— Больше арбалетов перед конницей, — крикнул он Вейн. Она кивнула и не спеша отъехала. Несколько громких команд послали лучников поперек поля слева направо, чтобы занять позицию против всадников Килкри. Прошло немного времени, и поднялся еще больший шум, где-то среди всадников запели горны, закружились боевые кони и начали двигаться по полю. Еще один ливень стрел. Случайная стрела, видимо, сбившись с пути, попала в тарбена, стоявшего рядом с Кейнином. Умирая, он неотрывно и изумленно смотрел на него, своего начальника.

Сначала всадники двигались медленно, придерживая коней. Но вдруг, грохоча копытами и взметая комья земли, конница сорвалась в галоп. Это был уже другое звучание, и ощущалось оно иначе: грубый, нарастающий грохот, от которого дрожала не только земля, но и воздух. Волнующий грохот атаки. Он затронул какую-то азартную струну в душе Кейнина и вызвал нетерпеливую дрожь напряженного ожидания скорого столкновения. Навстречу атаке понесся очередной шквал стрел. Лошади начали падать и сбрасывать всадников на мягкую землю под копыта несущихся сзади. Лучники отступили назад и торопливо перезаряжали арбалеты, а первый ряд ощетинился копьями. Конница налетела, и это было похоже на бессловесный рев тысячи глоток.

Стена копий была недостаточно плотной, чтобы удержать всех лошадей, лавина врезалась в пеший строй и прорвала его. Нахлестываемые всадниками лошади ломились сквозь толпу по телам. Соплеменники-тарбены в ужасе уже готовы были как можно дальше бежать с нынешней позиции Кейнина. Воины Горин-Гира образовали небольшие группы, вокруг которых кружилась конница. Копейщики и мечники рубили и ранили лошадей, в то время как лучники старались уложить всадников. Храп животных, крики людей сливались в напряженную разноголосицу.

Кейнин оглядел остатки своей линии. Везде, где стояли тарбены, линия их прогнулась, часть их дрогнула и попятилась со своих позиций, толкаясь и переругиваясь со стоявшими рядом войсками Горин-Гира. В свое время сами Крови Гир научили их бояться кавалерийских атак, а в отличие от воинов Темного Пути, носивших металлические туники, у тарбенов для защиты от стрел, которые теперь обрушивались каскадами, были только небольшие щиты, сплетенные из ивовой лозы. Кейнин выругался.

Не спеша подъехала Вейн. Лицо у нее было чем-то испачкано, но глаза сияли от восторга.

— Скоро они появятся на нашем фланге, — закричала она, перекрывая шум.

— Займись линией, — закричал в ответ Наследник Крови и показал налево. — Заставь этих дикарей стоять на месте. Я буду держать правый край.

Кейнин повернул коня. За его спиной неподвижными, молчаливыми рядами ждал Щит — двадцать лучших воинов его Крови. Большинство каменноликих воинов, в том числе и Игрис, их капитан, успокаивая, трепали гривы своих коней. Глаза всех были неотрывно устремлены на Кейнина. Из-за Щита на Кейнина выжидающе поглядывали несколько любимых кавалеристов. Они жаждали крови и, что часто случалось с воинами Пути, нетерпеливо ждали момента вступления в сражение. Обычно их мало волновало, с кем драться, с врагом или друг с другом. Сегодня судьба позовет кого-то к хозяину смерти; тот, кто падет, отзовется на зов, прозвучавший при их рождении.

— За мной! — крикнул Кейнин и галопом поскакал по направлению к яростной битве на правом фланге. Дикая легкость наполняла его, когда он врезался в свалку. Здесь он был как раз на своем месте, и это было бы хорошим окончанием для его первой жизни. Всадники Горин-Гира ворвались в толпу всадников Килкри-Хейга, инерция стремительной атаки увлекала их все дальше и дальше. Лошади сталкивались друг с другом, клинки вспыхивали, скрещиваясь с клинками. В воздухе свистели стрелы лучников. На долгие минуты только толкотня и шум, только кровь и смерть. Потом Кейнин обнаружил, что врага перед ним нет. Всадники Килкри потекли назад к собственным линиям. Пешие воины рассыпались на мелкие группы, навалились на раненых и спешенных. Кейнин так резко остановил коня, что тот, протестуя, встал на дыбы и заржал. Наследник Крови огляделся. Земля вокруг была черной от тел. Здесь и там искалеченные кони пытались подняться из грязи. Из куч трупов иногда доносились отчаянные крики о помощи. Кейнин радостно рассмеялся.

