– Вы что, в мусоре копались? – не поверила я.

– Пришлось. Не хочу, чтобы у хозяина возникли сложности. Газету я просмотрела и теряюсь в догадках, что это за вещественное доказательство. Но вам видней.

Как только Лионелла удалилась, я схватила газету. Не похоже, что она побывала в мусорном контейнере. Возможно, старушенция нагнала драматизма, желая выставить меня раззявой, а газету до мусорки так и не донесла, а возможно, газета все это время была у Джокера.

Ужиная, я исподтишка наблюдала за Бергманом, пытаясь понять, видел он газету или нет. И, разумеется, ни к какому выводу не пришла, а спросить не решилась: тогда бы потребовалось объяснить, как газета попала ко мне.

На следующий день мы с Вадимом в очередной раз отправились к Аллилуеву с намерением поговорить с Надеждой, но дома ее не оказалось.

– Она отпросилась на часик, – оправдывался Аллилуев. – Сказала, что в четырех стенах ей уже тошно. Обещала неподалеку от дома погулять. Тут рядом сквер…

– И с ней никого нет? – уточнил Вадим.

– Вы всерьез считаете, что ей нужна охрана? Она только звонила. Все в порядке…

Мы бросились в соседний сквер и вскоре увидели Надю. Возле киоска, где торгуют мороженым, она стояла с молодым человеком. Он был на голову выше ее, одет в голубую майку и джинсы, это все, что я успела разглядеть. Увидев нас на аллее, Надя что-то быстро сказала молодому человеку и пошла нам навстречу. Парень отправился в противоположном направлении и очень скоро скрылся за деревьями.

– Привет, – сказала Надя, приблизившись к нам, и улыбнулась. Выглядела, кстати, совершенно счастливой: глаза сияли, и улыбка не покидала ее губ.

– Твой парень? – без нажима спросил Вадим, кивнув в ту сторону, где исчез молодой человек.

– Он назначил мне свидание, – весело ответила она. – По-моему, он классный.

– Когда вы познакомились? – спросила я.

– Только что, – продолжая улыбаться, ответила она. И соврала. Я была в этом абсолютно уверена.

– Он тебе понравился? – продолжил болтать Вадим.

– Да… я же говорю, он классный…

– Давай-ка мы тебя проводим…

– Хорошо. Только скажите этому Аллилуеву, чтобы завтра он меня отпустил. Хотя бы на пару часов. У меня первое в жизни настоящее свидание. И не вздумайте нудить, что это опасно. Он – нормальный парень, это же ясно.

– Как его зовут? – спросила я.

– Ой… – ахнула девушка. – Я даже имя не спросила. И номер мобильного он мне не оставил.

– А ты ему свой номер дала?

– Нет. Просто договорились здесь встретиться… а вдруг он не придет? Как я его тогда найду?

– Придет, куда он денется, – успокоил Вадим. – Во сколько договорились встретиться завтра?

– В это же время…

Мы проводили ее до дома Аллилуева, на прощание она расцеловала Вадима, повиснув у него на шее.

– У меня свидание, – смеясь, сказала она и скрылась за дверью.

– Как мало надо в восемнадцать лет, чтобы забыть все несчастья, – покачал Вадим головой. – Парня придется проверить. Вдруг он возник в ее жизни совсем не случайно.

– Поехали к Бергману, – думая о своем, сказала я. Вадим, взглянув на меня, нахмурился.

Через полчаса мы были в кабинете Бергмана, вскоре там появился Димка.

– Есть новости? – спросил Максимильян, приглядываясь ко мне.

Я рассказала о встрече в сквере.

– Если это наш киллер, – вмешался Вадим, – и Надя – его цель, он должен был разделаться с ней еще сегодня, не откладывая на потом. Теперь он в курсе, что привлек наше внимание, и завтра скорее всего не появится. Он выше среднего роста, худощавый, вполне может быть парнем, которого мы упустили на даче. Девчонка даже имени его не знает… Боюсь, мы его спугнули.

– Что-то еще? – хмурился Бергман, не спуская с меня глаз.

– Она врет, – вздохнула я. – Надя сказала, они только что познакомились, но это неправда. Они уже были знакомы. И его имя она, конечно, знает. Так же, как и номер телефона.

– Ты хочешь сказать… – начал Димка.

– Я все время думала, зачем она вышла на крыльцо тогда, на даче. Покурить она могла и на балконе. Эмма весь день твердила, что ночью в доме кто-то был…

– И девчонка хотела проверить, спит мамаша или опять на страже, – подхватил Вадим.

– Но главное, зачем было врать сегодня? Сказала бы, что случайно встретила знакомого…

– Киллера наняла девчонка? – с недоверием спросил Димка, а Бергман усмехнулся:

– Шерлок Холмс говорил: когда все другие объяснения невозможны, нужно принять то, что осталось, сколь бы невероятным оно ни было.

– Но он в нее стрелял… – напомнил Димка. – Каким бы отличным стрелком он ни был, риск чересчур велик.

– Но если бы он в нее не выстрелил, что решили бы следователи? Киллер пожалел девчонку?

– Она бы непременно оказалась под подозрением, – кивнул Вадим.

– Когда мы впервые встретились в больнице, – вновь заговорила я, – Надя была совершенно раздавлена своим горем. И здесь могут быть две причины: либо она переживала из-за смерти близких, либо в убийце узнала своего парня, которому доверяла… либо и то и другое вместе.

– Есть еще вариант, – сказал Бергман. – Они были в сговоре. Ключи дала ему Надя и по его сигналу скрылась в туалете, чтобы не видеть, как он расстреливает ее родных. Он не предупредил, что и в нее будет стрелять, и все последующее явилось для девушки полной неожиданностью. Надя расценила это как предательство – вот и причина ее отчаяния. Он не мог навещать девчонку в больнице, чтобы не попасть под подозрение. Но после ее выписки они встретились, и он смог убедить Надежду, что иного выхода избавить ее от подозрений у него не было. Оттого ее настроение мгновенно изменилось.

– Точно, – кивнул Вадим. – У Эммы не было глюков, в комнате Надя разговаривала с этим парнем. И еще. Это она рассказала ему о Сивко. Так что Стаса мы подозревали зря.

– Они должны были поддерживать связь, – сказал Бергман. – Дима, проверь звонки с мобильного, ее собственного и того, что ей подарил Вадим.

За последние дни звонков было около двадцати, все на один и тот же номер, с него же звонили Наде шесть раз. Время, когда были сделаны звонки, тоже показалось интересным. Надя звонила через несколько минут после стрельбы на даче. Боялась за своего парня? С промежутком в полчаса она позвонила еще раз, вероятно для того, чтобы рассказать о Сивко. Не успели мы порадоваться, что дело сдвинулось с мертвой точки, как тут же возникла проблема: номер был зарегистрирован на Елизарову Римму Аркадьевну, тысяча девятьсот сорокового года рождения. Димка с ней связался, но старушка не могла взять в толк, что от нее хотят. Мобильный у нее был, но номер совсем другой.