Справедливое™ ради, следует отметить, что внушаемое гражданам Платоном природное неравенство людей по сути своей не наследственно. Он не исключает возможности того, что в случае рождения у правителя потомства с природными задатками воинов-стражей или земледельцев- ремесленников, и, наоборот, «от серебра родится золото»[294], или от земледельцев-ремесленников «родится кто-нибудь с примесью золота или серебра»[295], то возможен их переход в надлежащее сословие при условии соответствующего их воспитания и образования.

Третьим решающим аргументом Платона в пользу возможности социально справедливого государства является последовательно отстаиваемое им положение о необходимости обобществления всего и вся в государстве. В платоновском социальном проекте не предусмотрено никакой не только частной, но и личной собственности, там всё обобществлено вплоть до жен и детей. Эта позиция Платона объясняется тем, что главный источник социального зла и несправедливости он связывает с частной собственностью. Именно наличие частной собственности разрушает единство и целостность государства. Ради их сохранения он упраздняет всё личное. Граждане его идеального государства лишены всего личного: они не имеют имущества, живут и столуются сообща, семьи *сак таковые упразднены. Все они вместе должны составить одну семью и обладать одним имуществом.

В противном случае если у каждого мужа жена, дети, имущество свои, это разобщает людей и нарушает единство и целостность государства: «все жены этих мужей должны быть общими, а отдельно пусть ни одна ни с кем не сожительствует. И дети должны быть общими, и пусть родители не знают своих детей, а дети — родителей»[296]. Общность жен и детей для 5 Платона является величайшим благом. Правда, требование «общности жен, детей и имущества» касается только первых двух сословий, третьему. же сословию — земледельцам-ремесленникам — должны быть оставлены ь частная собственность и семья, так как это существенные мотивы для ра- ; боты с целью приобретения. Оба же высших сословия должны отказаться! от частной собственности и семьи, чтобы не запятнать свое служение го- I сударству. Это жертва, приносимая идее блага.

! Требование «общности жен, детей и имущества» не следует понимать буквально, поскольку в платоновском государстве отношения между по- ! лами строго регламентированы и подчинены государственной пользе,

; имея своей единственной целью создание наилучшего, совершенного по- ! томства. Для достижения этой цели Платон определяет строго возрастные ' рамки для деторождения (для женщин от 20 до 40 лет, для мужчин от 25 до 55 лет) и требует заключения священных браков, полезных для государства тем, что посредством них осуществляется отбор: «лучшие мужчины должны… соединяться с лучшими женщинами, а худшие, напротив, с самыми худшими и что потомство лучших мужчин и женщин следует воспитывать, а потомство худших нет»[297], (читай: фактически уничтожаться). Кстати, такую же участь должны разделять и «здоровые» дети, рожденные вне возрастных рамок, когда брачные союзы могут совершаться беспрепятственно, но должны быть бесплодны.

Создание чистокровной породы людей предполагает равноправие полов: оба пола должны быть одинаково хорошо развиты, пройти одинаковую школу мусического обучения и гимнастического воспитания. В целом у Платона женщины находятся в равном положении с мужчинами, они уступают им только в силе, потому стражами могут быть и женщины. В этом смысле Платон был первым европейским мыслителем, у которого женщина перестает быть просто самкой и приобретает значение человеческой личности.

Таковы, по Платону, основные способы достижения социально справедливого государства. Как видим, ради блага целого, счастья государства он жертвует благом, счастьем кавдош гражданина. В его счастливом и справедливом государстве никто не счастлив.

Безусловно, проект платоновского государства крайне утопичен, да и самому величайшему древнегреческому мыслителю он представлялся практически нереализуемым, а потому мы не находим у него никаких конкретных предложений о путях построения такого идеального государства. В лучшем случае Платон уповал на случай: «ведь может случиться, что среди потомков царей и властителей встретятся философские натуры… достаточно появиться одному такому лицу, имеющему в своем подчинении государство, и человек этот совершит всё то, чему теперь не верят»[298].

Завершая реконструкцию концепции идеального государства Платона, хотелось бы задаться вопросом: о каком, с временной точки зрения, «идеальном» государстве идет у него речь? На первый взгляд кажется, что поскольку Платон предлагает нам идеал государства, то его социальный проект ориентирован на будущее. Однако если пытаться искать ответ на это войрос в контексте ключевой для всей философии Платона теории — теории идей, то становится ясным, что речь у него идет не государстве будущего, а государстве прошлого, уже давно канувшего в историю. В свете учения об идеях наиболее совершенным, идеальным государством является то государство, которое наименее всего отстоит от идеи государства. Безусловно, таким обществом, государством было исторически первое государство й общество. В своем историческом развитии человечество всё больше отходит от идеи государства и как раз самые последние, т. е. современные формы государства, которые более всего отстоят от идеи государства, оказываются наименее совершенными. Поэтому Платон не случайно ищет образец государства в отдаленном прошлом, обращаясь к мифу.

Возможность такого толкования концепции идеального государства Платона находит свое частичное подтверждение в рассказанном в диалогах «Тимей» и «Критий» мифе об Атлантиде — гигантском острове, некогда счастливом государстве, погубленном богами за его пороки. Можно предположить, что Атлантида как раз и явилась прототипом платоновского идеального государства, которое исчезло в морской пучине в результате невиданных землетрясений и наводнений. Более того, эта трактовка платоновского государства вполне укладывается в сложившуюся античную традицию объяснять развитие космоса, включая и историю человечества, циклическим образом. Атлантида для Платона есть высший предел развития человечества по восходящей линии (его «золотой век»), она — та идеальная страна, которая более всего соответствует идее государства и в которой наиболее полно воплотился платоновский идеал социального и государственного устройства. После гибели Атлантиды развитие человечества пошло по нисходящей линии. Рассказанный величайшим мыслителем древности миф о некогда счастливой и сказочно богатой Атлантиде свидетельствует о том, что Платон находился в плену своих утопических мечтаний, идеализируя великое прошлое своего народа. Этим он продолжил давнюю античную традицию обращения к старинным преданиям и легендам о некоем золотом веке, заворожившим умы его величайших современников и предшественников.