этот человек хотел причинить мне боль, разрушить меня, полностью уничтожить меня в своей потребности во власти и контроле, и ему это с рук не сойдет.

Он научил меня, на кого я могу рассчитывать, как сильно я люблю человека, за которым я наблюдала, как он сражался за свою семью сегодня вечером, и он позволил мне наконец понять, почему я появилась на свет. И та сила, которая, очевидно, заложена в моей ДНК… да, он оказался не на той стороне.

И, черт возьми, мне было приятно показать ему, против кого он выступает.

Наверное, в конце концов, он был прав. Ему не нужно было бояться Чирилло. Он должен был бояться меня.

Я полностью уверена, что даже если бы Нико не было рядом, чтобы поймать меня в тот день, я бы спаслась сама. Я просто чертовски рада, что у меня был он.

— О, черт, да. Вот так, — кричу я, когда он вводит в меня два пальца.

Еще несколько точных лизаний моего клитора и поглаживаний точки G, и он отправляет меня в один из самых интенсивных оргазмов, которые я когда-либо испытывала.

Даже наша небольшая сессия на капоте той машины не помогла мне расслабиться.

Мое тело содрогается и бьется в конвульсиях, когда оно испытывает волну за волной наслаждения, пока я не превращаюсь в безжизненную, потную кучу на кровати.

Кто бы мог подумать, что насилие — это такой афродизиак?

Откинувшись на корточки, он проводит тыльной стороной ладони по блестящему рту, а затем демонстративно слизывает мой вкус со своих губ.

Я смотрю на него снизу-вверх, моя грудь вздымается, а потребность в большем растет с каждой секундой. Он даже не раздет, а у меня уже практически текут слюнки.

— У меня есть кое-что для тебя, — говорит он, его голос глубокий и хриплый. — Сядь.

Я делаю то, что мне говорят. Я слишком заинтригована, чтобы не сделать этого.

Запустив руку в карман, он что-то достает и протягивает мне.

— Что? — спрашиваю я со смехом, все еще находясь под кайфом от эндорфинов.

— Ты заставила меня пообещать, и я хочу скрепить сделку.

Мои брови сжимаются, когда я изучаю его.

— Что ты…

— Дай мне свою руку, Сирена.

И я даю, потому что, черт возьми, я бы бросилась со скалы, если бы он попросил меня по-хорошему.

Подняв руку, я протягиваю ее между нами, а в голове проносятся безумные мысли о том, что он собирается сделать.

Конечно, он не…

— НИКО, — вскрикиваю я, когда он делает именно то, что я себе представляла.

— Ты моя, Сирена. Ты обещала мне. Теперь давай сделаем это официально.

Я вижу, как он ухмыляется, но не поднимаю глаз. Мой взгляд прикован к чертову кольцу, которое он только что надел мне на палец.

Мой гребаный безымянный палец.

— Н-Нико, ты не можешь просто…

— Почему нет? — спрашивает он, поднимаясь на ноги. — Ты бы отказалась, если бы я попросил?

— Ну… дело не в этом. Ты не спрашивал.

Держа мою руку в своей, он сжимает мою челюсть другой и смотрит мне в глаза.

— Брианна Энд… Хар… — Я качаю головой, не желая думать об этом прямо сейчас. — Сирена, ты выйдешь за меня замуж?

Весь воздух вырывается из моих легких, когда эти слова заполняют мои уши.

Сердце замирает, живот сводит, а эмоции сжигают горло.

Время останавливается — буквально, черт возьми, останавливается, — пока я смотрю на него.

Золото в его глазах сияет, он наблюдает за мной с чем-то сродни веселью, а я молча схожу с ума.

Почему он не психует?

Он же абсолютный игрок, который никогда не хотел ничего серьезного.

Почему он не психует?

— Дыши, детка, — мягко говорит он, проводя большим пальцем по моей нижней губе.

— Ты… ты… ты только что попросил меня выйти за тебя замуж?

Самая невероятная улыбка появляется на его губах.

— Ты… ты серьезно?

Его ответный смех заставляет мои пальцы на ногах подрагивать от желания.

— Это значит «да»? — спрашивает он, и золото сияет еще ярче.

Мой рот открывается и закрывается, как у рыбы, а сама я стою, как олень в свете фар.

Последние несколько месяцев проносятся в моей голове, как самый быстрый фильм в мире, прежде чем я снова оказываюсь здесь, стоя перед человеком, который без разрешения украл мое сердце и перевернул мой мир с ног на голову, и я понимаю, что на его вопрос есть только один ответ.

— Да, — шепчу я.

Его улыбка становится настолько широкой, что практически достигает ушей.

— Да?

— Да, — подтверждаю я.

— Черт. Встань на колени; мне нужны твои губы вокруг моего члена прямо сейчас, блядь.

— Так романтично, — бормочу я, позволяя своим коленям подогнуться под меня, когда он толкает меня в плечо.

Я приземляюсь на толстый ковер у наших ног и тут же тянусь к его поясу. Но только одной рукой. Другой начинаю поглаживать его более чем очевидную эрекцию, которая упирается в ткань брюк.

— Я был таким с тех пор, как увидел, что ты вошла в камеру, — признается он, когда я ослабляю его ремень и расстегиваю пуговицу.

— Как ты узнал?

— Мы получаем сигналы, когда двери о-о-открываются. — Он опускает веки, когда я освобождаю его член и медленно глажу его.

— И вы все смотрели? — спрашиваю я, дразня его, позволяя своему дыханию скакать по головке его члена, пока я говорю.

— Угу, — соглашается он, запуская пальцы в мои волосы и пытаясь увлечь меня вперед. — Сирена, — предупреждает он. — Обхвати меня губами и позволь мне трахнуть твое горло.

— Когда ты так вежливо попросишь. — Я улыбаюсь ему, позволяя увидеть все, что я чувствую к нему сейчас, пока облизываю его, позволяя соленому вкусу его спермы покрыть мой язык.

Его глубокий стон отражается от стен, окружающих нас, и потребность услышать больше заставляет меня опуститься на его длину.

— Блядь, да, — рычит он, его хватка на моих волосах становится все крепче и крепче, когда я втягиваю его на всю длину.

Он позволяет мне контролировать себя в течение двух минут, прежде чем его потребность доминировать в ситуации берет верх, и он начинает двигать бедрами, заставляя себя глубже проникать в мое горло.

Расслабив мышцы, я позволяю ему взять то, что ему нужно. Черт возьми, если он не заслужил этого после всего, что сделал сегодня.

— Блядь, Сирена. Я собираюсь кончить так охренительно сильно, — ворчит он, его глаза не отрываются от моих. — Ты готова?

Крепче сжимая его задницу, я впиваюсь ногтями в его кожу. Боль помогает ему переступить через край, и его член