Раласис сжал ее руку:

— Оставайся сильной.

Пьяница и Косоглазый повели ее обратно в тюрьму, и Тиннстра почувствовала себя увереннее. Раласис может все изменить. Если он сможет подготовить корабль, то, по крайней мере, им будет куда отправиться, когда они выйдут из этой тюрьмы.

Конечно, было посольство, но Тиннстра отвергла эту возможность. Об этом не стоило и думать, если она не знает, куда ведут врата. После того беспорядка, который устроил Аасгод, она не доверяла ни одному из его планов. Нет, она ни за что не поведет Зорику ни в какие врата — если Раласис раздобудет для них корабль.

Она была на полпути к Майзе, когда Пьяница вздохнул:

— А теперь о другом.

— О чем? — спросила Тиннстра. — Кто-то еще хочет меня видеть?

— Не совсем, — сказал Косоглазый.

Они остановились, по одному с каждой стороны от нее. У них не было пик, но были абордажные сабли.

— Ты популярная девушка, — сказал Пьяница. Он покрутил шеей из стороны в сторону и повел плечами. Затем его глаза встретились с ее, и он ухмыльнулся, обнажив коричневые зубы. Его рука легла на рукоять меча. Больше ничего не нужно было говорить.

Они все двинулись как один, оба мужчины выхватили мечи. Но Тиннстра двигалась быстрее, схватив Пьяницу за руку с мечом одной рукой, а другой ладонью ударила его по носу со всей силой, на которую была способна. Он отшатнулся, кровь хлынула у него из ноздрей, ноги вот-вот подкосятся. Тиннстра последовала за ним, выхватила его саблю и направила ее острием к груди. Быстрый толчок, и меч прошел сквозь грудину. Глаза Пьяницы распахнулись, когда лезвие вошло внутрь, а он не смог его остановить. И умер.

Она вытащила меч, чувствуя, как теплая кровь хлынула ей на руку, и развернулась как раз вовремя, чтобы Косоглазый не разрубил ее надвое. Ее рука дрожала, когда она блокировала его удар, прежде чем она оттолкнула его и отпрыгнула назад, стремясь увеличить расстояние между ними:

— Зачем ты это делаешь?

— По той же причине, по которой я делаю что угодно. Деньги. — Голос мужчины был ровным. В нем не было ни гнева, ни ненависти. Казалось, его даже не беспокоило, что его друг мертв. Он просто снова бросился на нее, целясь в живот, и Тиннстра снова отступила.

— Это не лучшая причина для смерти. — Она попыталась сдвинуться вправо, но Косоглазый остановил ее и заставил отступить. На мгновение она подумала о том, чтобы рискнуть и напасть самой, но он был крупнее ее, сильнее, и, судя по тому, как он обращался со своим оружием, он знал, что делает.

— Я не умру, — сказал Косоглазый. — Ты.

— Без сомнения, твой друг думал то же самое. — Она перешагнула через тело мертвого стражника, пытаясь сохранить хоть какое-то пространство между собой и мечом Косоглазого.

Косоглазый фыркнул:

— Этот человек был идиотом. Я все равно собирался его убить и забрать его долю награды.

— Чьи деньги? — спросила она. Через плечо нападавшего она видела, что люди наблюдают за ней, но никто не пришел на помощь.

— Это не имеет значения. — Косоглазый рубанул сверху вниз, целясь ей в макушку. Тиннстра уклонилась, сделав еще шаг назад, а затем еще один. Он убьет ее, если она отведет от него взгляд хотя бы на мгновение.

— Для меня имеет, — сказала Тиннстра. Она сделала выпад, целясь ему в живот, но сумела лишь разрезать ткань. — Кто хочет моей смерти?

— Всем на тебя насрать. — Он снова атаковал, и Тиннстра отбила его меч в сторону, но потеряла еще один шаг.

Страх вернулся. Ее старый друг сжал ей живот. Но она боялась не за себя. Насмешка мужчины сказала ей все, что ей нужно было знать. Они держатся группами по три и более человек, сказала Майза. И еще один был с Пьяницей и Косоглазым, когда они пришли за ней раньше. Но только двое пытались ее убить:

— Где твой друг? Худой?

Мужчина ухмыльнулся, не отвечая. В чем был смысл? Они оба знали ответ на этот вопрос. Третий мужчина направлялся к Зорике.

Тиннстра атаковала. Она сделала ложный выпад влево, нанесла удар справа, но охранник заблокировал ее. Она развернулась, целясь ему в шею, рассекла только воздух и почувствовала ответный теплый поцелуй его клинка. Удар был неглубоким, но порез есть порез.

Ублюдок был лучше ее. Это было очевидно.

Он снова замахнулся, целясь ей в шею, и Тиннстре потребовалось все ее умение, чтобы вовремя защититься. Ее рука задрожала от силы удара, утомив ее еще больше. Она уперлась ступнями в землю, позволяя своим ногам поглотить часть силы мужчины, когда клинки скользнули друг по другу, остановившись только тогда, когда их суставы соприкоснулись.

Мужчина наклонился ближе, когда надавил на нее, на его лице была безумная ухмылка:

— Время умирать.

У Тиннстры были другие планы. Она упала на колени, и мечи соскользнули друг с друга, лишив стражника равновесия. Она ударила его локтем в пах, наслаждаясь криком боли, который последовал за этим. Он пошатнулся, и она полоснула ублюдка по подколенным сухожилиям. Он упал, и она в мгновение ока оказалась позади него, приставив меч к его шее.

— Наслаждайся, тратя свои кровавые деньги, — сказала она и перерезала ему горло.

Она даже не стала дожидаться, пока его тело упадет, и бросилась бежать; воздух обжигал ее легкие, кровь шумела в ушах, но она упрямо неслась обратно в караулку. Во имя Четырех Богов, она устала, но все равно заставляла себя двигаться. Ей нужно было добраться до Зорики.

Затем она услышала крики, доносившиеся издалека. Дети. Испуганные дети, плачущие, спасавшие свою жизнь.

25

Дрен

Киесун

Дрен и Эндж были почти на Харельсон-уэй, где похитили Спелка. Это было недалеко от Дома Совета в квартале Брикст, прямо в центре самой дерьмовой части города.

— Нас не должно здесь быть, — сказала Эндж. —Это ловушка.

Дрен посмотрел на Эндж и приподнял бровь:

— Может, тебе стоит вернуться.

— И позволить, чтобы тебя убили? Ни за что.

Они вышли на рыночную площадь, все еще служившую временным лагерем. Кто-то развел костер в ее центре, и вокруг него собралась приличная толпа, пытаясь согреться. И, слава Богам, там, где повесили Фалсу, никого не было. И никаких признаков Спелка. Может быть, есть