утра мусорный бак уже вытряхнут на свалку. До полиции действительно стоило пройти всего три здания, в одном из которых находилась аптека, в которой я, пользуясь случаем, купил болеутоляющее и сразу выпил его.

«Ну что ж, поехали!» – я отворил дверь полицейского участка. – Добрый день, я Андрей Александрович! – тихо сказал я полицейскому, сидящему недалеко от входа в участок. – Вы могли бы подсказать, где Алексей Владимирович? Я звонил около часа назад.

– А, здравствуйте! Хорошо выглядите, Андрей Александрович! Пройдёмте, пожалуйста, за мной! Мы Вас уже заждались! – улыбаясь, сказал участковый и указал мне рукой на дверь кабинета, за которой, как я предполагал, находились все остальные. – Вы долго. Говорили, что полчаса назад уже будете, мы переживать начали.

– Я говорил Алексею, что не ел почти сутки, и зайду пообедать. Обслуживали не так быстро, как я предполагал. Простите! – я вошёл в кабинет и стал оглядываться по сторонам. – А где все? – в кабинете не было никого, кроме нас. Рядом с окном, подоконник которого вмещал в себя по меньшей мере десять горшков с кактусами, стоял старый деревянный стол с компьютером и три стула.

– Они скоро подойдут. Присядьте, пожалуйста! Кофе хотите? – предложил полицейский, указав на быстрорастворимую дрянь в жестяной банке.

Вот сука, пытается втереться в доверие и не даёт поговорить с остальными прежде, чем не узнает от меня мою версию происходящего. Сейчас точно начнёт спрашивать всё, что я знаю, и пока я ему не выложу всё на тарелочке, остальных я не увижу. – Нет, спасибо, я же говорю, что только что поел. А скоро остальные подойдут? У них всё хорошо? Саша здесь? – начал играть спектакль я.

– Вы присядьте, всё хорошо! Вы скоро всех увидите, буквально десять минут у Вас отниму, прежде чем остальные подойдут. Им сейчас рассказывает мой коллега то, что нам удалось узнать о произошедшем.

Ну да, десять минут, конечно. Думаю, что я здесь просижу гораздо дольше, прежде чем остальных увижу. Может, сказать, что если они хотят устроить допрос, то я без своего адвоката не буду ничего говорить? Нет, что за бред. Я же жертва, а он мой славный спаситель – здесь я в безопасности, и я счастлив, что наконец оказался в том месте, где меня не достанет маньяк Сергей, который, возможно, ещё на свободе. – Ах, Вы представить себе не можете, как я рад, что наконец здесь! – пытаясь вызвать у себя слёзы радости и облегчения, сказал я. Слезу пустить не получилось, но, кажется, участковый заметил то, что глаза у меня стали влажными. – Я думал, что они меня достанут! Где Саша? Вы нашли Сергея?

– Всё в порядке. Вы в безопасности и остальные тоже! – мягким тоном любящего отца сказал полицейский.

Вот сука! Ну надо же! Я конкретный вопрос задал, а он не отвечает. Даже два вопроса. Как он, интересно, перейдёт к тому, чтобы начать допрос? Кажется, это произойдёт прямо сейчас.

– Чего Вы боялись? Вы сказали, что рады, что Вас не достали. Кто это был? Алексей Владимирович сказал, что на вас напала банда, кажется, из четырёх человек. Как Вам удалось убежать от них? В какой момент Вы разминулись с остальными четырьмя членами вашей группы?

Вот и понеслось. Намеренно искажает факты, чтобы узнать, правду ли говорил Лёша. Ну это легко: – Я побежал. Мы с Сашей побежали в одну сторону, чтобы отвлечь нападавших, и Лера, Лёша и Пётр смогли спрятаться и скрыться, но нападавших было не четверо, а лишь двое. Мы бежали вместе с Сашей около ста метров, прежде чем они нас догнали. Это были два мужчины. Я никогда их раньше не видел. Один напал на Сашу, а другой на меня, и в этот момент мы с Сашей разминулись. Я получил удар камнем по голове, но не остановился и бежал со всех ног. Даже не помню, куда бежал и как долго, но когда я остановился, упав без сил, то обернулся и увидел, что гнавшийся за мной человек отстал метров на двести. Увидев, что я упал, он бросился меня догонять, но я встал и побежал дальше. Я бежал и бежал, а когда обернулся, то его уже не было. Что с Сашей?

– А как выглядели мужчины, которые на вас напали?

– Среднего роста. Ну, может, чуть повыше меня. Может, метр восемьдесят. Один, как мне показалось, имел кавказские корни, но я не уверен, а второй точно был славянской наружности. Но они же все были одеты в зимнюю одежду, а на головах шапки были. Толком даже рассмотреть не успел. Говорю же, я бежал, почти не оборачиваясь. Почему Вы не говорите, что с Сашей? Как он? Я его не видел с того момента, как мы разминулись.

– Александру Сергеевичу, боюсь, повезло меньше, чем Вам. Его догнали и, как бы Вам сказать, его ранили.

– Что с ним? Он в больнице? Его можно навестить?

– Андрей Александрович, он мёртв!

Я приложил все усилия для того, чтобы максимально сильно выразить удивление и горечь утраты. Вспомнив то, как я погладил Сашу по щеке, обнаружив, что он мёртв, мне всё-таки удалось выдавить из себя слезу. Я молчал, смотря на бежевые иголки зелёного кактуса, стоящего на подоконнике, пока слеза стекала по щеке и не повисла на подбородке. – Как умер? Вы уверены? Где он? – отрывочно спросил я, растерянно и с надеждой смотря в глаза полицейского.

– Мы уверены. Это большая утрата для Вас, я понимаю. Это тяжело принять! – говорил он, как будто тоже пытаясь пустить слезу. И где их учат такому? – Вы могли бы, если не трудно, рассказать, в целом, как Вы вообще там оказались и что произошло?

Ну наконец-то! Сколько тянуть резину можно?! Я рассказал ему абсолютно правдивую историю с того момента, как прилетел в Мурманск, и о том, что за пару дней до этого получил телефонное приглашение от Саши, и до того момента, как мы с Сашей побежали к воротам, чтобы отвлечь на себя сообщников Сергея. Разумеется, я опустил тот факт, что вытащил травматический пистолет из кобуры трупа Вити и затем положил её обратно. Потом я ещё раз повторил историю о том, как я убегал от преследователя, трусливо бросив своего друга на произвол судьбы, получив камнем по голове, и продемонстрировал ему рану над затылком.

– Может, Вы ещё что-то можете вспомнить? Есть ещё что-то, что Вы могли подметить? Какие-нибудь детали одежды или лиц, преследовавших вас с Александром Сергеевичем? Чтобы найти тех, кто за вами гнался, нам нужно знать, как они выглядят.