При их приближении оба джентльмена поднялись. Глаза Рэя засверкали, едва он увидел Каролину. Эндрю тоже был сражен элегантностью Вирджинии. Она шла высоко подняв голову, и ее уверенная походка поразила Каролину.

– Мисс Вирджиния, – Эндрю поклонился, – я сражен вашей красотой.

Вирджиния вспыхнула от удовольствия и кокетливо помахала веером.

– Ваш наряд нуждается лишь в одной небольшой детали, и тогда его совершенство будет полным. Вот эта деталь. – Он обвил шею Вирджинии золотым ожерельем с топазовым кулоном, ярко сверкнувшим в ложбинке между ее грудями.

Каролина, догадавшись, откуда у бедного Эндрю этот дорогой подарок, с благодарностью взглянула на Рэя. Тот ласково улыбнулся, но, конечно же, промолчал.

Обычно он одевался так, чтобы не привлекать к себе внимания, но сегодня изменил своему обыкновению. Желая быть достойным спутником своей блистательной дамы, Рэй облачился в великолепный серый атласный камзол с широкими манжетами и золотым шитьем. Была на нем и треуголка с пером. Казалось, он совсем не опасался, что его опознают. Радостный, беззаботный, Рэй вел себя так, будто с его плеч вдруг свалилось тяжелое бремя.

В этот чудесный вечер они обошли все танцевальные залы и всюду танцевали под популярные мелодии, исполняемые подвыпившими музыкантами. Молодые люди смеялись, пили чудесные искристые вина и без устали танцевали. Вирджиния выражала восхищение подаренным ей ожерельем. Затем они взяли лодку и скользили в ней по серебристой лунной дорожке…

Погрузив руку в прохладную речную воду, Каролина подумала, не получил ли Рэй какого-нибудь приятного известия. Может, самозванца, который пиратствует под его именем у берегов Виргинии, схватили и передали в руки правосудия?

Нет, он, конечно, поделился бы с ней такой радостной новостью. Она бросила на него быстрый взгляд. Рэй сидел откинувшись, в необычно свободной позе, и смотрел на проплывающий мимо ночной Лондон. Наверное, он приберегает какие-то приятные известия и сообщит их, как только они останутся одни и тесно прижмутся друг к другу на широкой гостиничной кровати. При этой мысли прелестное лицо Каролины просияло. И она прильнула к возлюбленному. Он обвил ее рукой, и от этого ласкового прикосновения Каролина с облегчением вздохнула.

Рэй погрузил лицо в ее благоухающие лимоном волосы.

– Ты довольна этим вечером? – шепнул он.

– О да! – Она прижалась к нему еще теснее, наслаждаясь ощущением силы, исходившей от него. – Уже поздно, Рэй. Пора домой.

Он тихо рассмеялся и пощекотал ее ухо.

– И чем же мы там займемся?

Каролина, к своей досаде и к его удовольствию, покраснела.

– Уже поздно, – повторила она, надеясь, что Эндрю и сестра не заметили ее смущения. – Честным горожанам в такое время пристало быть дома, в постели.

– Что ж, мы – честные горожане, и в самом деле уже поздно, – усмехнулся Рэй. Его длинные пальцы играли ее локоном, а тыльная сторона руки нежно касалась шеи Каролины, пробуждая в ней желание. Он вздохнул: – Пора возвращаться, Эндрю. Моя прекрасная дама устала.

– Хорошо, – рассеянно отозвался Эндрю. В этот момент он обсуждал с Вирджинией, в самом ли деле авторство некоторых пьес, приписываемых Шекспиру, принадлежит Кристоферу Марло. Захваченные разговором, они не замечали ничего вокруг.

У причала их поджидал кеб. Рэй подхватил Каролину на руки и вынес на берег. Она сказала, что в такую прекрасную ночь с удовольствием прогулялась бы пешком, но Рэй и слышать об этом не хотел, утверждая, что набережная – слишком опасное место: в любую минуту на неосторожных прохожих могут напасть грабители. Сомневаться в его словах не приходилось: он знал эти места.

– По-моему, на Тортуге тоже было не слишком безопасно, – насмешливо возразила она.

– Разве мы гуляли там ночью?

Каролина, признав, что он прав, позволила усадить себя в кеб, где устало положила голову ему на плечо.

В гостинице они никого не встретили, и этот день закончился спокойно. Возле их двери Эндрю вдруг отошел от Вирджинии и пожал руку брату.

– Почему он пожал тебе руку? – спросила Каролина, когда они остались одни, но тотчас догадалась сама. – Наверное, благодарил тебя за то, что ты дал ему топазовое ожерелье для Вирджинии.

– Вполне возможно. – Взгляд Рэя оставался непроницаемым. – Пожалуй, надо зажечь свечу. Я хочу посмотреть, как моя прелестная дама будет раздеваться…

Рэй зажег свечу, снял шпагу и ослабил тугой воротник. «Какой у него гордый, властный вид, – с трепетом подумала она. – Люди знают его как опасного пирата, непревзойденного фехтовальщика, кое-кто видит угрозу в холодных глазах Рэя, но для меня мой возлюбленный готов рискнуть всем, даже жизнью».

Зная, что он наблюдает за ней, Каролина грациозно сняла свои атласные бальные туфли на высоких каблуках и тонкие шелковые чулки. Для этого она приподняла юбки, открывая длинные стройные ноги.

Рэй, раздеваясь, смотрел на нее сверкающим восхищенным взором.

– Повернись чуть-чуть, – сказал он. – Чтобы отблеск свечи упал на твою грудь. Такой я хочу запомнить тебя.

– Но ведь я буду рядом с тобой, – удивилась Каролина. – Зачем же запоминать меня?

– Я так хочу, – улыбнулся он.

Она повернулась, и при свете свечи ее серебристые глаза засияли. Золотом засверкали и длинные светлые волосы, каскадом ниспадавшие на стройные плечи. Сама она не знала, как хороша в этот момент, но у него при взгляде на нее перехватило дыхание.

– Помоги расстегнуть мне крючки, – попросила она.

Рэй, не отрывая от нее восхищенных глаз, расстегнул крючки корсажа. Видя, что Каролина хочет спустить рукава, он сказал: «Разреши мне» – и бережно сделал это. Из-за спины Каролины Рэй протянул руки и обхватил ее груди ладонями. Корсаж соскользнул вниз.

– Как, должно быть, приятно твоим прелестным грудям освободиться из плена, – шепнул он.

– Рэй! – Она затрепетала от его прикосновений. – Не наступи на мое платье. Вдруг порвешь его. Позволь я разденусь сама.

Он со смехом отпустил Каролину и, отступив, наблюдал, как она выскальзывает из своего дивного зеленого платья. Мерцая, оно опустилось у ее ног.

Между тем Рэй быстро снял камзол, башмаки и чулки. В панталонах и сорочке он выглядел сильным и уверенным в себе: его загорелую кожу оттеняло белое полотно и пенные кружева. Перед нею стоял тот пират, которого она помнила по Тортуге, а не английский джентльмен, прибывший в Лондон из колоний. И этот удивительный мужчина принадлежит ей. Каролина тянулась к нему всей душой, и то, что она чувствовала в этот момент, отразилось в ее лучистых глазах.

На миг ее пальцы задержались на шнурке, обвивавшем тонкую сорочку.

– Рэй, – выдохнула она, – ты что-то хочешь мне сказать?