Грелем внезапно вздохнул, а потом застонал, и этот звук показался Дарии самым прекрасным звуком, который она слышала в жизни.

Она закричала от облегчения. Победа! Он жив! Видение было для нее предупреждением. Дария потрясла его за широкие сильные плечи, затем зажала его лицо ладонями и стала поглаживать лоб, челюсть, голову. Как будто никаких повреждений.

Грелем поднял веки и посмотрел на нее, морщась от боли.

– Грелем, – сказала она тихо, наклонившись к нему, – вы живы. Когда умирал мой отец, я ничего не смогла сделать. Но вы выжили. Выжили, милорд!

Она прижалась щекой к его шее, бормоча какие-то несвязные слова. В конце концов ее голос сорвался, и она заплакала.

– Какого черта здесь происходит? Люди расступились, давая дорогу Роланду. Увидев свою жену, плачущую, стоя на коленях, он остановился как вкопанный.

– Дария, что случилось? Грелем, что?… Она обернулась и посмотрела на него блестящими от слез глазами.

– Он будет жить, Роланд! Все произошло, как с моим отцом, но Грелем не умер. Это был знак свыше, предупреждение, но не пророчество. – Дария поднялась и сказала очень спокойно:

– Пожалуйста, отнесите лорда Грелема в замок. У него, очевидно, сломаны ребра. Будь осторожен, Роланд. Элис приготовит для него питье.

Она отошла от него и, тряхнув головой, быстро направилась к замку.

Роланд не стал тратить время на расспросы и приказал своим людям унести Грелема. Мужчины кряхтя подняли графа, согнувшись под его тяжестью. Когда Грелема положили на постель и раздели до пояса, Роланд увидел, что все его тело в кровоподтеках. Он ощупал его ребра и сказал:

– С недельку придется полежать. Что стряслось, Грелем?

– Я работал у твоей проклятой стены, Роланд. Неожиданно она обрушилась, и я оказался погребен под камнями. Вот и все.

"Но это только часть правды”, – подумал Грелем. Произошло нечто странное На какое-то мгновение он словно перестал существовать, хотя, конечно, это было не так. Он отлично помнил боль от ударов острых камней, а потом она исчезла, и он как бы оказался в слепящей белизне… Ничего, кроме белизны – плотной, но прозрачной. И тут он услышал крик Дарии и возвратился в свою телесную оболочку и даже почувствовал боль от ее кулачков. Белизна стала рассеиваться, медленно отдаляясь от него, и он пришел в сознание. Над ним хлопотала Дария, что-то приговаривая и гладя его лицо руками.

– А что случилось с отцом Дарии? – неожиданно спросил Грелем. Роланд с удивлением уставился на друга. – Нет, я в своем уме. Что с ним произошло?

– Он погиб на турнире несколько лет назад.

– Понятно. – Но на самом деле он ничего не понял. – Твоя жена спасла мне жизнь, Роланд.

– Она освободила тебя из-под камней, это правда, но большую часть работы сделали мужчины.

– Нет, ее помощь гораздо существеннее… Я чуть не умер… – Грелем надолго замолчал.

В комнату вошла Дария с кубком в руке. За ней шла ее мать и несла длинные полоски холста.

Дария присела возле Грелема, улыбнулась ему и сказала:

– Выпейте этот напиток, милорд. Он утолит боль и погрузит вас в крепкий сон. Мама перевяжет вам грудь. Где-нибудь еще болит?

Грелем отрицательно покачал головой, не отрывая глаз от ее лица. Он залпом выпил горько-сладкий напиток и вскоре откинулся на подушки, но перед тем как закрыть глаза, произнес:

– Спасибо, Дария. Вы спасли мне жизнь.

– Что он имел в виду, Дария?

Она подняла голову и посмотрела на мужа:

– Я не дала ему умереть. Видение не должно было закончиться его смертью. Я наделала много ошибок в жизни, но не могла ошибиться на сей раз.

Она встала, расправила платье и, не произнеся больше ни слова, покинула комнату.

Роланд повернулся к Кэтрин:

– Ваша дочь странно себя ведет. О чем она говорит? Я не понимаю.

Кэтрин покачала головой, сделав знак Роланду помочь ей. Вдвоем они сумели перевязать Грелема полосками белой материи.

Пока Роланд снимал с Грелема оставшуюся одежду и накрывал его до пояса одеялом, Кэтрин подошла к маленькому оконцу и выглянула наружу.

– Задержитесь на минуту, Роланд, – попросила она. – Скажите, Дария рассказывала вам об отце?

– Я знаю только то, что он погиб на турнире в Лондоне перед самым отъездом Эдуарда на святую землю.

– Это не все. Она видела смерть отца. Роланд изумленно уставился на свою тещу:

– Что вы сказали, миледи?

– Дария видела его смерть за три дня до того, как мы получили эту страшную весть.

– Вы хотите сказать, ей было видение?

– Да, я полагаю, это подходящее слово. Роланд вспомнил, как Дария призналась ему, что узнала его в тот миг, когда впервые увидела в Тибертонском замке. Словно уже видела его в своем воображении. Он раздраженно передернул плечами. Мистика! Человек не должен судить о природе этого явления. Ему не нравились подобные глупые разговоры. Все, что было связано с видениями, больше подходило пророкам, живущим в горных пещерах, а не молодым девушкам.

– Он не умирал! Просто был без сознания…, всего лишь несколько минут.

– Возможно, – согласилась Кэтрин и грустно улыбнулась ему, – не обижайте ее, Роланд.

Он резко вскинул голову и сказал холодным и равнодушным тоном:

– Я – не изверг. – После этих слов он вышел, бросив через плечо:

– Я пришлю Рольфа ухаживать за хозяином. Вам надо отдохнуть, Кэтрин.

Роланд нашел Дарию в саду. Она сидела на скамье, которая теперь называлась скамьей леди Кэтрин, с опущенной головой, уставившись на свои руки, лежавшие на коленях.

Он молча сел рядом.

– Как там лорд Грелем?

– Будет жить. Сейчас он спит.

– Ты сообщишь Кассии?

– Наверное, я это сделаю, прежде чем Грелем придет в себя. Он ненавидит болезнь и слабость. Но его жену надо предупредить, если у него повреждено что-нибудь внутри…

– У него внутри ничего не повреждено. Роланд, прищурившись, взглянул на нее.

– Почему ты в этом так уверена, Дария?

– Просто знаю. – Теперь ее голос звучал так же глухо, как и у “его.

– Откуда ты знаешь?

– Не важно. У меня много дел, Роланд, – сказала она, вставая. – Так что, если позволишь, и… Он схватил ее за руку и усадил снова.

– Я не буду считать тебя ведьмой, хотя люди, возможно, так и думают. Ты не глупа, Дария, и понимаешь, к чему могут привести подобные разговоры. Скажи, что именно ты сделала, чтобы я мог опровергнуть сплетни.

– Я прогнала людей и сама откопала Грелема. Видишь ли, я знала в точности, какие камни надо было убрать, чтобы освободить его голову и грудь. Когда я увидела, что он не дышит, я пришла в неудержимую ярость. Время от времени такое со мной случается. Я разозлилась и стала колотить по его груди кулаками и кричать, как умалишенная. Об этом твои люди скорее всего и будут сплетничать. Они скажут, что я вела себя как безумная. Но Грелем вздохнул, а потом застонал и открыл глаза.