– Ой, ё! – втянул голову в плечи Панасоник.

Бахнуло второй раз, одновременно Панасоник шмякнулся на пол, сообразив, что стреляют по кабинету Валерьяна Юрьевича. Прижавшись к стене, он принялся панически нажимать на кнопки телефона и, запинаясь от волнения, затараторил:

– Юрьич! Тут пальба, это… Стреляют, говорю. Да куды ж стреляют, в кабинет твой стреляют… Не-не, правда, стрельнули! Аж два раза, ага. Юрьич, ты б приехал, а? Побыстрее, а? Что-то мне не того… Не, я не боюсь, тока немножко…

– Останови машину, поменяемся местами, – бросил Валерьян Юрьевич после звонка Панасоника.

– А что случилось? – забеспокоилась Галина. – С отцом?

– Все нормально, – подмигнул он, берясь за руль. – Хочу дать тебе урок агрессивного вождения. Сколько времени нам ехать до хозяйства?

– Еще минут сорок… – Она села на пассажирское место рядом с водителем, не сводя с него беспокойных глаз.

– А мы приедем за пятнадцать, – весело, чтобы зря не пугать Галину, сказал Валерьян Юрьевич, кинул ей на колени сотовый телефон. – Пристегнись, Галочка. И позвони следаку, пусть срочно едет в «Морячку». Так, засекаем время…

«Нива» рванула с места, как ракета с космодрома, Галина ойкнула, потом расширила глаза, когда увидела, что они несутся с невероятной скоростью. Автомобиль потряхивало, он вибрировал, словно вот-вот рассыпется на части. Валерьян Юрьевич разудало обгонял попутный транспорт, а когда Галина видела, что, выехав на встречную полосу, по которой ехала машина, он и не думает уступать дорогу, она зажмуривалась. Столкновений не происходило.

На развилке транспорта было много, скорость стоило ограничить, но Валерьян Юрьевич лавировал между автомобилями, нагло объезжая их справа и слева вопреки правилам, пересекал сплошные полосы, в общем, вел себя так, будто за ним гнались. Приехав в хозяйство, он затормозил, посмотрел на часы, крякнул:

– Двенадцать минут!

– Ты ненормальный, – констатировала Галина. – Объясни, что случилось?

И на этот раз Валерьян Юрьевич не сказал ей правду, взял из ее руки телефон, позвонил:

– Панасоник, мы приехали. Ты где?

– У дирехторском кабинете я, – ответил тот. – Со мной сторож, ага. Юрьич, милицию надо вызвать… Вы с Галкой не идите сюды, а то по вам стрельнут.

– Милицию вызвали, сейчас приедут, – заверил Валерьян Юрьевич, потом повернулся к Галине, взял ее за руку. – Ждем Берегового. Твой отец в полном порядке, нам не велит идти к нему.

– Что там было?

– Узнаем.

Сумерки сгущались, но в салоне свет Валерьян Юрьевич не включил, чтобы не стать мишенью. Перебирая пальцы Галины, он гадал, кому и зачем понадобилось стрелять в Панасоника, если, конечно, тот не ошибся. За выстрел можно принять любой громкий хлопок, тем не менее спокойствия эта мысль не прибавляла.

Когда Береговой осмотрел кабинет и понял, что в Панасоника действительно стреляли, он вызвал криминалиста – пули его дело. А сам опрашивал свидетелей, в первую очередь сторожа, который был напуган не меньше Панасоника:

– Я телик смотрел. Слышу – стреляют, выстрел ни с чем не спутаешь. Думал, палят по лисице. У нас же здесь недалеко утки, лисы повадились на ферму. Потом думаю себе: выстрел из охотничьего ружья совсем другой, громче, а тут – пах! Коротко так… Ну, я выглянул на улицу. Слышу – мотор ревет. Я на звук побежал, чтобы посмотреть, кто здесь ездит. Из-за угла вижу – машина с хозяйства выезжает. Потом вернулся, зашел в кабинет Валерьяна Юрьевича…

– Что за машина была, чья? – спросил Береговой.

– Легковая, – замялся сторож. – Не разглядел, чья.

По его вороватым взглядам, которые он кидал на Валерьяна Юрьевича, полагая, что их никто не замечает, Береговой понял: врет, знает машину. Сторож обязательно доложит хозяину, чью машину видел в час, когда в хозяйстве нет посторонних, да и работников раз-два и обчелся, не упустить бы этот момент. При всем при том выстрелы явились буквально подарком, подтвердив, что заговор родился в семье Валерьяна Юрьевича. Ну а кому еще нужно убрать с дороги Панасоника, сломавшего все планы заказчика? У детей Валерьяна Юрьевича возникли огромные проблемы, непреодолимые. С другой стороны, очень глупый поступок, прямо сказать, невежественный, ибо указывает на семью. Либо товарищ очень торопится, оттого потерял чувство страха, либо дурак набитый, либо он уже по уши в дерьме, у него нет иного выхода, кроме как довести до конца начатое.

– Валерьян Юрьевич, – подошел к нему следователь. – А у вас хозяйство хорошо охраняется, на въезде есть люди?

– Нет. Вы попробуйте объехать нашу площадь, всюду охрану не поставишь, да и огородить невозможно. На ферме дежурит сторож, в этом здании есть сторож, ну, на участках по сторожу, бассейн закрывается.

– А как дело обстоит с воровством? Рыбку не ловят граждане?

– Ловят, как же без этого. И мы ловим. Рыбу забираем, заявляем в милицию, составляем протоколы.

– Кстати, о воровстве, – осенило Берегового. – Вы давно проверяли показатели? Ну, сверяли, сколько рыбы должно быть продано, есть ли недостачи? Я, конечно, в этом ничего не смыслю, но что-то подобное должно быть и у вас. Или в вашем хозяйстве полное доверие и сплошной ажур?

– Безусловно, учет ведется, делаем сверку, как на любом предприятии, но она же приблизительная.

– Что значит приблизительная?

– При той же транспортировке живой рыбы какая-то часть товара портится, рыба, случается, болеет и в прудах, мы лечим… да много всяких нюансов, все не перечислишь. Пять-восемь процентов потерь, иногда больше, обеспечено, это закон пищевой промышленности.

Вот где, возможно, собака зарыта – в потерях. А если потери значительно превышают запланированные проценты? Если некто работает «налево», проще – ворует? И наворовал, пользуясь доверием Валерьяна Юрьевича, столько, что боится разоблачения? Это ведь тоже норма в преступной среде. Возможно, здесь все чисто, но проверить не помешает.

– Валерьян Юрьевич, вы не будете возражать, если я пришлю двух профессионалов, чтобы разобрались в ваших потерях? Они и рабочих поспрашивают, бухгалтерию прочешут, глядишь – откроется нечто неожиданное?

– Воровство, думаете? – догадался Валерьян Юрьевич. Он хоть и Кувалда, а понял, что следователь копает глубже воровства. – Я, Константин Михайлович, вышел на тот уровень, когда лично мне уже незачем скрывать доходы. Давайте ваших профессионалов. Скажите, премию выдам немалую, если найдут вора.

– Заметано, – улыбнулся Береговой.

Он отошел к шкафу, поймавшему пулю, заметив, как сторож делает знаки шефу. Как только они вышли в коридор, Береговой, якобы осматривая кабинет, в котором находились Галина с отцом, добрался до двери и приоткрыл ее. Повезло, он услышал шепот Валерьяна Юрьевича:

– Точно? Ты не ошибся?

– Нет, я ж его машину знаю, – свистящим шепотом докладывал сторож. – Мирон, Валерьян Юрьевич, Мирон.