Собровец вовремя сгруппировался, покатился по земле, сделав несколько кувырков. Вскочив, он непроизвольно обернулся и сделал шаг к парню.

– Убью, сука… – негромко и страшно выдохнул Артур. Прыщи на худом лице подростка вдруг стали отчетливо видны лучше из-за внезапного отлива крови. Он тут же развернулся и задал стрекача. Артур, ощущая внезапную немеющую боль в левой стопе, бросился дальше.

Коля уже вырвался из густого сборища возбужденно гомонящих теток и мужчин и побежал по кочковатому пустырю, поросшему густыми зарослями бурьяна и сорняков, забирая левее, к трем белым многоэтажным домам, которые тоже стояли в отдалении полукругом, образовывая свой микроквартал в трех сотнях метрах от пятиэтажек.

На бегу чеченец обернулся, оценивая расстояние. Артур увидел его злое потное лицо с прилипшими ко лбу волосами и лютый ненавидящий взгляд. Времени спокойно вытащить мобильник и набрать нужный номер у боевика не было. Как только Коля замедлит движение, а это неизбежно произойдет, вздумай он привести в действие «адскую машинку», Артур догонит его и собьет с ног. Это они понимали оба.

Чеченец бежал тяжело. Если первые пятьдесят метров он преодолел на мощном выбросе адреналина, то уже бег с барьерами – неровности почвы, скрытые под густыми зарослями сорняка, замечались в последний момент, и ему их приходилось преодолевать, неловко перепрыгивая, – давался ему нелегко. Он на глазах терял скорость.

Но и Артур серьезно замедлил движение. Он сильно хромал на левую ногу. Проклятый инстинкт самосохранения заставлял беречь стопу, ставя ее на землю осторожно и только внутренней стороной подошвы, тем самым спасая организм от удара болевого шока.

«Хорошо, что у него нет оружия, а так я буду бежать вечно, хрен тебе, сволочь, – так подумал Артур о своей поврежденной ноге, – ты не остановишь меня, и, пока я за ним бегу, он мобильник не вытащит… Прав был Серега, умница, сработка пойдет от мобилы, то-то я взрыва не слышу, если бы все было по-другому, то этот цирк давно бы уже закончился. Я просто загоню его, его дыхалка долго не выдержит, лишь бы моя нога выдержала».

Они оба уже почти что перешли на быстрый шаг. Но Артур, сжав зубы и бесконечно повторяя про себя: «Хрен тебе, сволочь, хрен тебе…» – начал все-таки неумолимо сокращать расстояние.

Чеченец, постоянно оглядываясь, сумел немного прибавить, но Артур знал, что это ненадолго.

«Куда этот дебил бежит, я же догоню его все равно…»

Открывать рот и выкрикивать что-то вроде: «Стоять, милиция!» – Артур не собирался. Много сил отнимало волевое погашение боли, и он сконцентрировался только на этом, не выпуская из виду спину тяжело дышавшего человека.

Обогнув крайнюю многоэтажку, чеченец, переводя дух, быстро пошел к большому черному джипу, который стоял на въезде в глубине двора. На ходу он оглянулся, и на его искаженном в физической мукой лице появилась злобная торжествующая улыбка.

Артур, чувствуя нарастающую панику, невероятным усилием воли прибавил шагу.

Водительская дверца джипа распахнулась, и на асфальт выпрыгнул крепкий парень в кожаной куртке.

«Это его сопровождение и контроль за подрывом, – пронеслось в мозгу до предела утомленного болью человека. – Они стоят тут и ждут этого урода, им же надо отчитаться за то, что они сделали».

Чувствуя, что все рушится, и ощущая ужас, Артур заставил себя перейти на бег.

Коля что-то сипло прокричал по-чеченски, показывая себе за спину рукой.

Парень, стоявший возле джипа, сейчас же сорвался с места и в несколько секунд оказался между Артуром и террористом.

Собровец уже знал, что у него нет никаких шансов выиграть поединок. Вести рукопашный бой на одной ноге – чистое безумие, такой вариант может только случайно проскочить с необученным противником, но Артур уже понял, что боец перед ним спортивен и подготовлен, и самое паршивое в этой ситуации было то, что врасплох его не застать. Тем на менее он поднял сжатые в кулаки руки и, осторожно ступая на цыпочки, приблизился к нему.

Парень быстро и легко, согнув левое колено, опустился на асфальт, словно собираясь исполнить танцевальное «па» из украинского популярного танца под названием «гопак», раскинул в противовесе руки и, разворачиваясь в стремительной «вертушке», мощно подсек правой ногой Артура под поврежденную стопу.

Артур мягко повергся в темноту.

Очнулся он от сильного пинка под ребра. С трудом приподняв голову, собровец увидел Колю, стоявшего над ним. Чеченец согнулся в пояснице и упер вытянутые руки в колени. Грудь его тяжело ходила, в ней что-то сипло булькало и хрипело. Он все время мотал из стороны в сторону потной головой, постоянно сплевывал и потирал левую сторону тела под пиджаком.

Сам Артур лежал грудью на асфальте, а на его шею сверху тяжело давила чья-то подошва. Собровец максимально напряг шейные мышцы и больно уперся подбородком, чтобы набрать воздуха и отдышаться.

Тот парень, который давил на его шею, несколько раз о чем-то спросил Колю. Тот утвердительно кивнул и наконец разогнулся.

Артура сразу вздернули с асфальта, заломили руку за спину и подняли за волосы голову вверх.

– Ну?.. Что?.. грязная… кровь… догнал?.. Ты?.. Меня? – отдуваясь, прохрипел Коля. Стоявший сзади парень, который держал руку Артура, что-то сказал и резко засмеялся.

Краем глаза Артур окинул двор. Несколько молодых женщин быстро удалялись в сторону крайнего подъезда многоэтажки, не разбирая дороги, испуганно оглядываясь и торопливо толкая перед собой детские коляски.

Стайка подростков, сидевшая на лавочке у качелей, молчаливо созерцала разборку кавказцев, не делая ни одного движения.

«Никто не подойдет и не позвонит в милицию, – отчетливо понял собровец, – да и что толку звонить… пока приедут… сейчас бы сюда группу захвата…» Он испытывал тоску, вздохнул и внезапно обрадовался. Ведь взрыва все еще не было.

«Неужели что-то с мобилой случилось? Не сработал механизм? А может, Сережка там что-то намутил?.. Дай Аллах, чтоб так и было!»

Открылась дверца с правой стороны джипа, и оттуда неспешно вылез плотный седоватый чеченец в дорогом темном костюме и в коричневой рубашке без галстука. Его туфли, начищенные до блеска, сияли, отражая полуденное солнце. Он неспешно подошел к Артуру, засунул руки в карманы и стал внимательно изучать его. Потом спросил негромко:

– Ты кто по нации, гяур?

«А вот и Золотой Инал, добро пожаловать в ад… – мрачно подумал Артур, глядя на него исподлобья, – похож, только на фотографии старше выглядит, сволочь».

– Я черкес, – хрипло ответил Артур и попытался разогнуться, но державший его парень сильнее заломил ему локоть, острая боль пронзила руку, и собровец сжал зубы, чтобы не закричать. – Это ты гяур, убивать стольких людей из-за угла истинный мусульманин не должен.

– А сколько, по-твоему, должен убить людей истинный мусульманин? – заинтересовался вдруг Золотой Инал. Он даже наклонился ближе к согнутой фигуре, чтобы услышать ответ.