демон, просто так не просочатся. Но ничего, в его арсенале есть такие заклинания, которые пусть не сразу, но пробьют даже такую преграду.

— Отойдите! А лучше вообще выйдете из хода, — предупредил он друзей и начал долбить по двери самыми сильными заклинаниями. А еще сразу после их применения он пытался воздействовать на горящие огнем в магическом зрении плетения защиты. Под воздействием его магических атак плетения становились более четкими и уязвимыми для внедрения инородного разрушающего заклятия. Проводить столь филигранные манипуляции во взбешенном и тревожном состоянии дракону было тяжело, но на кону стояла жизнь его ведьмы, а потому вопрос сложно или легко не стоял.

Когда дверь разлетелась мелкой щепой, он рванул в помещение и понял, что оно рушится, и причина этого — сильнейший фон Нижнего мира, идущий из…

Дракон повернул голову на улавливаемые им эманации, и его взгляд прикипел к пентаграммам, из которых и шарашила энергия чужого мира. Если ничего не предпринять, то эта энергия разрушит это помещение и повредит замок наверху. А еще может образоваться стихийный разлом в Нижний мир, что будет совсем плохо.

— Закрывай прорыв! — выкрикнул влетевший следом Себастьян. — Я прикрою!

Не раздумывая, дракон обратился к магическим заклинаниям высшего порядка. Такие были известны — точнее, подвластны — лишь драконам и сильнейшим магам.

Медлить нельзя было и секунды.

Эр Ритер был не просто его другом — он был напарником. И Майкл ему доверял как себе. Если сказал, что прикроет, значит, прикроет.

Но не Шаболанская с ее возможной атакой беспокоила его сейчас больше всего.

— Где Матильда?! — крикнул дракон, сосредоточенно выплетая заклинание.

Так вышло, что стоило ему оказаться в помещении, он первым делом увидел пентаграммы и не успел оглядеться.

— Она здесь. Ждет. Не отвлекайся, — сдавленно ответил друг. — Шаболданская сбежала.

«Она здесь. Ждет», — с облегчением повторил дракон, сосредотачиваясь на плетении сложнейшего заклинания и не жалея магических сил. На его висках от напряжения вздулись вены, и он ощутил скатывавшиеся по ним капельки пота.

Но, несмотря на слова друга, душу все равно рвало острыми когтями, хотелось обернуться и удостовериться, что с Тиль все в порядке, однако он не мог себе позволить отвлечься даже на мгновение. Только не сейчас, когда ее жизнь зависела от его силы и умения.

Еще немного… еще чуть-чуть… и он увидит улыбку на ее лице.

Получилось!

Майкл облегченно выдохнул и опустил руку, направленную на прорыв.

Пентаграммы начали покрываться инеем и затягиваться льдом, а в помещении пошел снег, вернее, визуально очень похожая на него субстанция, в которую превратилась концентрированная кристаллизованная энергия Нижнего мира, успевшая здесь разлиться.

Процесс был остановлен, и дракон обернулся, ожидая увидеть свою ведьму.

Глава 33. Тиль…

Как много, оказывается, можно заметить и осознать, когда понимаешь, что торопиться уже некуда. Я смотрела на торчащую из груди огромную сосульку, намертво пригвоздившую меня к стене, и не верила, что мой жизненный путь закончен.

Как так? Не может быть. Даже боль не торопится ко мне приходить. Тоже не верит.

Дверь неподалеку от меня разлетелась в щепки, и в лабораторию влетел Майкл.

Впервые даже в мыслях я назвала его по имени. Как странно…

Он тут же почувствовал, откуда исходит главная опасность, и сосредоточился на ней. Тем более что следом, страхуя, влетел магистр эр Ритер. Уже он огляделся внимательнее и заметил меня. Дракона за невнимательность я не винила — я пришпилена к стене с другой стороны двери за стеллажом, и сделай он вперед еще пару шагов, то увидел бы меня, но его отвлек прорыв.

Магистр застыл напротив в полуобороте. Оказывается, его зверь — рысь. Кисточки на заострившихся ушах смотрелись очень забавно, чего нельзя было сказать о длинных бритвенно острых когтях. Бруно появился следом за ним и тоже застыл, глядя на меня.

А на меня не нужно так смотреть. Я же ведьма! Пожалейте кого-нибудь другого. Лучше догоните Шаболданскую с дочерью и отомстите за меня и за всех, кого они замучили.

И я это обязательно скажу, вот только наберу в дырявые легкие побольше воздуха и налюбуюсь на своего дракона, который творил сейчас невообразимо-сложную и красивую магию.

Когда пошел снег, я невольно улыбнулась. Красиво. Несмотря на ужас ситуации, падающий из ниоткуда снегопад завораживал.

— Матильда! — позвал меня обернувшийся дракон, и наши глаза встретились. — Тиль… — голос его разом осип, и он неверующе уставился на сосульку, торчащую в моей груди

— Майкл… я бессилен, — тихо сказал оборотень. — Если вытянуть сосульку, она тут же умрет. Прости… — Он посмотрел мне в глаза, потупился и отступил.

— Догоните Шаболданскую с дочерью, — прошептала я и посмотрела на тайный ход. — Они убили столько ведьм… Нельзя ее упустить.

Но дракон будто не слышал меня. Он медленно, словно преодолевал толщу воды, шел ко мне сквозь снег и шептал:

— Тиль…

В этот момент в лаборатории появился Огурчик. Его явно сильно пугала демоническая энергия, разлитая в воздухе, но он все равно пришел, чтобы спасти меня, некрасивую забавную самку на прямых ногах. Ухватился за отросший на голове хохолок и, поскуливая, начал ходить вокруг и рвать из него волосы.

— Я… Мы ее догоним, — сглотнув, пообещал магистр и, ухватив застывшего Бруно за ошейник, потащил его к зеву хода.

Бруно отмер, рванулся из рук, заскулил, не желая уходить, но магистр что-то шепнул ему на ухо, и они оба рванули в проход. При этом Бруно на глазах начал превращаться в нечто ужасающее, с рогами и шипами по всему телу.

Жаль, я не видела его боевой формы раньше. Интересно было бы ее изучить.

Сколько всего интересного еще я не успела… Не судьба.

Я думала о чем угодно, лишь бы не замечать на посеревшем лице любимого мужчины боль и отчаяние.

— Не нужно сожалеть… — прошептала. Говорить удавалось с трудом — не хватало воздуха. Но боль все никак не приходила. Только в голове начало мутиться.

Дракон остановился напротив и дрожащей рукой заправил мне прядь волос за ухо.

— Как же так, Тиль?.. — прошептал он. — Как же так…

— Я не специально… — улыбнулась, не в силах отвести от него взгляда.

В его ответном было намешано столько всего, что дышать становилось еще тяжелее.

Внезапно захотелось поделиться с ним сокровенным, тем, чем я не делилась ни с кем и что все это время было очень личным.

— …Знаешь, я всегда мечтала… полюбить. По-настоящему… Чтобы навсегда… Чтобы не размениваться на… пустое… Все думали, что это потому, что так было у моих родителей… а всё… — Воздуха не