Корабль отошел от берега, конунг данов поднялся и объявил, что пленница принадлежит ему и если кто-нибудь ее тронет, домой будет добираться вплавь. Весла вздымались и падали в ровном ритме, но гребцы все время пили, и Адисла не знала, сколько еще они будут помнить слова конунга. Девушке он ничего не сказал, лишь бросил ей толстый плащ и вернулся к рулю.

Адисла решила, что не станет плакать, а попытается заснуть, но каждый раз, когда она закрывала глаза, слышала, как даны топают за дверью, видела Манни, храбро машущего ножом, слышала, как мать умоляет убить ее, видела кровь и пламя пожаров. А открывая глаза, она видела этого странного дикаря в странных одеждах, который смотрел на нее почти в упор. В его глазах она не замечала вожделения, в них вообще не отражалось никаких чувств, он лишь внимательно, неотрывно смотрел.

Примерно через час Адисла позволила себе оглядеться по сторонам. Уцелевший драккар Хаарика шел вдоль берега, но земли не было видно. Руки у Адислы тряслись от волнения. Она никогда не удалялась от дома больше, чем на полдня пути, но она знала, что корабли ходят вблизи берегов. Иначе как им ориентироваться? Иногда, в случае крайней необходимости, они выходят в открытое море, но моряки стараются избегать подобных случайностей.

Над головой расползалась темная туча, и солнце превратилось в тусклое светлое пятно на сером горизонте. Адисла понимала, что они направляются на север. Дождь не прекращался, ветер налетал резкими порывами, и корабль двигался вперед какими-то рывками и толчками, отчего ее слегка тошнило. А потом дождь полил как из ведра, стена воды обрушилась на корабль, и ветер все усиливался. Команда побросала весла, и теперь все дружно вычерпывали воду — шлемами, мисками и деревянными ведрами.

В конце концов Хаарик покачал головой.

— Спустить парус! — прокричал он.

Проблема заключалась не в ветре и даже не в качке, которая уж никак не могла помешать опытным мореходам, а в дожде. Мачту быстро сняли, измерили глубину. Потом бросили якорь и накрыли судно спущенным парусом, который защитил от дождя, но заставил мир погрузиться в темноту.

— Не хочешь забраться под наше одеяло, красотка? — прокричал Адисле один из воинов.

Она ничего не ответила, а только прислонилась к борту корабля, ища укрытия. Под плащом все-таки было тепло, а под парусом — сухо, хотя в замкнутом пространстве от мужчин исходила невыносимая вонь, и ей было непонятно, как в этой темноте Хаарик сможет ее защитить.

Теперь движения корабля пугали Адислу, он без устали вздымался и падал вместе с волнами, и девушке казалось, что ее желудок остается где-то внизу, между волнами, а голова возносится на самые их гребни. На нее напала неукротимая рвота. Во рту пересохло, она ужасно страдала от жажды, но не просила пить.

Адисла подняла край паруса и огляделась по сторонам. Небо сделалось серым, словно медуза, море походило на мягкое покрывало, от качки сжимался желудок.

Адисла подумала о матери, подумала о Вали — она знала, что больше не увидит его, — и еще подумала о человеке-волке. Удалось ли ему пережить нападение?

Она попробовала вспомнить молитву к Фрейе: «Ради той любви, какую я знала, прими меня в свой чертог, госпожа».

Адисла оттянула край паруса в сторону и перекинулась за борт.

Идти вдоль берега было непросто. Вали понимал, что не может рисковать, останавливаясь в домах крестьян или хижинах рыбаков, ведь тогда до Двоеборода могут дойти слухи, в какую сторону он направился, поэтому путешественники, двигаясь к южным берегам, ночевали прямо под открытым небом или в пещерах. Пользуясь тем, что стоят долгие светлые дни, они шли почти без остановок, отдыхая по очереди. Браги занимался парусом, потом, когда он уставал, его сменял Вали. Человек-волк не умел управляться с парусами, не умел грести, поэтому он просто сидел с несчастным видом, уронив голову на колени, и глядел себе под ноги.

Зато на суше Фейлег был очень даже полезен. Волкодлак оказался непревзойденным собирателем, он приносил им яйца морских птиц и съедобные растения. Поэтому от голода они не страдали, дополняя добычу Фейлега водорослями и кореньями, росшими в изобилии. Недостатка в воде тоже не было; на самом деле, когда начинался дождь, воды было даже больше, чем нужно.

Вали не желал останавливаться, поэтому, когда дождь принимался поливать как из ведра, они просто накрывали лодку парусом и шли дальше. Потом он, как сумасшедший, вычерпывал воду со дна лодки. Они постоянно промокали до нитки, зато двигались к цели, и это было главное.

Они проходили вдоль чужих берегов, но маленькая рыбацкая лодка была не так заметна, как военный корабль. Хотя они все-таки проявили осторожность, обойдя по большой дуге земли агдеров и вестфольдов, стремительно преодолели широкий залив Вингульмаркен и направились к Альвхейму.

Затем, петляя между датскими островами, двинулись к пункту их назначения, торговому городу Хайтабу. Именно туда даны свозили рабов. Вали со своими спутниками постоянно подвергался опасности. Им приходилось держаться в виду берега, чтобы не сбиться с пути, а это означало, что их могут заметить. Но Вали решил, что конунг должен всерьез заскучать, чтобы снаряжать драккар и гнаться за рыбацкой лодкой. С другой стороны, конунги часто скучают.

Погода по временам делалась вовсе отвратительной, но к этому они были готовы. Они вытаскивали небольшое судно на берег, переворачивали, чтобы защититься от бури, и пересиживали по нескольку дней, дожидаясь, пока волны успокоятся и можно будет идти дальше. Вали знал, что даже если Двоебород и отрядил за ними в погоню драккар, он не большой любитель путешествовать в плохую погоду. Военные корабли могут выходить в открытое море, но, если есть выбор, перемещаются вдоль берега и пристают, заметив приближение шторма, предпочитая не рисковать.

Между островами лодка двигалась медленно, но путешественники все равно были им рады, потому что в такой местности имелось множество укромных маленьких заливов, где можно отдохнуть без опаски. И путь, хоть и кружной, был легок, потому что Браги уже бывал здесь прежде. Пару раз им приходилось брать курс на запад, хотя они стремились на юг, но это была сущая ерунда по сравнению с необходимостью выходить в открытое море. Большую часть пути они шли на веслах, но они двигались торговым маршрутом, и течения и ветра благоволили к ним. Со своей последней стоянки они разглядели сильно выступающий в море берег и струйки дыма от лагерных костров.

— Это что, город? — спросил Вали. — Так он не больше Эйкунда.

Браги засмеялся.

— Это всего лишь бьёрки в устье реки. И первая трудность, которую необходимо преодолеть.

Вали никогда прежде не слышал этого слова, поэтому спросил, что же такое бьёрки.

— Места для торговли, — пояснил Браги. — Если два больших корабля хотят обменяться товарами, им нет нужды идти до самого порта. Они могут сделать это прямо в устье реки. Кроме того, если корабль идет куда-то дальше, он может просто забрать или оставить здесь товар и не тратить время на стоянку.