Он поехал туда, где ждала его Вейн. Его ликующая команда всадников отправилась за ним. Многие из них пали. Но уцелевшие не расстраивались по этому поводу.

— Что теперь? — просила Вейн.

— Минутку, — сказал Кейнин. Сердце у него колотилось, лицо сияло. Но он справился с собой и сумел обуздать боевой азарт. Он поглядел в сторону врага, и это помогло ему успокоиться. Их все еще было очень много. Дисциплинированные конники Килкри перестраивались, а лучники продолжали свою методичную, неустанную работу. Отряды копьеносцев собирались в центре, как раз напротив.

— Как близко, — пробормотал он. Вейн вопросительно взглянула на него.

— Мы можем только оставаться на месте и сражаться.

— В таком деле от тарбенов пользы не больше, чем от козлов, — проворчала Вейн.

Послышался новый хор горнов и криков. С той стороны поля противник ряд за рядом начал движение вперед. Откуда-то неслась барабанная дробь.

— Тогда посмотрим, что с нами будет, — прокричала Вейн и погнала коня прочь.

Армии Ланнис и Килкри двигались по траве. Центру было трудно продвигаться по полю, и его линия начала нарушаться, потому что люди спотыкались, их ноги увязали в трясине. Появилась конница и, опять разбрасывая землю, пошла в атаку. Кейнин повел свою конницу навстречу. Стрелы, простые и арбалетные, летели из задних рядов. Стяг Гласбриджа упал, но тут же был подхвачен.

Нарастающий рев заполнил воздух, когда армии сошлись, в последнем рывке перекрыв остававшееся между ними расстояние. В первый момент показалось, что линия Горин-Гиров сразу подалась, но, нет, она пока держалась.

Кейнин ударом сплеча рубил любую фигуру, оказавшуюся в пределах его досягаемости. Он хотел найти Гирена, Наследника Крови Килкри-Хейг, чей стяг он видел, но в таком хаосе у него не было шанса отыскать его. Стрела скользнула по закрытому кольчугой плечу. Он поднырнул под взвившийся меч и ткнул клинком в незащищенное бедро владельца меча. Клинок прорезал кожу врага, и оттуда так сильно хлынула кровь, что у Кейнина промокла перчатка. Конь наследника отскочил в сторону и сделал несколько неуверенных шагов, пока не нашел кусок твердой почвы.

Кейнин осмотрел себя и огляделся вокруг. Теперь враг превосходил численностью его армию, и, хотя воины Горин-Гира нанесли противнику большие потери, только вопросом времени был момент, когда они рухнут. Едва лишь эта мысль пришла ему в голову, как ряды сражающихся пронизала какая-то дрожь, по рядам будто прокатилась огромная волна. Он обернулся и увидел, что инкаллимы черной бурей ворвались в битву. Вела их Шрева, ее мечи сверкали, словно яркие лучи. Она разметала по сторонам тарбенов, присела, подпрыгнула и сбила с седла воина килкри. Человек со вспоротым животом умер, даже не долетев до земли. А Шрева уже развернулась и одним махом срубила ноги, видневшиеся под животом второго коня.

Из воинов обеих сторон никто еще не встречался с Детьми Сотни на поле боя, за исключением кучки тех, кто был в Колгласе в ночь Рождения Зимы. Все знали о них только по ужасным рассказам. Теперь их увидели воочию: скачущих, вертящихся, внезапно возникающих то тут, то там. За каждым инкаллимом тянулась кровавая дорожка, которую они прокладывали сквозь сражение с легкостью птиц, играющих со штормовым ветром. В первые несколько минут резни казалось, будто вороны вылетели из сказки в реальность, и человек за человеком падали под их клинками, воля воинов Килкри и Ланнис была потрясена, поколеблена и сломлена. Сначала один, потом десятки, потом сотни повернулись и бросились бежать туда, откуда пришли. В жажде спасения они затаптывали собственных товарищей. Некоторые из всадников Горин-Гира, ошеломленные неожиданным поворотом фортуны, не сдержавшись, погнались за противником. Тарбены, увидев пятки врага, вдруг возжаждали крови и тоже бросились вперед.