на чужбине. Это был тяжелый рассказ, рассказ очевидца, который всё это пережил, прошел и остался человеком, а не зверем, умеющим только убивать. Он доставал и показывал фотоальбомы, газетные вырезки, письма. Все это, конечно, произвело впечатление на гостей, и когда пришло время прощаться, Беляев со взглядом потерянного щенка смотрел на нас, готовых снова исчезнуть из этого мира, и впервые просто попросил:

— Сергей Иванович, если будет такая необходимость, не забудьте, дайте второй шанс увидеть молодость. Я догадываюсь, что все это тайна, даже от ваших советских друзей, но именно ВЫ можете на меня рассчитывать.

Я мельком глянул на Ольгу, которая внимательно наблюдала за всей этой сценой и чувствовала, что все, что говорит русский генерал, герой Парагвайской республики, исходит из глубины души. Я решил его приободрить.

— Иван Тимофеевич, думаю, в ближайшее время нам понадобятся в качестве консультантов люди, знающие, что такое Великая Смута, и готовые ее предотвратить. Мы вас не забудем, ждите приглашения.

И я улыбнулся, потому что сам верил в то, что говорю.

В положенное время мы вернулись в мир 1914 года. Снова переодевшаяся в свое дорожное платье княгиня Ольга Александровна выглядела задумчивой и часто посматривала на меня, все еще не веря в происходящее. Под мышкой она держала подаренный мной томик мемуаров Деникина "Очерки русской смуты". Ее охранник, ротмистр Ахтырского гусарского полка, тоже помалкивал, но когда появилась возможность, попросил сказать пару слов наедине.

— Господин полковник, я хотел извиниться за свое поведение.

— Ничего, ротмистр. Я вас прекрасно понимаю.

— Скажите, а что мне делать? Вы ведь тогда не просто так сказали, что моя жизнь изменится.

— Теперь вы верите.

— Только дурак в такое не поверит. Я понимаю, что вы хотите сделать, и готов всемерно помогать и даже умереть за такое святое дело.

— Хорошо, ротмистр. Теперь вы носитель тайны, будьте телохранителем великой княгини, особенно когда она поедет в Киев к своей матушке, вдовствующей императрице, чтобы ее тоже оповестить о будущих несчастьях.

— А почему именно они, а не…?

— Мы так просчитали, что через женщин царской семьи будет проще воздействовать. Они матери, сестры и бабушки, они постараются сделать все, чтобы их родственники не были жестоко убиты в горниле революции. Все остальные, мужчины, а тем более тот же император, будут воспринимать информацию немного в другом ключе и натворят дел. Это просчитано на специальных вычислительных машинах. Поэтому, если вы решили быть с нами, сохраните жизнь Ольге Александровне и дайте ей встретиться с матерью. Чуть позже, когда мы начнем активно действовать и вмешиваться в политику, их попытаются устранить как враждебных фигур влияния — союзнички ни перед чем не остановятся, вот тогда-то и понадобятся ваши друзья, ваши умения и жизнь.

Он коротко кивнул, отдал честь и вернулся к своим сослуживцам, которые с интересом наблюдали наше возвращение. На следующий день великая княгиня Ольга Александровна покинула госпиталь и в сопровождении личного охранника срочно выехала в Киев к своей матери.

После таких событий мы свернули маяк. С помощью Евсеенко, который вполне освоился с путешествиями во времени, с помощью все того же вертолета перевезли маяк под Киев в район небольшой станции и стали ожидать телеграммы от Найденова, в которой он должен был передать сигнал, что нас ждут в Мариинском дворце. Именно там до самого отречения императора проживала вдовствующая императрица Мария Федоровна.

Пока Марченко, поселившийся в деревеньке возле станции, периодически бегал на телеграф в ожидании сигнала из Киева, я вынужден был вернуться в основной бункер и решать накопившиеся вопросы. Главным событием было появление "Гепарда", который втихаря, стараясь никого не трогать, пробрался через Атлантику и объявился возле побережья Испании и на оговоренных частотах запрашивал дальнейших указаний, куда ему следовать. Естественно, нарком ВМС Кузнецов, который до самого последнего момента не верил в такое счастье, задергался как ошпаренный, и с группой товарищей из специального финансово-экономического управления НКВД вылетел на север для встречи и организации базы для стоянки атомной подводной лодки из будущего.

После возобновления работы пространственно-временной транспортной системы у немцев опять начались веселые денечки, и в течение недели, пока я налаживал контакты с княгиней Ольгой, распоясавшийся Жуков устроил им очередное контрнаступление в глубоком тылу, только уже на Юго-Западном фронте, полностью развалив управление группой армий "Юг". На данный момент Крым был окончательно отбит, и ожесточенные бои на Чонгаре и на Перекопе сами собой затихли: немцы, оставив заслоны, отвели части для локализации возникших из ниоткуда подвижных соединений Красной Армии, которые громили стратегические тылы южной группировки немцев. С восстановленного аэродрома на Каче под Севастополем опять начались регулярные ночные бомбардировки румынских нефтяных месторождений. Но возникла другая напасть — серьезной проблемой были подходящие к концу ресурсы и в скором времени Красной Армии, возможно, нечем будет воевать, а ленд-лиза не предвидится, в связи с все усложняющейся внешнеполитической обстановкой. Запущенные за Уралом предприятия все еще не могли в полном объеме обеспечить все нужды Красной Армии. Во время очередного разговора с Судоплатовым я ему тонко намекнул, что возможно в ближайшее время часть вопросов, касающихся обеспечения войск боеприпасами и определенными видами вооружения, будут решены. Он, конечно, попытался разведать, но я его культурно отшил, сославшись на незавершенность операции, чем немало его озадачил. Пусть теперь дергается, но обнадежить получилось, значит, в случае чего, при определенных условиях возможна поддержка со стороны НКВД, учитывая все усложняющуюся обстановку в мире.

Но все, включая допущенных до тайны пришельцев генералов, ждали появления стратегических бомбардировщиков из будущего, чтобы порезвиться в самой Германии и пощипать тамошние заводы ВПК. Поэтому меня начали дергать заказами, но, к моему счастью, в нашем мире все еще продолжался буран, совсем не подходящий для перелета самолетов откуда-то из-за Урала в Симферополь. Вот на такой ноте мне пришло сообщение из Перевального, что получена нужная телеграмма и нас ждут в Киеве 1914 года…

Мы ехали на пролетке с Артемьевой и наслаждались моментом. Она, играя роль моей жены, восторженно проговорила:

— Сережа, все-таки какой красивый город Киев, несмотря на некоторую провинциальность, в нем все дышит историей… — и добавила: — И главное, что нет козлов на джипах, которые сбивают людей и потом выпускаются под залог…

"Хм. К чему бы это, видно, у Катерины есть еще пунктик по поводу безбашенных джиперов, надо будет ее муженька расспросить, может, в курсе", — сделал в памяти зарубку на будущее.

В городе уже пару дней находились Санька, Вяткин, Егор Карев и Малой, которые готовили пути отхода и в случае опасности должны были устроить серию терактов