и я не могла от этого отвернуться. Я не могла отвернуться от него. И не хотела.

Мы смотрели друг на друга, размышляя, какие мы на самом деле, с нетерпением ожидая возможности это узнать. Нам не было легко друг с другом, нам предстояло вместе проложить новую дорогу, и я хотела проделать этот путь вместе с ним, оставаясь такой, какая есть на самом деле. Такой, какой была всегда.

— Привет, папа, — сказала я, ощущая, как по моему лицу скатывается первая слеза.

Он притянул меня к себе. Я прижалась щекой к его груди, вдохнула на четыре секунды, задержала дыхание на семь секунд и выдохнула на восемь.

Это был мой отец, а я была его дочерью. Уже неплохое начало.

Тетя позади нас выкрикнула:

— Бог всеблаг!

Благодарности

Поблагодарить каждого человека, который помог мне обрести себя к этому моменту, невозможно, но для начала будет неплохо хотя бы попытаться.

Брин Кларк, мой редактор, совершила грубую ошибку, установив идеальный баланс между поощрением и вызовом, и теперь она не избавится от меня никогда. Спасибо вам за ваше терпение и ваш блестящий вклад. Спасибо моим редакционным, маркетинговым и рекламным командам во Flatiron Books и An Oprah Book (спасибо, Опра!). Это был мой издательский дебют, и вы все установили планку, которую мало кто может преодолеть. И огромное спасибо моему замечательному агенту Марии Масси, которая знала, что я достойна фантастического переживания от первой книги, и сделала все возможное, чтобы я получила именно такой опыт. Спасибо компании Hedgebrook за писательскую резиденцию, которая предоставила мне в буквальном смысле место для завершения работы над первым вариантом книги.

Спасибо моим матери и отцу за то, что любите меня так, как умеете, и за то, что продолжаете расти. Ваша вера заставляет меня сильнее верить в себя. Спасибо моим братьям и сестре, которые остаются лучшими людьми на свете. Не знаю, как мне повезло быть с вами в таком близком родстве, но я очень польщена и очень благодарна судьбе. Я всегда на вашей стороне. Спасибо Билли, моей бабушке, и всем тем историям, которые она оставила мне для рассказов.

Спасибо моей семье из Манси — Митчу, Бекки, Чарли и Уилсону. Спасибо друзьям и любимым, которые по жизни вместе со мной, — Эшли Хендерсон, Спенсеру Макнелли, Шарле Ервуд, Даниэлю Догерти, Даниэлю Хосе Олдеру, Эрику Батлеру, Тренту Макфоллсу, Сулейке Джауад, Джилл Кристман, Кэти Дэй, Энджел Нэфис, Шире Эрлихман, Рейчел Сайм, Дайане Сенат, Зади Смит, Стиви Ваггонеру, Тайсону Моллисону и Бретту Таббсу. И, конечно, Роксане Гей, моей подруге, наставнице и самой яркой звезде. Спасибо тебе, подруга, за то, что расчистила путь.

Аминату Соу, Гленнон Дойл, Саид Джонс, Айзек Фицджеральд, Лори Халс Андерсон и Джон Грин! Спасибо вам за добрые слова об этой книге, моей истории, прежде чем она вышла в свет. Благодаря вам я стала гораздо меньше бояться и мне гораздо сильнее захотелось поделиться своей работой.

И последнее, но не менее важное: спасибо тебе, Келли Глен Стейси, за то, что ты так замечательно любишь меня и оставляешь достаточно места для меня самой, чтобы я научилась любить себя так же сильно. Спасибо, что перестроил свою жизнь, чтобы позволить мне осуществить мою мечту, и за то, что поддерживал меня на каждом шагу. Все становится лучше, когда я с тобой и когда ты здесь со мной.

Об авторе

Эшли Си Форд — автор и внештатный редактор статей для Teen Vogue, New York, The New York Times, Elle, Buzz Feed и многих других журналов, печатных изданий и веб-изданий. Вошла в списки «30 моложе 30 в медиа» журнала Forbes и «Новые силы Нью-Йорка» журнала Variety. Живет в Индиане со своим мужем Келли Стейси и их шоколадным лабрадором Астро Ренегейд Форд-Стейси.

* * *