— Кто она?

— Увидишь.

— Что-то тут не так.

— Все так. Я уже говорил тебе по телефону. Я хочу быть с тобой. На твоей стороне. Я пытался быть на их стороне. Но ничего не вышло. Они не поверили мне. Они не обратили на меня совершенно никакого внимания. Никто. Я ненавижу их. Всех. И мою мать. Ты был прав по поводу нее. Она гнусная сучка. Ты был прав по поводу их всех. Они никогда не помогут. Никогда. Я больше не люблю их. И я больше не хочу убегать от тебя. Никогда. И я не хочу оглядываться через плечо всю мою оставшуюся жизнь. Не хочу быть битым. Ты бы достал меня рано или поздно. Ты победитель. Ты всегда и во всем побеждаешь. Теперь я это вижу. Мне надоело быть проигравшим. Поэтому я и хочу быть с тобой. Рядом. Я хочу быть победителем. И я хочу достать их, всех. Я буду делать все, что ты скажешь, Рой. Все.

— Итак, ты достал для нас девочку.

— Да.

— А как ты сумел притащить ее сюда?

— Я увидел ее вчера, — сказал Колин, стараясь придать возбуждение своему голосу, как будто он не отрепетировал по нескольку раз каждое слово, которое должен был произнести. — Я катался на велосипеде, просто катался, думая, размышляя, каким путем я мог бы помириться с тобой. Я приехал сюда и увидел ее. Она сидела на дорожке перед домом. У нее в руках был мольберт. Она увлекается искусством. Она делала набросок дома. Я остановился и разговорился с ней. Она сказала, что уже несколько дней подряд приезжает сюда рисовать. Она собиралась приехать сюда и сегодня вечером, чтобы сделать эскиз дома при заходящем солнце. Я понял тогда, что это именно то, что я искал. Я понял, что, если я отдам ее тебе, мы вновь станем друзьями. Она чертовски сексуальна, Рой! Она нечто! Я заманил ее в ловушку. Сейчас она наверху, в одной из спален, связанная и с кляпом во рту.

— Правда?

— Правда.

— Ты заманил ее в ловушку. Ты засунул ей кляп и связал ей руки. И это было так просто?

— Черт возьми, это было совсем непросто! Я избил ее. Пустил ей немного крови. Но я сломал ее. Увидишь.

Рой посмотрел на него, обдумывая его слова и решая, остаться или уехать. Его ледяные глаза сверкнули холодным светом.

— Идешь? — спросил Колин. — Или ты боишься заняться этим?

Рой начал медленно подниматься по лестнице.

Колин подошел к комнате, где ждала Хэзер.

Рой поднялся на площадку второго этажа.

Они находились на расстоянии пятнадцати футов друг от друга.

— Здесь, внутри, — сказал Колин.

Однако Рой направился к комнате, противоположной той, куда звал его Колин.

— Куда ты?

— Хочу посмотреть, кто еще здесь.

— Никого. Я же сказал.

— Я сам хочу посмотреть.

Не спуская глаз с Колина, Рой посветил фонариком внутрь комнаты. Колин вспомнил о картонной коробке, которую он оставил там, и его сердце учащенно забилось. Он понимал, что если Рой обнаружит там бутылку из-под кетчупа, то их план провалится. Но коробка не выделялась в куче мусора, валявшегося на полу, а Рой не стал заходить внутрь. Он прошел по площадке дальше, чтобы убедиться, что и в других комнатах никого нет.

Колин стоял в дверном проеме, пока Рой исследовал остальные комнаты.

— Никого, — произнес наконец Рой.

— Я сказал тебе правду.

Рой посмотрел на него.

Колин вошел в комнату и быстро подошел к месту, где была Хэзер.

Она выглядела так, как будто готова была закричать, несмотря на кляп во рту. Колин хотел улыбнуться ей и ободрить ее, но не осмелился. Рой может в любой момент войти внутрь и увидеть это — тогда он поймет, что они в заговоре.

Рой осторожно вошел. Тени разбегались от луча его фонарика. Когда он увидел ловушку, то в изумлении остановился. Она была на расстоянии пятнадцати футов, он закрывал собой выход, и они были одни — это была правда.

— Это?...

— Да, — напряженно ответил Колин. — Ты знаком с ней? Как она тебе?

Рой оглядывал ее с возрастающим интересом. Его взгляд задержался на ее гладко закругленных икрах, потом на коленях, на упругих бедрах. Минуту Рой не мог оторвать взгляд от ее стройных ножек. Затем он взглянул на ее разорванную блузку, на округлость ее груди, частично белеющей из-под разорванной ткани. Он посмотрел на веревки, на кляп, на ее расширенные, испуганные глаза. Он увидел, как она сильно напугана, и ее страх был ему приятен. Он улыбнулся и повернулся к Колину:

— Да. Ты сделал это.

Колин понял: ловушка сработала. Рой не мог заподозрить Колина и Хэзер, что они все организовали сами без помощи взрослых. Когда он убедился, что они одни в доме, что в других комнатах нет никакого подкрепления, он поверил. Тот Колин, он знал, был слишком большой трус, чтобы решиться на что-то подобное. Но тот Колин больше не существовал. А новый Колин был ему еще не знаком.

— Ты правда, правда сделал это.

— Я же тебе говорил.

— Это что? У нее на голове кровь?

— Ну да. Я двинул ей чуть-чуть. Она даже вырубилась на минуту.

— Боже!

— Теперь ты веришь мне?

— И что, ты правда хочешь трахнуть ее?

— Да.

— А затем убить ее?

— Да.

Хэзер запротестовала сквозь кляп, но ее голос был слаб и невнятен.

— А как мы убьем ее?

— У тебя есть с собой перочинный нож?

— Да.

— Отлично. А у меня есть мой.

— Ты хочешь сказать — мы заколем ее?

— Ну да. Как кошку в клетке.

— Но перочинными ножами — это займет много времени.

— Чем дольше, тем лучше, правда?

Рой ухмыльнулся:

— Правда.

— Итак, мы снова друзья?

— Думаю, да.

— Кровные братья.

— Ну... хорошо. Конечно. Ты отказался от всего, что совершил.

— И ты прекратишь убивать меня?

— Я никогда не причиню вреда моему кровному брату.

— Но ты хотел.

— Потому что ты перестал вести себя как кровный брат.

— И ты не бросишь меня со скалы, как Стива Роуза?

— Он не был моим кровным братом, — сказал Рой.

— И не обольешь меня бензином и не подожжешь, как Фила Пачино?

— Он тоже не был моим кровным братом, — нетерпеливо бросил Рой.

— Но ты пытался поджечь меня.