вообще не знаю, что делать. Однако одной мне побыть не удаётся, у Фишера, как всегда свои планы.

Он вместе со мной поднимается с кровати и несёт в душ. Но на этом ничего не заканчивается, смеясь и плескаясь под струями прохладной воды, я снова оказываюсь на его члене, снова громко стону и во время оргазма снова выкрикиваю его имя. Этот мужчина вообще неугомонный, после такого «душа», нам требуется ещё один душ, раздельный.

В очередной раз смыв со своего тела сперму, я выхожу из душа и обессиленная падаю на кровать. В голове снова ни одной мысли, но удовлетворённая улыбка совершенно не сходит с моего лица.

Лёгкий поцелуй в плечо запускает приятные мурашки по всему телу.

«Нет, у меня больше нет сил!» — хочется выкрикнуть, но получается, какое-то нечленораздельное мурлыканье.

— Больше не буду тебя трогать, по крайней мере, до сегодняшнего вечера точно, — смеётся он, проходясь быстрыми поцелуями до самого ушка, — Иди ко мне!

Я поворачиваюсь к нему лицом, он помогает улечься удобно на его плече, берёт мою руку, целует её, а затем кладёт на сердце, которое бьётся, словно сумасшедшее. Надеюсь, что причиной такого волнения являюсь не я, а старость Сатаны. Иначе совсем тяжко будет.

Надо ещё ему сказать, чтобы прикупил защиту, он, конечно, прекрасно себя контролирует, но матерью я становится не собираюсь, пока.

— Расскажи мне о своём брате, — неожиданно просит Ростислав, отчего всё моё тело сковывает ужас. Как он узнал?

Начинаю в голове перебирать случаи, когда и кому успела проболтаться насчёт брата. Ведь в моём досье не было никакой информации об этом. Значит, он самостоятельно навёл справки. Что тогда ещё ему известно?

— Когда ты заболела, то в бреду просила, чтобы я не увольнял за больничный, так как у тебя есть брат. Это чтобы ты не ломала голову, как я узнал, — с усмешкой поясняет мужчина.

Господи! Надеюсь, я больше ничего лишнего не произнесла.

— Да, у меня есть младший брат, — слегка расслабляясь, начинаю я, а дальше не знаю, что говорить. По сути у меня осталось чуть больше недели и уже не имеет значение скрывать о своей семье.

— И с кем он сейчас? — задаёт следующий свой вопрос, словно пытается вывести меня чистую воду. Однако, если совру, Фишер сразу поймёт.

— Он со специальным работником сейчас находится, в доме родного отца, — честно признаюсь я.

— То есть ты не такая одинокая, как написала в резюме.

— У нас достаточно сложные отношения с отчимом, мы так и не смогли найти общий язык. Я не хотела портить своё резюме его именем и вообще, чтобы нас связывало с ним что-то ещё, помимо брата, — после этих слов мне даже легче стало.

— Ты сбежала от него?

— Можно сказать и так, но я обязательно вернусь и заберу брата.

— А мама с твоим отцом? — я не помню, было ли что-то написано в резюме о маме, о её смерти, но про отца точно ничего не было указано.

— Отца я не знала вообще, а мама умерла четыре года назад, во время родов, — с грустью отвечаю я.

— Извини, — он сжимает мою руку, в знак поддержки, — Она тоже боялась грозы?

— Да, — моих губ касается улыбка, — В Москве это не частое явление, но всегда громыхало громко. Ей в детстве никто не объяснил, что, оказывается это не так страшно, и достаточно просто найти сильного мужчину, который поможет справится с этим страхом. Так что спасибо, Ростислав Алексеевич, что спасли меня! — поднимаю голову и тут же получаю поцелуй в губы.

Сначала такой лёгкий и невинный, но быстро переходящий в глубокий и страстный. И вот я уже лежу на нём сверху, он сжимает мои бёдра, а я не могу прекратить целовать его. Хоть мужчина и обещал не трогать меня до вечера, но я сама этого хочу. Его возбуждённый член упирается между ног… Я трусь об него, пытаясь найти угол, чтобы сесть… Однако нас прерывает звонок гостиничного телефона.

— Дьявол! — рычит мужчина и протягивает руку, чтобы поднять трубку, — Да! Через сколько? Понял, спасибо! — падает обратно, — Собираемся, Николь, самолёт вылетает через час.

— Нееет, — стону я, потому что возбуждена до предела и такой облом.

— Закончим у меня дома, — смеясь, мужчина целует меня, затем хлопает по попе, чтобы слезла и мы быстро начинаем собираться.

Но осмотрев всю комнату, я не смогла найти одну очень важную часть своего белья.

— А ты не видел мои трусики?

Глава 40

Во Владивосток мы прилетаем к семи утра. Без трусов ехать очень некомфортно и я была готова убить Фишера, за то что он порвал их, но в аэропорту мы уже не успевали купить бельё, поэтому часть полёта я нервничала и переживала, что кто-то может понять причину моих вечно скрещенных ног. Зато у босса эта ситуация вызывала только смех. Кстати, в этот раз я летела в бизнесе вместе с ним, ему удалось договориться со стюардессой и меня без проблем пересадили. Пока летели, я вспомнила о просьбе Таи и просто впихнула Росту в руки те эскизы, сказав, что выбор нужно сделать до конца полёта, сама же заснула у него на плече.

Захар встречает нас у машины с двумя стаканчиками: один с кофе, второй с зелёным чаем. Благодарю и с удовольствием отпиваю горячий чай. Завтрак в самолёте я проспала. А Фишер без кофе совсем жить не может.

Рост открывает мне дверь, помогает усесться, затем садится рядом.

— Николь, тебя домой? — интересуется водитель, пристёгиваясь ремнём.

— Да… Нет… — одновременно и по разному отвечаем мы с Ростиславом.

Округлив глаза смотрю на него. Я что-то не подумала о том, как теперь себя вести с начальником при посторонних. Но мне не хотелось бы сразу вот так, с порога, можно сказать, всем заявлять, что я переспала с ним.

Захар с интересом наблюдает за нами в зеркале заднего вида, вижу, как он пытается сдержать улыбку.

— Ростислав Алексеевич, мне нужно домой, принять душ и переодеться перед рабочим днём, — многозначительно смотрю на начальника, тем самым давая понять, что к нему я сейчас точно не поеду. Хотя мне очень хочется закончить то, что мы не успели в номере, но без белья на работе желания ходить тоже нет.

— Хорошо, — хмуро отвечает Фишер, — Захар, тогда сперва Николь отвозим, потом меня.

— Принято.

Мы выезжаем с парковки и вклиниваемся в поток машин. Всю дорогу все молчат. Ростислав, как обычно уткнулся в телефон, Захар — на дорогу. А я