– Оль, – перебил он, – а тебя не насторожило, что кровоподтеки у обоих одинакового характера? В челюстной части лица и на предплечьях.

– Не понимаю.

– Например: Свищевых держали за челюсть, то есть им насильно открывали рот, вливали коньяк, впихивали кокаин. Почему ты пропустила этот вопиющий факт?

Ольга явно была озадачена, но нашлась:

– Чтобы убить, должны быть мотивы, а их не было. Незначительные нарушения в бизнесе Свищева мы нашли, но это так, в рабочем порядке, подобные нарушения не преступны, встречаются у всех предпринимателей.

– Все у тебя, Оля, незначительное, – вздохнул он. – Хотя я понимаю, работы у нас невпроворот, а там зацепиться было почти не за что… Я понимаю.

– Ты в чем-то меня подозреваешь?

– Да нет, я не виню тебя. У нас как: улик и мотивов нет, поступает приказ закрыть дело с той формулировкой, которая на поверхности. А у меня сейчас из-за этого дела полный тупик. Жаль. Кстати, а почему в деле нет фотоснимков Свищевых?

– Ты где взял дело? В архиве? Вот у них там и спроси.

Ого! Неприступна и холодна, как сталь. Он пошел к выходу. Взявшись уже за ручку двери, обернулся:

– Оль, а кто настаивал на прекращении дела?

– Не помню, – перебирая что-то в ящике стола, ответила она. – У нас на одного следователя приходится пять начальников, разве запомнишь, что и кто тебе приказывал…

– А ты вспомни всех пятерых, – улыбнулся Ипсиланти. Собственно, ради этого он пришел, а не отчитывать Ольгу.

– Двоих сразу назову. Твой Краснов и прокурор.

– Спасибо, Оля.

Он шел к своему кабинету медленно, перебирая в памяти дни, когда и что говорил Краснов. Глупо подозревать, будто Валера – оборотень. Он вообще ни рыба ни мясо. Хотя, между прочим, человек неплохой, да и друг неплохой. А прокурор? Смешнее не придумаешь. Прокурорское кресло – мечта для смертных, он им рисковать не станет, ну, выпить сильно любит, только это еще не преступление.

Так… скоро Ипсиланти себя подозревать будет… А на самом деле год назад произошла досадная ошибка, и допустил ее Свищев, отказавшись прийти в прокуратуру. Снова Ипсиланти вернулся к предыдущей мысли: такой отказ должен был иметь серьезные основания, ведь Свищев понимал, что его могут убить. И убили. Вместе с женой. А сын все видел. Теперь идет охота на мальчика и Летову. А такой вариант: «фантом» пургу гнал? Нет, отпадает. Зачем ему это? Ипсиланти припомнил вчерашний разговор с тем человеком и снова пришел к выводу: отпадает.

* * *

– На фиг ты изуродовала себя? – поправляя прическу перед зеркалом в фойе ресторана, спросила Марьяна. – Парик не идет. У тебя свои волосы классные, мне бы такие. Вид как у шлюхи с нашего Бродвея.

– Я же тебе говорила, мне нельзя показываться в городе, – сказала шепотом Люда, озираясь. – Вдруг здесь будут те, кто хочет меня убить?

– Не помню, чтобы ты мне такое говорила. Ладно, потом расскажешь, мы что-нибудь придумаем. Знаешь, кто такой Клочко? У него охранное агентство, а связей… мрак! Попросим, чтобы его парни охраняли тебя, я уж, так и быть, пересплю с ним. Он от меня тащится.

– Ой, не надо просить, я тебя умоляю! – разволновалась Люда. – Я обязательно найду ребят…

– Почему не позвонишь им?

– Дар все телефоны забрал, должен был вечером привезти нам новые.

– Ладно, не переживай. Как скажешь, так и будет.

– А ты не боишься после всех своих историй высовывать нос из дома?

– Конечно, боюсь. Но только того, кто замочил Елецкого. Фу, как вспомню, так вздрогну. Схожу в церковь и поставлю свечку за то, что осталась жива. Я эту сволочь до конца дней не забуду. Но что ж, мне теперь в четырех стенах всю оставшуюся жизнь сидеть? Один процент из ста, что он встретится мне случайно здесь. Ну, сама посуди, кого мог попросить Радик укокошить меня? Только последнего уголовника. А в этом храме общепита уголовники не кушают. Мы с Фисуном тут тоже редко бывали, дорого. Он у меня жмот был жуткий. Да не переживай, кому надо, тот тебя и через стены разглядит.

– Спасибо, утешила, – нахмурилась Люда.

– Я пошутила, прости. Вот и наш спонсор. А рожа недовольная…

Клочко вырулил из общего зала, приветливо улыбаясь. Подойдя ближе, он не смог скрыть разочарования, когда понял, что Марьяна пришла не одна.

– Познакомься, это моя… сестра, – защебетала Марьяна, обняв Люду за плечи. – Сегодня приехала, буквально перед моим выходом. Я не могла ее оставить одну с моими животными, они ее съедят. Ты не сердишься?

– Нет. – Он поцеловал руку Марьяне, а та подмигнула Людмиле. – И как зовут сестричку?

– Людмила, – представилась «сестричка», чувствуя себя не в своей тарелке.

– А это мой друг, – тарахтела Марьяна, направляясь в зал. – Его зовут Юрик. Он уважаемый человек, моему мужу поставлял охрану, но это папочку не спасло.

– Вы мало похожи, – оценивал «сестричек» Клочко.

– У нас мама общая, папы разные, – быстро сориентировалась Марьяна, на все у нее готов ответ.

Клочко попросил официанта принести прибор для «сестрички» и предложил дамам изучить меню. Марьяна доверила выбрать блюда Людмиле, незаметно шепнув, когда спонсор ужина отвлекся на официанта:

– Выбирай самые дорогие. – И тут же повернулась к Клочко: – Ну, что, Юрик, как там наши дела?

– Кое с кем я переговорил, обещали содействие… – Он покосился на Людмилу, не решаясь при ней говорить.

Калюжник вошел в зал ресторана, осмотрелся, подыскивая столик. Заметив Клочко, хотел повернуть назад, посетовав про себя: нигде нельзя расслабиться, обязательно встретишь мурло, от которого аппетит пропадает. Сегодня суббота, день ангишваны, но проходит она без него, надоело. Все эти попойки устраиваются с одной целью: чтобы мозги атрофировались и войско стало как зомби. Поздно поворачивать назад, Клочко его заметил, сделал приветственный жест рукой, но так, лишь бы отделаться. Значит, не хочет, чтобы Витяня подходил к нему, он занят. И Калюжник, усмехнувшись, вразвалочку двинул к столику Клочко.

– А вам советую… – говорила Люда, изучая меню, – раз вы предпочитаете пить крепкие напитки… коньяк «Отард». Надеюсь, в этом ресторане нет подделок? Этот коньяк делается в замке Шато де коньяк. В его подвалах трехметровые стены омываются водой, что поддерживает нужную температуру и микроклимат, это очень важно для выдержки.

– Сегодня я почерпнул массу полезных знаний, – сказал Клочко. – Теперь меня на мякине не проведут. Ну, а вы, Людмила, что будете пить?

– Мартини, – подсказала Марьяна.

– Ну, разве что глоток… – согласилась Люда.

Она, знающая практически все об изысканных спиртных напитках, ни разу не пила их, а хотелось попробовать, несмотря на сегодняшнее утреннее похмелье. Но всего лишь глоток, от этого плохо не будет. Когда еще удастся?