– Полежу, – пообещал Энди.

И минут через пять они вместе устроились в ванной, где снова прижались друг к другу.

– Теперь мне безумно жаль, что мой первый раз был не с тобой, – признался Том, лёжа на груди Энди.

– Мне тоже жаль, Томми, – Энди поглаживал его по спине, неспешно очерчивал пальцами позвонки. – Но я рад, что ты узнал, как может быть.

– Как мне теперь заниматься сексом с Тони? – вздохнул Том.

В ответ Энди скрипнул зубами. Одна мысль о том, что Тому придётся это делать, причиняла боль.

– Просто постарайся поскорее вытянуть из него то, что позволит их уничтожить, – попросил он.

– Я постараюсь, обещаю, – кивнул Том. – Приложу все усилия.

26.

Тот вечер стал для Тома очередным якорем. После Пасхи он уже никак не мог уклоняться от приглашений Энтони, но второй раз прошел значительно легче. Отчасти, потому что Давид не пытался выместить на нем зло, но еще и потому, что Том думал об Энди, олицетворял его с каждым прикосновением.

И трудно сказать, кому из них двоих сильнее хотелось избавиться от семейства Давид, а потому он каждую возможность использовал, чтобы раздобыть информацию.

Так что Том стал более напористым, хоть и понимал, что это рискованно.

– Ты меня совсем не посвящаешь в свои дела, – вздохнул он как-то вечером. – Я хочу быть полезным тебе, но не знаю как.

– Куда еще полезнее, птичка? – Тони отвлекся от чтения газеты и поцеловал Тома в плечо. – Ты поёшь в моем ресторане, приносишь мне доход. Это очень большая польза.

– Я ощущаю себя… просто красивой вещью, – ответил Том, дернув плечом. – Бесполезной и красивой вещью. Я способен на большее.

– И какие же подвиги ты хочешь совершить, моя решительная птичка? – прищурился Тони, отложив газету.

– Не знаю, тебе виднее, где я могу быть тебе полезен, – ответил Том, решительно глядя на него. – Не думаю, что я хуже твоих шестерок.

– Ты гораздо лучше, птичка, – серьезно ответил Тони.

И в следующий раз, когда он собрался на склад, а Том выразил желание поехать с ним, Давид не стал отказывать.

– Ничего себе! Это все твое? – спросил Том, оглядывая бочки и бутылки. – Это бурбон?

– Можно сказать, мое, – хмыкнул Тони. В конце концов, раз это принадлежало его отцу, значит, и ему. – Тут бурбон, а там сырье.

– И это все идет в ресторан или куда-то еще? – спросил Том. – Потому что это же так много…

– В ресторан идет меньшая часть, – ответил Давид, сверяясь с документами. Он рассказал, насколько широка сеть их поставок. Даже показал карту с булавками.

– И ты был во всех этих городах? – спросил Том, кося под дурачка. – Возьмешь меня с собой в Чикаго в следующий раз?

– Не во всех, в этом нет необходимости, – отмахнулся Давид и поднял на него взгляд. – Ты, правда, этого хочешь? Это дольше, чем поездка за город.

– Я знаю. Просто я не бывал нигде кроме Нью-Йорка, и я бы хотел поехать куда-нибудь с тобой. Даже в рабочую поездку, не говоря уже о каникулах, – улыбнулся ему Том самым обворожительным образом.

Ошибка Тони была именно в этом – он не сомневался в собственной неотразимости, а потому и в искренности Тома. Разве можно быть верным кому-то ещё, когда есть он – Энтони Давид.

– Хорошо, птичка, через три дня поедем в Чикаго вместе, – пообещал он.

– Уже так скоро? – искренне удивился Том и обнял его. – Спасибо, Тони! А что мы там будем делать? А где остановимся, в отеле? В одном номере? – засыпал он его вопросами.

– Любопытная птичка, – Энтони сжал его ягодицу. – Ты там будешь скучать, очевидно, пока я проверяю производство. Да, я устрою так, чтобы у нас был один номер.

– Тогда я буду более, чем счастлив, – усмехнулся он. – Уверен, мы отлично проведем там время.

– Я в любом случае проведу его лучше, чем обычно, раз ты будешь со мной, – не мог не отметить Тони.

– Спасибо! – Том поцеловал его. – Что разрешил мне. Это много значит для меня, – и тут Том почти не соврал.

– Должен признать, для меня тоже, – кивнул Тони и, ответив на поцелуй, рассмеялся. – А теперь дай мне несколько минут, иначе мы никогда отсюда не уедем.

– Хорошо, как скажешь, – улыбнулся Том. – Я пока погуляю тут. Если заблужусь, буду громко звать тебя!

– Вот к тем бочкам не подходи, – предупредил Тони. – Они закреплены, но вдруг покатятся

– Хорошо, – кивнул он еще раз и стал обходить склад, делая вид, что праздно шатается, а на самом деле считал, сколько чего.

Проводив его взглядом, Энтони занялся бумажными вопросами. Минут через сорок он освободился.

– Птичка? – позвал он.

– Да, котик? – отозвался Том, выглянув из-за стеллажей. – Я тут. Закончил уже?

– Мм, я котик? – Тони раскрыл ему свои объятья. – Да, я закончил. Поехали, пообедаем где-нибудь.

– А разве не котик? – улыбнулся Том, ощущая себя третьесортным актером. – Давай, я умираю с голоду.

– Поехали, – рассмеялся Энтони, поцеловал Тома и повёл его к машине. – Как насчёт обеда на воздухе? – май в Нью-Йорке выдался тёплым.

– Хочешь устроить пикник или знаешь какое-то место с верандой? – спросил Том, усаживаясь в машину.

– В Центральном парке их с избытком. Взять хоть то кафе, где мы были зимой, помнишь? – Тони устроился за рулем, но с места не трогался.

– Точно, ты обещал мне, что мы туда вернемся, – кивнул Том, улыбнувшись и погладил его по бедру. – Приятно, что ты помнишь место нашего первого свидания.

– Значит, едем туда, – Тони погладил его по руке, не отстраняя ее, поцеловал Тома в щеку и все же завел машину. – Как же я могу забыть, птичка.

– Ты удивишься, как часто мужчины не помнят такие детали, – улыбнулся Том. – Клиентки часто жалуются.

– Клиентки? – переспросил Тони. – Посетительницы нашего ресторана? Они изливают тебе душу?

– Иногда бывает, когда они лично приходят выразить восхищение, – кивнул Том.

– Их можно понять, – признал Энтони и прищурился. – Надеюсь, у меня причин для ревности?

– Ты же знаешь, за какую команду я играю, – ответил Том, улыбнувшись. – Так что ни единой.

– Есть люди, которые играют за обе команды, – парировал Энтони, паркуясь возле Центрального парка. – Идём.

– Правда? Такие есть? – сыграл в дурачка Том, следуя за ним.

– Конечно, – Тони шёл к нему так близко, как позволяли приличия. – У всех свои предпочтения, кому-то нравятся помоложе, кому-то постарше.

– О, я и не знал, – ответил Том, когда их проводили за столик. – Я думал, все гораздо проще. Боже, я умираю с голоду, – простонал он, открыв меню и меняя тему.

– Заказывай, что тебе нравится, – Энтони тоже