в лицевую сторону и принимать ложное за действительное?! Зачем же жечь мое зеркальце?

Вслед за тем зеркальце взвилось в воздух и вылетело из дома. А когда Цзя Дай-жу вышел за ворота, он увидел босого даосского монаха, который кричал:

– Верните мне мое драгоценное зеркало!

Как только зеркальце вылетело из дома, он подобрал его и исчез.

Цзя Дай-жу вынужден был заняться похоронами внука. Он разослал извещения родственникам, на третий день началось чтение молитв, а на седьмой день состоялось погребение. Гроб с телом отнесли и поставили позади «кумирни Железного порога». Потом стали приходить члены семьи Цзя с выражением соболезнования.

Цзя Шэ из дворца Жунго пожертвовал на похороны двадцать лян серебра, Цзя Чжэн тоже пожертвовал двадцать лян, как и Цзя Чжэнь из дворца Нинго. Остальные родственники, в зависимости от достатка, пожертвовали, кто один-два ляна, кто три-четыре ляна. Из посторонних – соученики Цзя Жуя внесли свою долю, которая в целом составила двадцать – тридцать лян. При такой помощи Цзя Дай-жу, несмотря на скромные доходы, сумел устроить вполне приличные похороны.

В конце года неожиданно тяжело заболел Линь Жу-хай, он прислал письмо, в котором просил Линь Дай-юй приехать к нему.

Узнав об этом, матушка Цзя опечалилась. Но так как другого выхода не было, ей пришлось собрать Дай-юй в дорогу.

Бао-юй тоже огорчился, но помешать дочери выполнить свой долг по отношению к отцу ему было неудобно.

Матушка Цзя решила, что Дай-юй непременно должна ехать в сопровождении Цзя Ляня, который и привезет ее обратно.

Что же касается путевых расходов и затрат на подарки, то об этом говорить не приходится – матушка Цзя все брала на себя. Тотчас же был выбран счастливый день для отъезда. Цзя Лянь и Дай-юй, попрощавшись со всеми, в сопровождении слуг сели в лодку и отплыли в Янчжоу.

Если хотите знать, чем кончилась эта поездка, прочтите следующую главу.

Глава тринадцатая, рассказывающая о том, как после смерти госпожи Цинь муж ее получил звание офицера императорской охраны и как Ван Си-фын взяла на себя управление дворцом Нинго

Здесь мы расскажем о том, как после отъезда Цзя Ляня и Дай-юй в Янчжоу, Фын-цзе утратила интерес ко всему и каждый вечер, поболтав немного с Пин-эр, ложилась спать.

Однажды вечером, погревшись у жаровни, она приказала Пин-эр согреть атласное одеяло, забралась под него и стала на пальцах высчитывать, до какого места уже доехал Цзя Лянь. В это время пробили третью стражу. Вскоре Пин-эр уснула крепким сном. Фын-цзе едва сомкнула веки, как неожиданно ей почудилось, будто вошла Цинь Кэ-цин.

– Спокойного сна, тетушка! – сдерживая улыбку, сказала госпожа Цинь. – Я ухожу навсегда, а ты не хочешь меня даже проводить! Но мы всегда дружили с тобой, поэтому я не могу уйти, не попрощавшись с тобой. Кроме того, у меня есть одна просьба, с которой можно обратиться только к тебе.

– Какая просьба? – услышав ее слова, торопливо спросила Фын-цзе. – Говори, я все исполню.

– Тетушка, – продолжала тогда госпожа Цинь, – ведь ты самая выдающаяся среди женщин, и даже мужчины, которые носят чиновничий пояс и шапку, не в состоянии превзойти тебя. Почему же ты не можешь понять пословиц: «Полная луна всегда идет на ущерб», «Вода из переполненного сосуда переливается через край» или «Чем выше подымешься, тем больнее падать». Вот уже почти сто лет, как наша семья знатна и могущественна, но, возможно, придет день, когда «великая радость сменится горем». Если вспомнить пословицу «Когда дерево падает, обезьяны разбегаются», не будет ли это означать, что старинная родовитая семья перестанет оправдывать свое имя?

Фын-цзе была взволнована, но внешне сохраняла полное спокойствие.

– Ты совершенно права, – заметила она, – однако что нужно сделать, чтобы навсегда сохранить благосостояние нашей семьи?

– Ну и глупа же ты, тетушка! – холодно усмехнулась госпожа Цинь. – «Горе всегда сменяется радостью», позор и слава издревле следуют друг за другом – неужели человек в силах вечно хранить свое счастье? Но ныне, в период процветания, еще можно найти средства, чтобы обеспечить состояние на время упадка и уберечь себя от нищеты. У вас в порядке все дела, кроме двух. Но их тоже можно уладить, и если ты это сделаешь, то избавишься от несчастий.

– Какие это дела? – с удивлением спросила Фын-цзе.

В ответ госпожа Цинь сказала ей:

– Хотя вы четырежды в год совершаете жертвоприношения на могилах предков и содержите домашнюю школу, точная сумма расходов на эти нужды у вас не установлена, и каждый дает сколько может. Но если в период расцвета у вас нет недостатка в средствах на совершение жертвоприношений предкам и на содержание школы, то откуда вы их возьмете в период упадка? Чем вы будете их пополнять? Вот я и решила, что нет ничего лучше, как направить имеющиеся у вас богатства на то, чтобы создать побольше имений и усадеб вблизи могил предков, построить побольше домов и развести побольше огородов, чтобы из них черпать средства для существования, для жертвоприношений предкам и на содержание школы. Нужно установить твердый порядок, чтобы старшие и младшие члены вашего рода попеременно каждый год ведали этими пашнями, жертвоприношениями и средствами на содержание школы. Если вы будете строго придерживаться такой очередности, прекратятся всякие споры и никто не будет отдавать имущество под залог. Если даже кто-нибудь провинится по службе и его личное имущество будет конфисковано, все равно общее имущество, доходы с которого предназначаются для совершения жертвоприношений предкам, останется неприкосновенным и власти не смогут его конфисковать. Если наступит полный крах семьи, у детей и внуков будет выход – они смогут уехать в деревню учиться и заниматься хозяйством, а жертвоприношения предкам будут продолжаться вечно. Думать, что слава и процветание никогда не окончатся и не заботиться о будущем – значит проявлять недальновидность. Вскоре тебе предстоит быть свидетельницей необычайно радостного события, встречать которое с чрезмерной роскошью так же излишне, как подливать масло в ярко пылающий огонь или украшать цветами и без того пеструю узорчатую ткань. Знай же, это – мгновенный расцвет, кратковременная радость, и не забывай поговорку: «Даже самый роскошный пир когда-нибудь кончается»! Если заранее не позаботиться о будущем, потом раскаиваться будет бесполезно!

– О каком радостном событии ты говоришь? – поспешно спросила Фын-цзе.

– Небесные тайны разглашать нельзя, – ответила ей Цинь Кэ-цин. – Но так как мы с тобой дружили, я перед расставанием прочту тебе две фразы – запомни их хорошенько!

И вслед за тем она громко прочла:

Все три весны[48] навеки ушли,