Не это ли происшествие запустило механизм ее падения? Ведь тогда в парке он сказал, что убьет ее. «Разве можно говорить такие вещи ребенку?» – проносится у нее в голове, но на самом деле она предлагает:

– Хотите что-нибудь выпить?

Разыгрывает из себя приличную хозяйку, будто ей на самом деле есть что предложить, кроме воды в запачканном краской стакане. Она продала свою кровать две недели назад, потом нашла брошенный диван и уговорила Хаксли помочь поднять его по лестнице. Затем они «окропили» его, потому что, само собой, не забесплатно же он корячился.

– Вы тогда сказали, что я свечусь как салют. Во время праздника «Вкус Чикаго». Разве не помните?

Она разворачивается к центру комнаты и едва удерживается на ногах. Когда она в последний раз ела? Во вторник?

– Но это неправда.

– Неправда.

Она тяжело опускается на диван. Подушки валяются на полу. Она распарывала швы, надеясь найти там какие-нибудь крошки. Раньше у нее был ручной пылесос, и в самые тяжелые времена она пылесосила полы, особенно тщательно между досками, и потом выискивала что-нибудь в пылесборнике. Не помнит сейчас, куда он делся. Смотрит пристально на остатки книги, где половина листов вырвана и разбросана по полу. Какое облегчение испытывала она, вырывая их из переплета, даже если ей не нужно было рисовать! Естественный инстинкт разрушения.

– Ты больше не светишься. – Он резким жестом протягивает ей заколку. – Мне придется еще раз вернуться. Замкнуть кольцо.

Она механически берет предмет в руки. У кролика на месте глазок и ротика простые крестики. Съесть его, что ли? Плоть причащения в обществе потребления. Вполне себе вместо дозы.

– Я знаю. Может быть, это из-за наркотиков?

Но сама прекрасно понимает, что это не так. Как раз наоборот – это причина, по которой она не может отказаться от наркотиков. Как ее вдохновение, которое все уходит куда-то вдаль, и это движение не остановить. Кэтрин никак не может собраться, мир слишком велик для нее.

– А вы по-прежнему хотите меня убить?

– Зачем мне время терять? – Понятно, что это не вопрос.

– Так вы пришли и здесь по-настоящему? Мне это не снится?

Она обхватывает лезвие ножа рукой, и он вытаскивает его. Она так давно не чувствовала реальной боли, сильной и острой. Не идет ни в какое сравнение с укусом иглы между пальцами и ощущением от крэка, разведенного белым уксусом для инъекции.

– Вы так обещали…

Она хватает его за руку, и он презрительно улыбается. Но потом по его лицу проносится паника, смешанная с отвращением. Ей хорошо знаком этот взгляд: так смотрели люди, которых она пыталась разжалобить сказочками о том, что ее ограбили, и ей не хватает денег на автобус до дома. А ведь она ждала этого – когда он ее убьет. Ведь ей давно пора туда, где картины в голове выглядят нормально. Ей нужно, чтобы он забрал ее туда. Кровь разбрызгивается по холсту. Выкуси, Джексон Поллок.

«Чикаго Сан-Таймс»

ГОРОД ПОТРЯСЕН ЖЕСТОКИМ УБИЙСТВОМ РАБОТНИКА ЖИЛИЩНОЙ СЛУЖБЫ

Ричард Гейн

КАБРИНИ ГРИН: молодая девушка – социальный работник была найдена заколотой насмерть вчера в пять часов утра под надземной железной дорогой на углу улиц Вест-Шиллер и Норт-Орлеанс.

Джин-Сок Ау (24) работала патронажной сестрой в чикагском управлении жилищного строительства, в одном из самых трудных районов города. Полиция отказывается от комментариев о причастности криминального мира к этому убийству. По словам детектива Ларри Амато, все подробности дела являются тайной следствия, которое рассматривает различные версии. Он также обращается ко всем, «кто располагает любой информацией по делу», с просьбой «срочно обратиться в полицию».

Тело было обнаружено в двух кварталах от модного ресторана и увеселительного района в Олд-таун. Ни один очевидец до сих пор в полицию не обратился.

Администрация управления жилищного строительства и жители района Кабрини Грин потрясены случившимся. Представитель администрации Андреа Бишоп говорит: «Джин-Сок была светлым, проницательным человеком, замечательной девушкой. Она любила свою работу и умела находить с людьми общий язык. Ее смерть – большое горе и невосполнимая потеря для нас».

Тоня Гарднер, местная жительница, говорит, что людям из района будет ее очень не хватать. «Она умела прекрасно объяснять. Вам сразу начинало казаться, что вы все понимаете. Она замечательно ладила с детьми. Всегда приносила им гостинцы. Книжки, например, хотя они всегда просили конфеты. Что-нибудь вдохновляющее: биографию Мартина Лютера Кинга, диски Ареты Франклин. Такие люди, на которых малышам хотелось быть похожими, понимаете?»

Родители мисс Ау от комментариев отказываются. Они окружены сочувствием и заботой корейского сообщества, которое проводит поминовение со свечами в пресвитерианской церкви Бетани в четверг. Приглашаются все желающие.

Рядом с сообщением опубликована фотография, на которой изображено накрытое одеялом тело жертвы. Она сделана на пустыре между парковкой и обветшавшей постройкой, располагающейся у подпорки наземной железной дороги. Пустырь обнесен сеткой, но давно превращен местными жителями в свалку, так что пакет с мусором, не долетев до основной кучи, примостился рядом с лежащей на боку сломанной стиральной машиной.

Уставший и расстроенный молодой полицейский яростно размахивает руками перед камерой, пытаясь закрыть собой место убийства и отогнать фотографа.

А вот, если камеру сдвинуть влево буквально на дюйм, в объектив попал бы прислоненный к забору очень странный предмет: пара крыльев бабочки, сломанных и разорванных; они лишь наполовину торчат из пластикового пакета с надписью «Уолгрин», отливая радиевой краской. В эту минуту наверху проносится электричка красной линии чикагского наземного метрополитена, и потоком воздуха крылья относит к общей куче мусора.

Сразу понятно, что причиной убийства не было ограбление. Сумка с вываленными на землю книгами так и лежит рядом с телом; кошелек не тронут, его даже не открывали, в нем шестьдесят три доллара с мелочью. Находят также щетку с длинными черными волосами, которые позже идентифицированы как волосы жертвы; пачка салфеток, бальзам для губ с маслом какао, файл с отчетами о работе в семьях, библиотечная книга «Притча о сеятеле» Октавии Батлер и кассета с видеороликом местного негритянского комедийного клуба. Все ее увлечения. Полицейским не удается установить, что с тела жертвы пропала карточка знаменитого афроамериканского бейсболиста.

– Дай мне все, что у тебя есть, – отправляется Кирби прямо к Чету.

– Остынь-ка. Это вообще не твой случай.

– Да пойми же ты! Должна быть статья. Американка корейского происхождения работает в одном из самых криминальных районов. Какой журналист упустит такую тему?