Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 58 59 60 61 62 63 64 65 66 ... 109
Перейти на страницу:

Старший городовой докладывал, что в пять часов тридцать минут утра он был разбужен городовым Савелием Подымахиным, который сообщил ему о нападении на дом мещанки Зелениной Христины. В шесть часов вместе с Подымахиным начали осмотр места происшествия. На улице в трех саженях от ворот находилось тело хорошо одетого мужчины. Рядом с трупом лежал револьвер «Лефоше» в барабане, которого были два пустых патрона. При опросе свидетеля, мещанина Небогатько Ефима, выяснилось, что часа в четыре ночи его разбудила внучка Зелениной, Феодора Новых с просьбой о помощи. Когда он с сыновьями вышел на улицу, то услышал два громких хлопка. Новых, оставив свою малолетнюю дочь с его женой, бросилась к своему дому. Приказав одному сыну будить соседей, второго послал за городовым Подымахиным. Сам поспешил следом за женщиной. Подойдя, он увидел у ворот на земле бьющегося в судорогах мужчину, который хрипел и рвал ногтями себе горло. В пяти саженях от него, привалившись спиной к забору, сидела хозяйка дома, прижав к левому боку ладонь, из под которой на белой рубахе проступала кровь. Феодора Новых попросила набежавших соседей отнести раненую женщину, к ее отцу Новых Савватею, дом которого находился в двухстах саженях от места происшествия.

Во дворе в одной сажени от ворот был обнаружен труп отставного солдата Игната Первушина, работавшего у Зелениной истопником и дворником и проживавшего в пристройке к дому. Рядом с телом лежал сломанный костыль.

Еще один труп нашелся у крыльца и был опознан как Прохор Горлов по кличке «Корявый» находящийся в розыске за разбой. На голове у него была большая свежая ссадина. В сенях был обнаружен еще одно мертвое тело, опознанное Подымахиным, как Захар Гунявин по кличке «Шило». Последний труп неопознанного мужчины лежал в комнате Зелениной. Причину смерти всех найденных покойников осмотром установить не удалось.

Опрос Зелениной произвести не было возможности. Доктор И. Ф. Штайнер, вызванный Савватеем Новых и осмотревший пострадавшую, сказал, что ранение тяжелое и требуется операция по извлечению пули. Разговаривать, по его словам, больная сможет не скоро.

Феодора Новых рассказала, что они были разбужены шумом за окнами. Потом послышался крик и треск ломающегося дерева. Зеленина приказала ей с дочерью вылезти в окно, ведущее в огород и бежать к соседям, звать их на помощь. Кто и почему на них напал, она не знает.

Артемий Николаевич прочитав донесение, к своему удивлению не нашел на нем ни какой пометки или автографа начальственного лица. Было такое впечатление, что данная бумага попала в сюда минуя любые чиновничьи столы. Разбирая год назад уездный архив, он не обратил на данный факт никакого внимания. И неудивительно. Год назад нынешней системы делопроизводства еще не существовало. Собственно и это донесение покоилось в архиве с десятком таких же разрозненных документов по которым нельзя было понять, какие действия были произведены по той или иной бумаге. Но с появлением донесения Харина и упомянутой в нем знахарки Феодоры Новых, позволяли объединить эти два документа.

Молодому человеку, успевшему уже немного подустать от однообразия его деятельности, страстно захотелось узнать, чем закончилось расследование этого страшного преступления, которое по каким-то причинам, не оставило внятных следов в уездном полицейском архиве.

Дело в том, что Артемий Николаевич прочитал неделю назад пару книг господина Габорио и был впечатлен талантами сыщика Лекока. Сейчас же он захотел попробовать методы француза применительно к местной действительности. Он не был уроженцем Тюмени, приехал сюда по окончанию Казанского университета чуть более года назад и ничего не знал об этой истории, которая наверняка наделала много шума в свое время. Вечером попытался расспросить свою квартирную хозяйку об этом происшествии. Но пятидесяти четырехлетняя вдова мало что помнила о событиях одиннадцатилетней давности и ничего нового поведать Артемию Николаевичу не смогла. Немного поразмышляв, он решил обратиться к первоисточнику, а именно к бывшему старшему городовому, а ныне уряднику Евтюхову, с которым встречался несколько раз по долгу службы.

Евтюхова он подкараулил, когда тот после обхода вверенной территории, направлялся домой на обед. Артемий Николаевич, следуя методе книжного сыщика, вежливо подкатил к уряднику с предложением отобедать в ближайшем трактире и под рюмочку чая поговорить. Евтюхов, без всякого пиетета оглядев Гурьева, усмехнулся в роскошные усы и согласился.

В трактире, похлебав вкуснейшей стерляжьей ухи и выпив по рюмке чистейшей водочки, Артемий Николаевич спросил, урядника которого и уха и особенно водка настроила на благодушный лад:

— Степан Ильич я вчера в архиве обнаружил вашу докладную записку одиннадцатилетней давности о нападении на дом мещанки Зелениной Христины. Самое странное, что кроме вашего донесения об осмотре места происшествия никаких других документов об этом преступлении в архиве не нашлось. Мне стало любопытно и я решил с вами поговорить.

Евтюхов после этих слов несколько посмурнел, задумчиво покрутил усы, налил из графинчика полную рюмку водки, выпил и, закусив холодцом с хреном, посмотрел на ждущего ответа, Гурьева.

— Вы, Артемий Николаевич, никак сочинения господина Крестовского начитались? — Насмешливо спросил он.

Не ожидавший такого вопроса от полицейского урядника, Артемий Николаевич несколько растерялся, но, взяв себя в руки, ответил:

— Вовсе нет, Степан Ильич. Господин Крестовский пишет, конечно, занятно, но мне как-то не пошло.

— Ну тогда — Габорио. Да вы так не смущайтесь Артемий Николаевич. Я и сам, грешным делом, с удовольствием почитываю его книжки. Но должен Вам заметить, что совершаемые у нас преступления совсем не похожи на парижские. У нас все это происходит гораздо проще, я бы сказал сермяжнее.

— Но как же тогда это дело?

— Да вам то что до этого давнишнего дела. Нет там никакой особой тайны. Все разъяснилось, как только удалось опросить саму Христину Павловну Зеленину. Оказалось, что два иностранца, не то французы, не то итальянцы пытались выкупить у нее какую то ценную старинную шкатулку, и когда она им отказала, то сговорились с «Корявым» и «Шилом» ограбить несговорчивую женщину. Видимо варнаков поманили большим кушем, раз те согласились на грабеж, но думаю, их потом просто пристрелили бы, чтобы было на кого повесить преступление. Игнат Первушин им помешал.

— Но кто же их всех перебил? Вы же не смогли определить причины смерти каждого из них.

— Доктор смог. Штайнер Иван Францевич и определил.

— И от чего же они все умерли?

— А кто отчего. Игната Первушина Гунявин спицей заколол, потому и видимых следов не было. Гунявина за эту спицу «Шилом» и прозвали. «Корявого», похоже, Первушин достал батогом, он хоть и стар был, но хватки солдатской не потерял. «Шило» умер от сердечного приступа. Сердце у него вишь

1 ... 58 59 60 61 62 63 64 65 66 ... 109
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?