Синай словно наслаждаясь страхом в моих глазах, мстительно протянул:

— Ты себе подписала смертный договор, деточка, когда отказала мне. Вместо меня выбрала, какого - то грязного Сирийца! Ну что ж это твой выбор.

Мужчина развернулся на пятках и что - то бросив отрывисто Анту, кивнул в сторону двери.

Первый вышел Синай, а заним уже следом и Ант.

Оглянувшись, темнокожий мужчина виновато опустил глаза.

- Пожалуйста! - почти беззвучно прошептала я, умоляюще неразрывно смотря в тёмные как ночь глаза.

С упавшим сердцем, я провожала взглядом то, как за мужчинами закрывается дверь.

Оставляя меня одну на один со страшной реальностью.

Я словно загнанное животное начала оглядываться по сторонам, чтобы найти хоть одну зацепку на то чтобы сохранить свою жизнь.

Удивительно! Раньше я уже забилась бы в уголок и рыдала, смерившись с судьбой. Единственная любимая дочь родителей, что начадят в ней души. Изнеженный хрупнут цветок, как белая лилия.

Но сейчас все изменилось. Я не прежняя Вика!

Я не позволю отдать себя на заклинание, как бесправную овцу.

Да я сама вцеплюсь в горло тому, кто только посмеет ко мне подойти! Буду рвать его плоть зубами и ногтями, но забрать свою жизнь не позволю!

Мне есть ради чего жить и кого!

Я бросилась к двери и попыталась ее открыть. На вид она была такая ветхая, но, к сожалению это было ложное впечатление. После долгих попыток я наконец бросила свои старания подцепить ногтями старую древесину, чтобы хоть как - то расширить щель между дверью и дверным косяком.

— Проклятие!

Я отдёрнула руку, разглядывая покалеченный ноготь до крови.

Ранка неприятно пульсировала.

Недолго думая, я сунула палец в рот, чтобы хоть как - то остановить кровь.

Послышались совсем рядом голоса, и я инстинктивно отошла вглубь хижины.

Как только в помещение вошёл абориген, я выставила руку вперёд со словами:

— Не подходите! А то пожалеете!

Мужчина был одет в красочную одежду поверх, которой был накинуть чёрный плащ, на ногах были надеты грубо сделанные кожаные сандалии. На лице были нарисованы тонкие линии белой краской. Но больше всего, что удивляло в его внешности, это уши, мочки были так сильно растянуты, что казалось ещё чуть и коснуться печей. Полные губы почти чёрного цвета довольно кривились.

Я сразу почувствовала от него тяжелую ужасно давящую энергетику.

— Это не альбиноска.- Спокойно сказал мужчина на хорошем английском.

Он начал ходить вокруг меня, поглаживая задумчиво подбородок.

— Да белая, как они, но все же она не та за кого ты хочешь ее выдать.

Синай недовольно поджал губы, явно испытывая раздражение.

— Фигня! Ты посмотри на ее кисти, разве кто - то что то поймёт…

Я сглотнула чувствуя, как сердце начинает биться лихорадочно.

— А волосы! Они белее, чем снег! - Словно расхваливая породистую лошадь говорил Синай.

Он себя чувствовал хозяином положения и не только положения… но и меня.

Сейчас школьное обидное прозвище особенно страшно звучало в устах турка.

Как приговор. Мой приговор на смерть. Чувствуя, как паника захлестывает все существо, я обратилась к темнокожему мужчине.

— Я не альбинос! Я русская, меня зовут Виктория, пожалуйста, у меня есть деньги…

Я даже сама не знала, зачем все это говорю, но мне казалось, что если замолчу, моя судьба тут, же будет решена.

Мужчина нахмуримся, слушая меня, затем вытащил нож из-за пояса.

Острая сталь блеснула, заставляя меня замереть словно кролика перед удавом.

Я вскрикнула, когда мужчина, выбросив вперёд руку, схватил меня за горло.

Хрипя, я сжала обеими руками его пальцы, пытаясь сделать хоть один глоток воздуха.

Мужчина поднёс ко мне нож и, отпустив горло, неожиданно срезал прядь волос.

Его тёмные глаза восхищенно вспыхнули, когда он поднял высоко вверх мой длинный шелковистый локон.

— Идеально!

— Идеально. — пробормотал он, щурясь словно от наслаждения.

Все это было так жутко, что мне хотелось до боли ущипнуть себя, чтобы проснуться! Чтобы этот кошмар закончился.

Я, тихо покашливая, насторожено следила за своим новым врагом.

— Она мне подходит! - заявил « колдун»,— но ты не получишь сумму озвученную ранее.

Синай хотел что - то сказать, но передумал. Махнув рукой, он сквозь зубы процедил:

— Наличкой, прямо сейчас!

Эти слова были последней каплей. Эмоции вырвались наружу, сметая все на своем пути.

— Вам все это не сойдёт с рук! — сказала я, пусть и дрожащим голосом, но стойко и гордо выпрямившись перед ними.

— Нет тела нет дела! – громко засмеялся Синай над своей же шуткой.

Не видя ничего вокруг, я осела на пол, теряя сознание.

Когда я пришла в себя, ужаснулась от того что мои руки и ноги связанны, а во рту кляп.

Замычав, я постаралась пошевелиться. Но это было невозможно.

Меня связали словно индейку, перед тем как ее подать на праздничный стол.

Мне хотелось кричать, но это было не возможно из-за кляпа.

Всхлипы и крики застревали в горле, не давая выбраться звукам наружу. Скорее всего, уже была ночь, потому что очень уж было темно в помещении.

Около получаса я ещё пыталась двигаться, дёргаться, не желая принимать поражение, но когда грубая верёвка до крови располосовала нежную кожу рук, я позорно сдалась.

Замерла глотая слёзы и не имея даже возможности их смахнуть с щёк.

Как же не хочется умирать! Тем более такой ужасной смертью…

Арман! Я почти взмолилась на устах с его именем.

Найди меня, родной! Ты так сейчас мне нужен!

В глубине души я надеялась, что вот, сейчас распахнутся дверь, и я увижу своего любимого. Он подойдёт ко мне и разорвёт голыми  руками путы, что держат меня.

Я так ярко представила эту картину, что вздрогнула, когда увидела высокую тень у двери.

Сердце застучало как ненормальное.

Арман пришёл за мной!

Но разочарованно выдохнула, когда перед собой увидела Анта.

Мужчина склонился надо мной.

И сделал жест рукой, чтобы я молчала.

Я насторожено наблюдала за тем, как он попытался развязать мои руки.